Книга Херсонеситы - Татьяна Корниенко

Тихая, неподвижная, она лежала у воды. Дионисий сделал несколько нетвердых шагов, не веря, не понимая, почему такое нелепое, такое толстое копье торчит из ее груди. Ноги подкосились, он упал на колени, пополз, позвал. Зо открыла глаза – уже далекие, туманные…

Вдруг ее губы дрогнули. Дионисий наклонился, пытаясь разобрать.

– Говори, любимая моя, говори!

– Я была бы тебе хорошей женой! Отец бы позво…

Пока, осыпая камни, к берегу бежали Ориген, Атрей, другие люди, пока заходился в безумном хохоте Кирос, Дионисий пытался задержать Зо, не дать ей уйти в царство теней. Он еще видел серебристое мерцание рядом с телом, еще отдавал ему свою любовь и теплоту. Но силы иссякли, мерцание погасло.

Дионисий выпрямился. Посмотрел на Кироса, обмякшего в крепких руках Атрея. Вырвал копье из тела Зо, замахнулся, заорал и… отшвырнул его в сторону.

Подошел Ориген, сжал твердой ладонью плечо:

– Держись, юноша.

Дионисий обвел глазами берег. Сосуд, о котором никто не вспомнил во время схватки, лежал в камнях, совсем рядом с Оригеном. Стратег заметил его. Наклонился. Поднял.

– Я, Ориген, сын Гераклита, богам Олимпа и тебе, Дионисий, обещаю, что никогда и ничего не сделаю против моего народа и демократии Херсонеса. Клянусь. Теперь, после моей клятвы, готов ли ты отдать мне то, что я обращу во благо Херсонеса?

Дионисий устало вздохнул. В этот момент из-за скалы раздался тихий злобный смешок. Он был так неожидан и страшен, что Ориген вздрогнул. Когда же медленно обернулся, на него звериными глазами глядел Хаемон. В его руке сверкнул длинный кинжал.

– Ты?!

Не переставая улыбаться, Хаемон замахнулся, резко метнул кинжал в Оригена.

На этот раз Дионисий успел. Ему просто пришлось шагнуть чуть в сторону и вперед.

«Зачем ты это сделал?..» – еще до страшной боли услышал он голос Епифания.

– Я не мог поступить иначе. Как и ты когда-то, – ответил он вслух и схватился руками за живот.

Ориген наклонился, попытался помочь, но Дионисий задержал его:

– Подожди, стратег! Я умею останавливать кровь, вот только рана слишком велика. Не делай лишнего. Прикажи всем удалиться. То, что я скажу, предназначено только тебе.

Прозвучали слова приказа. Берег опустел. Ориген опустился рядом с мальчиком на холодные камни.

– Еще ниже. Прости, так надо. Я хочу быть уверен, что нас никто не услышит.

Когда их лица почти соприкоснулись, Дионисий заговорил:

– Теперь я стою одной ногой на берегу Стикса. С глаз моих спала пелена. Я вижу. Вижу и понимаю. У Херсонеса много врагов. Очень много. В Керкинитиде все готово для того, чтобы свергнуть демократию. Ты сейчас подумал о Хаемоне. Да, Хаемон возглавлял заговор. Ты устранишь Хаемона. Но заговор останется. Слушай еще. У меня мало времени… Ты должен защитить народ Херсонеса. Нужно построить вторую линию оборонительных стен, укрепить башни. В стену замуруй надгробия с могил воинов. Они не обидятся, лишь рады будут оказанному им доверию. И в трудную минуту придут из царства Аида, чтобы отстоять свой город. Но не только на богов и павших воинов должна быть надежда. Создай гарнизон. Набери в него самых сильных и верных. Обучи их науке войны. Еще… Сделай так, чтобы на верность своему городу присягали все херсонеситы. Все – от восемнадцатилетних юношей до старцев. Чтобы клялись перед богами и помнили о своей клятве.

Дионисий замолчал, бессильно уронил голову. Ориген скомкал свой хитон, попытался зажать кровоточащую рану.

– Бесполезно… Дослушай. Херсонес будет великим. Он простоит много сотен лет. Потом на его месте наши потомки воздвигнут другой город. С иным именем. Но он будет так же славен и свят. Мы, Ориген, в ответе и за него. Не забывай этого. Сосуд же, который ты поклялся использовать во благо, верни. Теперь я вижу, что слишком рано отдавать его людям. Никакой отец не позволит своему ребенку играть с огнем. Если ум не оставил тебя, ты согласишься с моими словами.

Ориген поднес к глазам сосуд, откупорил, вдохнул незнакомый запах, вернул пробку на место.

– Бери.

Дионисий печально улыбнулся.

– По крайней мере, в тебе, стратег, я не ошибся. Помоги подняться.

Ориген подхватил мальчика, поставил на ноги. Тот поднес ко рту окровавленные ладони, и в море полетел призывный крик. Заметив вопрос в глазах, Дионисий пояснил:

– Агата. Дельфиниха. Она знает дорогу.

Потом, шатаясь, вошел в воду.

– Прошу тебя. Принеси сюда Зо. Быстрей.

Когда тело девочки обвисло на его руках, он с удивлением прошептал:

– Какая ты легкая! – Потом перевел взгляд на Оригена: – Привяжи ее ко мне: мои руки будут заняты. – И, уже держась за дельфиний плавник, крикнул: – Стратег! Тебе предстоит сделать так много! Передай Актеону, что я полюбил его. И не надо грустить обо мне и моей Зо слишком долго. Ведь мы будем вместе!

* * *

Впереди уже был виден свет, когда Евграф вдруг остановился.

– Всё, Тася. Нас догнали. Разворачивайся. Врага надо встречать лицом к лицу.

Она замерла.

– Быстро за мою спину! Быстро! – Он подтолкнул ее, сунул в руку фонарик. – На, посвети.

Луч прорезал темноту, выхватил благообразное личико Макса, скалящегося Виталика.

– Ну что, детки в клетке, набегались? – Инструктор обошел напарника, направился к Евграфу. – Давай свой пакет. Что у тебя там? Деньги? Камушки?

Евграф попятился.

– Не подходи.

– А то что? – Виталик хохотнул. – Неужели драться будешь?

– Буду.

– Подожди, ребенок не понимает! – Макс шагнул вперед, поднял руку. – Пушку видишь? Хочешь жить – отдай дяденьке то, что он просит.

Евграф медленно помотал головой. Отступил еще на шаг.

Щелкнул освобожденный предохранитель.

– Виталь, чего церемониться. Нам все равно их мочить надо. Здесь – самое то. Менты ни в жисть не докопаются. Забирай пакет, хоть глянем, из-за чего весь сыр-бор. И решим…

– Порешим, – уточнил Виталик. – Меня, Макс, чутье еще ни разу не подводило, сам знаешь… – Он неожиданно прыгнул вперед, пытаясь дотянуться до пакета. И так же неожиданно под руку Макса метнулась Тася.

– Беги!

Ее отчаянный крик слился с грохотом выстрела и лихорадочным «Спасайтесь!» Дионисия.

Все, что было потом, произошло одновременно: поняв, о чем предупреждал херсонесит, Евграф лягнул в колено Макса, с силой пихнул к выходу из тоннеля Тасю; стены задрожали, со свода упал первый камень. Виталик дико закричал, рванулся вперед…