Книга Мой голос за тебя - Эйми Эгрести
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она прекрасно понимала, что он имеет в виду под «правильным шагом» — выход из гонки. Теперь ей следовало вести себя как можно более осторожно.
— Послушай, Хэнк, — медленно произнесла она, — есть много способов сделать это с легкостью. И я знаю людей, которые помогут устроить все без сучка и задоринки. И даже не придется…
Телефон отключился — она разговаривала сама с собой. Но такая беседа — уже прогресс. Обернувшись, Мэдисон посмотрела на северный портик Белого дома, залитый светом. «Что ж, закрепим успех», — подумала она. Ограду собирались нарастить вдвое, но, поскольку пока ее высота еще оставалась прежней, миссис Гудфеллоу была уверена в своих силах. В юности она прекрасно лазала по деревьям — босоногая и в легком ситцевом платье, забиралась на огромный дуб, росший во дворе.
Права на ошибку у нее не было: неудача обернулась бы огромным конфузом. Мэдисон включила камеру — видеозапись не помешает — и установила штатив прямо за оградой. Пару лет назад, на Рождество, когда они всей семьей собирались в ежегодную поездку в Альпы, Генри показал ей, как пользоваться этой штуковиной, и Мэдисон увлеченно снимала сына, катающегося на сноуборде.
Ни одна живая душа не заметила, как она просунула шест сквозь решетку, а затем, стоя на каменной приступке, ухватилась за стойки, подпрыгнула и лихо, как кошка, забралась на ограду. На мгновение застыв на вершине, она спрыгнула с другой стороны, приземлившись на траву коленкой. Крэк. Что-то хрустнуло у нее в ноге, но, подстегиваемая адреналином, она не обратила на это внимания и не остановилась. Мэдисон помчалась к Белому дому с шестом наперевес и воткнула его в землю посередине лужайки.
— Эй! — послышался сердитый мужской голос. — Стой, стрелять буду!
Мэдисон немедленно бросилась бежать и перепрыгнула забор как раз в тот момент, когда появилась служба безопасности. Она схватила штатив — камера осталась прикрепленной на высоте — и понеслась через парк Лафайета, погружающийся в сумерки. Не останавливаясь, она добежала до «Ритца».
На следующее утро каждое шоу и каждый блоггер сообщили, что некий неизвестный установил на Северной лужайке перед Белым домом шест с плакатом: «Не допустим прихода Гудфеллоу к власти!» и лицом Хэнка, перечеркнутым линией в круге.
Бёрди Брэндивайн написала Мэдисон:
«Тебе удалось ввести в заблуждение даже меня. Ты сама себя превзошла!»
И тут же получила ответ:
«Ну, не знаю. Меня это просто развлекло».
«Это лишний раз доказывает, что ты — нашего поля ягода, как я и предполагала!»
Рейги не сомневалась, что верно угадала автора прелюбопытнейшего анонимного письма.
«В последнее время я словно нахожусь под домашним арестом, потому что мою жену поглотила погоня за мечтой. От этого страдаем и я, и наш ребенок. Финансово наши дела обстоят прекрасно, чему я рад, но размеренная семейная жизнь рухнула из-за множества переездов и ничтожно малого времени, которое мы проводим вместе. А если жена осуществит задуманное, все изменится так радикально, что нам придется выстраивать совершенно другие отношения. Пожалуйста, посоветуйте, как мне подготовиться к переменам и сохранить семью!
Опечаленный Муж»
Она ответила:
«Каждая семья сталкивается со страхом перемен, когда что-то — будь то важное событие или кажущееся незначительным — нарушает привычный распорядок.
Всем вам троим я аплодирую стоя, потому что вам удалось создать в семье атмосферу, благоприятную для того, чтобы мечтать и воплощать свои мечты.
Новый день всегда приносит неожиданности. Не прерывайте общения, наблюдайте за тем, как изменения влияют на вас обоих. Похоже, что перед вами открываются большие перспективы. Что хорошо одному — хорошо всем. Будьте сильными, поддерживайте и любите друг друга и ничего не бойтесь. Вы справитесь со всем».
С их перепиской Рейги немедленно ознакомила Джея:
«Могу поклясться, что это письмо от Алкеми.
Ради бога, пусть Скай поскорее проверит это».
Сейчас Джей использовал любую возможность пообщаться со Скаем, и для него был ценен каждый повод, не связанный ни с выяснением отношений, ни с редактурой. Поэтому он переслал Скаю колонку Рейги с большой радостью.
«Интересно, тот ли это, о ком мы думаем? Если не можешь сказать прямо, мигни два раза».
Конечно, Скай тут же прислал счастливую мордашку с закрытым глазом — раз и другой, — а потом написал:
«Вау, Рейги — молодец! Я тебе ничего не говорил, конечно, но в последнее время мы с Алкеми подружились. На днях мы смотрели, как Роки выступает в ратуше, и Алкеми все время молчал, а потом покачал головой и сказал: „Она вполне может победить. Даже не знаю, чем это обернется, но в любом случае для нас — для меня, для Хармони, для нашей семьи — начнется совершенно новая жизнь“. Я его никогда таким не видел, веришь?
Он очень обеспокоен, почти подавлен. Я растеряйся, а потом посоветовал ему обсудить это с кем-нибудь еще. Он ответил, что никому не может довериться. Тогда я подкинул ему идею анонимного письма, и мы отправили вот это. А теперь быстро сотри мое сообщение.
P. S. Скучаю по тебе».
От этой приписки Джей чуть не подпрыгнул и потом перечитывал ее снова и снова. Не только он испытал облегчение. Когда колонка Рейги появилась на сайте, от Ская пришло новое послание:
«Ее ответ великолепен. Алкеми сказал, что это все, что ему было нужно: просто чтобы кто-то сказал ему, что в его чувствах нет ничего ужасного. Поблагодари Рейги… и никому ни слова!»
САМЫЙ УЖАСНЫЙ ХЭЛЛОУИН
Пусть это было и гадко со стороны Рейги, но ей совсем не хотелось, чтобы Тед покупал билеты.
— Ты не приедешь туда? Точно? Мы могли бы там встретиться, — говорила она, приложив телефон к уху.
— Рейги, я вообще не на Восточном побережье. Всего неделя до выборов, и просто парад неопределившихся штатов, — устало отвечал он.
Она чувствовала, что он вымотался. Она думала, что он возвращается сегодня. Она никогда толком не знала его графика.
Предварительные данные и опросы показывали, что разрыв между Джоном Арнольдом и Хэнком Гудфеллоу минимален, а в спину им дышит Хейз. Тед был крайне напряжен и то казался побитым, как сегодня, то кипел энергией, словно студент, принимающий аддерол на последней экзаменационной неделе, чтобы заполучить средний балл. Но Теду было не двадцать два, а сорок, и Рейги опасалась, как бы он не схлопотал сердечный приступ. Она хотела напомнить ему, что стоит сделать передышку, что немало людей поспешат предложить ему работу, даже если Арнольд и не победит. Даже если партия вылетит из Белого дома и получит меньшинство в Конгрессе, Тед не останется без дела, ведь он знаком со всеми в городе.
