Книга Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы. - Александр Владимирович Пыжиков

государства. Управленческая элита не ставила под сомнение частную инициативу в принципе, но хорошо помнила о последствиях её бесконтрольного проявления, едва не подкосившего всю экономику. Поэтому теперь она, вместо того чтобы обслуживать олигархическую публику, вписывает её в свои планы.

Оценить положение дел в тогдашней России помогает сопоставление нашей дореволюционной практики последних двадцати пяти лет не с западными, а с современными китайскими реалиями. Какую роль играет олигархия в Поднебесной сегодня? Да и можно ли говорить о присутствии таковой в условиях китайского общества? Или, может быть, крупные банки и корпорации превратили партийно-государственную верхушку КНР в свою «служанку», если воспользоваться ленинской метафорой? Ответы на эти вопросы очевидны, и их имеет смысл проецировать на завершающий отрезок существования Российской империи. Именно у нас тогда осознали то, к чему позже пришла и китайская бюрократия: догоняющая модернизация в патриархальных экономиках не может начинаться с провозглашения свободного рынка. В отсутствие необходимых традиций и институтов запуск полноценной либеральной модели — это путь к верному краху, что наглядно подтверждает сегодняшняя, постсоветская реальность.

С учётом сказанного невольно ловишь себя на мысли, что речь идёт не о так называемом китайском пути, а о нашем собственном, с которого нас вышибли эксперименты прошлого. В пользу этого соображения говорит и тот факт, что после окончания Первой мировой войны в России намечалось резкое расширение экспорта готовой продукции, поставляемой реконструированной промышленностью. При таком конкурентном преимуществе, как дешевизна рабочей силы, страна вполне могла превратиться в некую «фабрику мира» (что произошло с современным Китаем). Кстати, подготовка к запуску такой экономической модели вызывала большую озабоченность у союзников по Антанте, что проявилось в ходе Парижской экономической конференции, своего рода мини-Версаля июня 1916 года.

Однако если механизмы экономической жизни Поднебесной можно наблюдать воочию, то с дореволюционной Россией всё обстоит сложнее. Модель, о которой мы говорим, трудно выявить: едва возникнув, она в конце 1915 года она была сломана. Причиной стал общий кризис, в который погружалась империя. Отказ Николая II утвердить правительство, ответственное перед Думой, резко усилил оппозиционный настрой в элитах. В этих условиях управленческая бюрократия как самостоятельный субъект начала размываться. Государственная дума, выступавшая для неё подспорьем в модернизации, вышла (наподобие Дум первого и второго созывов) на самостоятельную траекторию, снова сконцентрировавшись исключительно на политике.

Группа ведущих генералов во главе с начальником штаба российских войск М.В. Алексеевым фактически приняла сторону оппозиции. Именно военные оказали немыслимое ранее давление на питерские банки, проводя обыски и выемки документов. Тогда же была поставлена точка в борьбе государства с товариществом братьев Нобель, за которой пристально следили деловые и политические круги не только России, но и Европы. Победа Нобелей, поддержанных московским купечеством, знаменовала собой реанимацию типично олигархической модели развития. Её приверженцы рвались к власти, что в течение двух десятилетий ограничивало правительство в лице столичной банковской группы. Особенно усердствовали теперь купеческие тузы, в 1860-1870-х годах остававшиеся на вторых ролях. Войдя в образ главных поборников прогресса, они силились устранить со своего пути всё, что препятствует олигархическому разгулу, и превратить государство в «служанку» своих интересов. В феврале 1917 года казалось, что всё у них получилось, но победа была пирровой. Если им что и удалось, так это уничтожить и предать забвению наработки правительственных технократов.

Уроки, которые можно извлечь из этого периода российской истории, таковы. Политической состоятельности невозможно добиться, если замыкаться на охранительстве или угождать «стерильному либерализму». Опираться нужно на консервативное развитие, исходя из реалий, а не мечтаний, пусть красивых и увлекательных. Наш собственный опыт, извлечённый из забвения, позволит сформировать привлекательную опору для нынешнего реформаторского курса. Даст возможность продемонстрировать, что отсутствие пиетета перед западными стандартами не означает погружения в средневековое мракобесие. На повестке дня — необходимая историческая легитимация государственного курса. Курса, возвращающего современную Россию в её собственный цивилизационный контекст. Надеемся, данная книга будет шагом в этом направлении.