Книга Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели - Василий Звягинцев

— А я сейчас как раз этим и занимаюсь. Дед будет очень к месту в данном кагале.

— Сдается, мы им интереснее, чем они нам…

— И мне так кажется…

При этом они машинально посматривали на экранчики своих гомеостатов. Страшновато, конечно: таким испытаниям ни приборы, ни самих себя подвергать еще не приходилось. Пули воспринимались проще.

— Давай, Андрей, ты начинай деловой разговор, а я выйду, посмотрю, где и как ребят устроили. Снаружи, думаю, и с профессором легче связаться. Если мы в соотносимых пространствах…

На самом деле. Шли-шли, искали таинственных «предтеч», нашли, а происходит какая-то ерунда, по большому счету. Нужно переходить к делу.

На внезапный уход Шульгина дагоны никак не отреагировали. Наверное, поняли причину, а может быть, у них так принято.

Новиков подвинулся до самого края скамьи, чтобы быть ближе к собеседникам, притушил едва докуренную до половины сигару.

— Давайте начистоту, уважаемые. Если вы собрались здесь, то ведь не просто так? — Он решил не выбирать тона и выражений. Захотят — поймут. — Мы искали вас, вы ждали нас. Почему?

— Наверное, потому, что вы нас искали. Мало кто знает, что нужно искать. Скажи — зачем ты хотел нас видеть?

— Именно вас — не хотел, — продолжая линию «честность — лучшая политика», ответил Андрей. — Нам пришлось столкнуться… Подождите, — прервал он сам себя, — вы знаете, что такое время?

— Мы знаем, — прозвучал ни от кого конкретно не исходящий ответ. — Знаешь ли ты?

— В меру способностей. Линейное, параллельное, встречное, нулевое, боковое… Есть какие-то еще?

— Пока достаточно. Видим, что ты знаешь, о чем говоришь. Но что тебе нужно от нас?

Новиков начал рассказывать, не зная, к чему приведет его откровенность. Выскочат сейчас по неуловимому сигналу несколько монстров из прикрытого шкурами прохода и поволокут… В настоящее место.

Не касаясь многих подробностей, которые считал излишними, обрисовал эпизоды встреч с «монстрами», дуггурами-элоями, то, как он получил, совсем незаслуженно, страшный по силе и последствиям психический удар. Про «медуз» тоже рассказал и о том, что великий мудрец мира «белых людей» подсказал ему, как найти тех, кто знает истину.

— Мы не хотим войны и жертв, но мы не понимаем, кем являются те существа, зачем они через много тысяч лет явились к нам и чего хотят. Наш знающий считает, что вы, живущие в пещерах, их родственники, потомки или предки. Сейчас я говорю с вами и думаю — с кем говорю? Время на полянах перед входом в ваше убежище и время здесь — одно и то же или другое?

После его слов старцы пришли в чрезвычайное возбуждение. Они размахивали хилыми конечностями, щелкали, клекотали и чирикали, доказывая или объясняя друг другу нечто спорное и интересное, однако ни одна их мысль или эмоция до Новикова не доходила. Барьер они поставили плотный.

Новикову, оставшемуся в одиночестве, стало совсем не по себе. Что вполне естественно. «На миру и смерть красна» — давно и не нами сказано. Штыковая атака или сабельная рубка может вызывать душевный подъем и восхищение. Слова генерала Чарноты: «Ах, какой был великолепный бой под Киевом», — вполне отражают настроение прирожденного бойца. Но сидеть одному в неизвестном месте с партнерами, способными генерировать иррациональный ужас одним только внешним видом, не считая прочего, под потоком радиации, едва парируемым аггрианским браслетом…

Почти то же самое, что в окопах Первой мировой втягивать голову в плечи, когда на бруствере рвутся химические снаряды, а на твоем лице слабенький противогаз, неизвестно от чего защищающий.

— Ты очень нужный нам человек из нынешних времен, — прозвучал голос «из президиума».

Ожившие мумии сидели перед ним, и воображать их равноценными собеседниками было трудно и в то же время необходимо.

— Давайте поделимся информацией на равных, — предложил Новиков. — Мой вопрос — первый. Вы что-нибудь знаете о тех, кто на нас напал?

Каким-то образом среди членов синклита произошло переформатирование, каждый из них приобрел индивидуальность, и, как положено, сидящий посередине оказался главным. Уменьшенная копия Вия в рабочей обстановке.

Речь его длилась минут двадцать. За это время он успел рассказать об истории народа дагонов с древнейших времен и до текущего момента. Во многом она совпадала с гипотезами, которые обсуждались с Удолиным, но только в общих чертах.

В долгие тысячелетия палеолита и неолита, вопреки ныне распространенным мнениям, на Земле сосуществовали несколько гуманоидных рас, кроме всем известных неандертальцев и кроманьонцев. Анатомически они были достаточно похожи, почему археологи до сих пор и не научились верно идентифицировать попадающиеся им останки. То же относится и к предметам материальной культуры. Но вот генетические отличия, судя по словам старцев, были куда значительнее. Иногда межвидовое скрещивание было возможно, но потомство оказывалось бесплодным. В других случаях рождались вполне химерические существа, что нашло отражение в легендах и мифах о минотаврах, кентаврах и прочих сказочных персонажах. А протодагоны, о которых шла речь, от прочих братьев по разуму отличались не только генетически, но и психически. Настолько, что половых контактов не происходило в принципе. Как их не бывает между шимпанзе и бабуинами.

В незапамятные времена они, освоив огонь, за исторически ничтожный срок, буквально в несколько веков, проскочили эпоху каменных орудий, чуть больше времени ушло на эпохи меди и железа. А потом додумались до возможности влияния на окружающую природу непосредственно, без механических посредников.

Это случилось раньше, чем местные стаи и орды «сапиенсов» достигли уровня родоплеменных структур, а в Месопотамии и Египте зародилось подобие государственности.

Дешифруя иносказания и соотнося упоминаемые старцами факты с известными источниками, Андрей начал мысленно строить предварительный, весьма схематичный каркас истории дагонов. И не только их. Для увлеченного человека эта затея могла бы стать делом всей жизни и принести всемирную славу. «А может, Ларисе предложить? — подумал Новиков. — Специалист, что ни говори, вдруг увлечется?»

Но это потом.

Сейчас нужно слушать и выхватывать из не всегда связного потока информации рациональные зерна, пригодные для углубления контакта.

Получалось, что к началу третьего-четвертого тысячелетия до н. э. дагоны не то чтобы освоили, но прилично изучили африканский континент. В качестве верховых и упряжных животных использовали страусов, зебр и квагг, по рекам и озерам плавали на тростниковых катамаранах, оснащенных не только прямыми, но и косыми парусами (на этом Андрей специально заострил внимание). Добирались до дельты Нила и средиземноморского побережья, распространяя среди нубийцев, египтян, берберов эзотерические знания, создавали подконтрольные себе жреческие касты, насаждали начатки наук и даже искусств.