Книга Климат, или Что рулит судьбой цивилизаций - Александр Никонов

Подобные погодные (не климатические) аномалии известны, они зафиксированы в длинных климатических рядах… Длинные климатические ряды – это те, что превосходят период современных инструментальных наблюдений. Вообще метеорологических станций, имеющих двухсотлетний и более ряд наблюдений, всего 40 штук на всей планете! Так что инструментальная метеорология практически ничего не знает о событиях, происходивших на большей части Земли даже сотню лет назад. Поэтому выражения телевизионных метеорологов «небывалое наводнение», «небывалая засуха», «небывалый снегопад» просто неверны. Все это было, и было в гораздо больших масштабах. Нужно просто обращаться за справками не к метеорологам, а к палеоклиматологам.

На самом деле погодные катаклизмы – такая же норма, как и обычные условия, просто экстремумы бывают реже. Подсчитано, что общий годовой ущерб от всех природных катастроф (куда входят землетрясения, наводнения, ураганы, извержения) в 2020 году составил 268 миллиардов долларов или 0,32 % мирового ВНП. А рекорд был в 2011 году – 537 миллиардов или 0,73 % мирового ВНП.

То есть роста ущерба мы не наблюдаем, а наблюдается рост сообщений о катаклизмах в СМИ. Но возрастает число сообщений не потому, что увеличивается число катастроф, а из-за того, что растет численность населения, становится больше строений, дорог, линий электропередач… Ну, и наверняка интерес подстегивает паника, связанная с глобальным потеплением. Если на какое-то явление, например на сезонный грипп, обращать особое внимание и каждый день писать о жертвах гриппа и коллапсе медицинской системы, у людей сложится впечатление, что на человечество напала ужасная чума и других дел, кроме борьбы с ней, у него больше нету.

Любопытно, что главным закоперщиком в борьбе против глобального потепления является Германия. На первый взгляд, это странно, ведь Германия – мощная индустриальная страна. Металлургия, Рурский бассейн, развитая промышленность… С другой стороны, ничего странного в этом нет. Немцы – педантичный народ, помешанный на чистоте, а Германия всегда страдала от промышленных загрязнений, причем не только своих. Дело в том, что в Европе преимущественное направление ветров – западное. Все, что выбрасывается промышленностью в Англии и Франции, выпадает в Германии, и почти никогда наоборот. Поэтому именно в Германии были большие проблемы с кислотными дождями, выбросами серы… Соответственно, нечего удивляться, что именно Германия вырастила целое поколение экологических борцов, которые, конечно, не могли пропустить такую новомодную новинку, как глобальное потепление и борьба против выбросов парниковых газов.

В конце 1980-х годов в Германии нашлась пара десятков недостаточно хорошо образованных ученых, которые вошли в созданную германским бундестагом комиссию и легко убедили совсем необразованных депутатов, что человечество ждет глобальная экологическая катастрофа, если не принять немедленных мер по снижению парниковых выбросов. Немцы даже взяли на себя повышенные обязательства – на 5 % снизить эмиссию. Германии, правда, легко было выполнить эти обязательства: после присоединения ГДР западные немцы закрыли в Восточной Германии массу нерентабельных предприятий. А промышленность ГДР работала в основном на бурых углях, которые дают много выбросов.

Однако справедливость требует отметить, что Германия сдалась сумасшедшим не сразу. Там, было дело, поднимала голову оппозиция киотским решениям в лице промышленников, среди которых первую скрипку играл Германский союз производителей угля. Производители и потребители угля вовсе не в восторге, что нужно снижать выбросы, потому что у угля наивысший коэффициент эмиссии углерода в атмосферу – при его сжигании выделяется почти вдвое больше СО2, чем при сжигании такого же количества газа, например. Поэтому угольное лобби финансово поддерживало те климатические исследования, которые подтверждают, что выбросы парниковых газов снижать не нужно (правда, сейчас угольщиков задавили, и шахты в Европе закрываются).

Ученые что проститутки – за что им заплатишь, то они тебе и скажут. Если ученый работает для угольного лобби, он будет доказывать, что выбросы сокращать не нужно. Если же ученый работает для атомного лобби, он будет доказывать, что выбросы сокращать нужно, потому что АЭС никаких выбросов практически не дают и рады завалить конкурентов в лице теплоэлектростанций… Поэтому работать ученому надо так, как трудится Клименко в своей лаборатории – для интереса…

Есть страшное подозрение, что в России ратификации Киотского протокола весьма поспособствовала любовь соотечественников к халяве. Дело в том, что по протоколу каждой стране положены свои квоты выброса парниковых газов. Страны, которые недоиспользуют своих квот на выбросы, теоретически могут эти «недовыбросы» продавать странам с развитой экономикой, то есть тем, кто работает и «перевыбрасывает». Парадокс: тот, кто не работает, может получать деньги с того, кто работает. Это же вековая мечта русского Емели – ни черта не делать, лежать на печи, и чтоб тебе за это платили!

Понятно, что ничего из этого не вышло, даже если подобный план и был у кого-то в голове. Действительно, когда-то у нас были недовыбросы. Потому что при распределении квот за точку отсчета был принят 1990 год – год относительного благополучия нашей экономики и энергетики, когда страна находилась практически на пике выбросов, поскольку выпускала очень много танков, шагающих экскаваторов и чугунных чушек на душу населения. Потом, как известно, производство упало. И за счет этого мы какое-то время могли, сидя на первой парте, гордиться своими примерными оценками за экологическое поведение. Мы были чемпионами по сокращению! Почти уже не дышали!.. А затем производство постепенно начало восстанавливаться, и мы постепенно переселились с первой парты на «камчатку».

В то время как все остальные «ученики» выбросы сокращают, мы их наращиваем, и у нас нет никаких планов по сокращению. Поэтому теперь наша главная задача – доказать, что иначе мы не можем. Как Россия пытается это сделать, мы увидим в дальнейшем, а пока скажем, что изрядная доля правды в этом утверждении есть, мы ведь действительно самая холодная страна мира! И потому из 1 миллиарда тонн условного топлива затрачиваемой страной энергии примерно 320 миллионов т.у.т. тратим на отопление. Это много! Это 32 % всей потребляемой энергии, в то время как в среднем мир тратит на отопление лишь четверть затрачиваемой энергии – 25 %.

Любопытно также, что Россия, имея менее 2 % населения планеты, тратит на отопление более 6 % от всего мирового топлива, идущего на чистый обогрев. (А в целом на обогрев земляне тратят 5,5 млрд т.у.т. в год.)

Еще любопытнее вообще посмотреть на те страны, в которых люди вынуждены отапливаться. Как вы думаете, где пройдет на карте «линия отсечки», выше которой люди тратят на отопление больше, чем на кондиционирование? Как ни удивительно, пройдет она по 30 градусам северной широты. Иными словами, в Афганистане, Ливане, Сирии, в Северной Индии, а также в Иране, где зимой растут арбузы, на отопление тратится больше энергии, чем на кондиционирование. И только всякие кувейты и эмираты тратят на кондиционеры больше, чем на отопление.

Ну, и раз уж мы заговорили об отоплении, еще одна цифра, которая полновесной гирькой ляжет на чашу весов в пользу глобального потепления для России – каждый градус зимнего потепления экономит для нашей страны 1 триллион рублей на топливе для обогрева. Теплая зима – это плюс триллион рублей в казну.