Книга Время любить - Татьяна Ермакова

— Риточка.

— Ритуля.

— РИТА!

Откуда-то издалека ее звали.

Кто звал?

Зачем?

— Ритка! Я тебя сейчас укушу!!!

Маргарита моргнула, огляделась и вспомнила все произошедшее.

— Леня? — еле слышно позвала она непослушными губами.

— Слава богу! Очнулась! — пробормотал откуда-то снизу недовольный, но знакомый голос. — А то стоишь, как жена Лота, и в одну точку смотришь.

— Лень, что она с тобой сделала? Почему ты так… в таком… — забеспокоилась Маргарита.

Троян действительно стоял уж очень… странно, будто старый дед, которого прихватил радикулит, и он теперь физически не может разогнуться.

— Тебя никогда не били по… Короче, ближайшую неделю я не мужик, — ворчливо ответил Леонид.

— Вот сучка! — прошипела Маргарита, борясь с желанием ударить лежащую тут же бесчувственную Веронику в то же место, куда она засадила Трояну.

— Рита, некогда! Оставь истерику на потом, — остановил ее Леонид. — Я прощупал пульс…

— Чем? У тебя же руки связаны. — После короткого ступора к Маргарите возвращалась способность логично рассуждать.

— Носом! — отрезал Троян. — Она жива и может очнуться в любую минуту.

— Что делать?

— Ногой запихни пистолет… да хоть под диван! — распорядился Леонид. — Теперь сядь на пол и подставь мне руки…

Маргарита, отпихнув пистолет под низкий диван, — теперь, если Полякова очнется даже в самый неподходящий момент, выудить оружие будет не так-то просто, — послушно села.

Троян принялся рвать зубами толстый шнур на ее руках. Сначала, правда, ничего не получалось, но в конце концов узел ослаб, и Маргарита смогла высвободиться.

Оставляя на веревке, которой был связан Леонид, частицы своей засохшей крови, Маргарита развязала Трояна.

— У-у-у, — коротко взвыл Леонид, распрямляя затекшие руки. Вывихнутое плечо, которое до сегодняшнего дня почти не давало о себе знать, превратилось в один большой сгусток пульсирующей боли.

— Что теперь?

— Теперь… — Забывшись, он резко разогнулся и снова чуть не взвыл от боли, пробормотав: — Какую неделю, как минимум — месяц!.. Теперь ее нужно связать.

С этим Маргарита справилась с особым, мстительным удовольствием. Для надежности она связала Поляковой и руки (за спиной) и ноги, а из кухонного полотенца получился прелестный, а главное, не дающий болтать кляп.

Видя, что Маргарита прекрасно справляется, Леонид все же помог ей здоровой рукой, а потом без сил рухнул на диван.

— Так, — удовлетворенно оглядев дело рук своих, произнесла Маргарита. — А теперь позвоним в милицию…

Выудив из кармана Вероники свой мобильник, она позвонила прямо домой Сироштану. Посторонним представителям власти нужно было долго объяснять, в чем дело, а Александр все понял махом, как только она сказала о задержании убийцы.

Потом настала очередь обрабатывать раны.

Точно так же, как вечером в пятницу, Маргарита нагребла из холодильника льда, и Леонид с видимым удовольствием приложил его к больному месту. Для разбитой губы Трояна и не менее пострадавших костяшек пальцев Маргариты как нельзя кстати подошел йод, обнаруженный в аптечке в ванной.

— Лень, давай выйдем на воздух, — попросила Маргарита, когда все процедуры были закончены. — Если я с ней в одной комнате еще побуду, — Маргарита кивнула в сторону очнувшейся Поляковой, которая извивалась и бешено вращала глазами, — я ее пришибу. Буду бить долго и ногами.

— Какая ты злобная, оказывается, — насмешливо фыркнул Троян. Идти ему никуда не хотелось. В шоколадных глазах плескалась боль.

— Я не злобная, я справедливая. Зло должно быть наказано, это закон.

— Вор должен сидеть в тюрьме? — поинтересовался Леонид, с трудом поднимаясь. Хоть лед и оказывал свое плодотворное действие, но в паху все равно нестерпимо болело.

— А убийца стоять у стенки! — кивнула Маргарита. — Иногда я думаю, что напрасно у нас в стране ввели мораторий на смертную казнь.

Они сидели на крыльце и смотрели на нарождающийся день.

Думать не хотелось ни о чем.

Впрочем, у Маргариты на языке вертелось несколько вопросов, но она благоразумно решила промолчать. Выяснять отношения вообще штука не очень приятная, а выяснять отношения после того, как чуть не отправился на тот свет, вовсе глупо. Все вопросы, все решения и планы вполне могут подождать. До лучших времен.

Сироштан со своей бригадой прибыл только через час.

— Да-а! — пробормотал он, оглядывая Маргариту и Леонида. — Ну и где она?

— В доме, — машинально ответила Маргарита, но тут же спохватилась: — Почему «она»? Я же не говорила, что это она! Я только сказала, что мы поймали убийцу Полянского… Так ты знал?! Саша, ты знал и молчал!!!

— Ритка, уймись, — устало отмахнулся Сироштан и зевнул во всю глотку. — Ну, знал, точнее, подозревал. Ты меня сама навела на мысль, когда сказала, что у Полянского с Поляковой какие-то свои взаимоотношения… Но доказательств-то у меня не было…

И прежде чем Маргарита успела ему что-то ответить, вошел в дом.

ГЛАВА 18

Маргарита стояла под тугими струями воды и плакала.

Слезы смешивались с водой и утекали в слив ванной веселой струйкой. Разобрать, где слезы, а где вода, было уже невозможно.

День перевалил на вторую половину, а она только-только добралась домой. Трояна же после допроса и массы бумаг, которую они подписали, сразу же отвезли в клинику Жень Геннадича. Беспокоиться о нем уже не стоило. Маргарита звонила эскулапу и нарвалась на хвастливо-уверенную отповедь, что ни жизни, ни здоровью Ленчика ничего не угрожает. Благодарно чмокнув трубку, так чтобы собеседник слышал, естественно, Маргарита отправилась в душ.

И вот теперь стояла и плакала.

Со слезами выходил весь ужас, весь страх, боль и безысходность. И становилось легче. И можно было радоваться теплым струям, приятному аромату шампуня, забавной форме мыла и нежной губке. Можно было радоваться, что они остались живы, что она, Маргарита, была решительна в экстремальной ситуации и что паника не охватила ее своей парализующей волной. Радоваться тому, что завтра же она увидит сына, маму и папу, что можно позвонить в Америку и услышать жизнерадостный голос сестрицы. Радоваться, радоваться, радоваться… ЖИЗНИ!

Проснулась Маргарита в сумерках и в первый момент не сразу поняла, утро сейчас или вечер. Но, прислушавшись, сориентировалась. Утром царит нежная прозрачная тишина, сейчас же с улицы доносились людские голоса, шум транспорта, стук мальчишеских ног по мячу.

Ей вдруг очень захотелось есть. Захотелось так, что в желудке засосало.