Книга Секта - Микаэль Крефельд

– И тем не менее это ты уничтожил целую общину.

– Все, что я сделал, – это наглядно продемонстрировал одно важное положение.

– Какое же?

– Что никто не может конкурировать со Священным Писанием. Что по сравнению со всеми системами и философиями, какие есть в мире, настоящий товар есть только у Бога.

– И какой же это товар?

– Вечность. Кто может с нею тягаться? – самодовольно ухмыльнулся Якоб Месмер.

Раздался выстрел, теперь уже совсем близко. Звук был трескучий, и Томас понял, что стреляли из полицейского автомата. В следующую секунду возле самой теплицы послышались громкие команды. Тяжело вздохнув, Месмер прислонился к несущей опоре. Казалось, он перестал помышлять о бегстве.

– Твой отец. Ты задавал ему вопрос об ожоге?

– А что ожог?

– Если он не связан с пожаром на Бельгиенсгаде, то когда же случилось это несчастье?

– Несчастье? Да, конечно. Назовем это так. – Якоб Месмер поглядел в сторону открытой двери. – Это случилось давно. Мы все могли погибнуть в том спасительном огне. Тогда мы избежали бы нынешней неразберихи и давно были бы у Господа.

На пороге появились одетые в темную форму бойцы специального отряда в масках и с автоматами наперевес. Три тонких лучика от фонарей заплясали во мраке. Когда в луч света попали Якоб Месмер и Томас, полицейские их окликнули.

– Сгинь, Сатана, сгинь! – выкрикнул Якоб Месмер, тыча в сторону полицейского своей палкой.

В тот же миг раздались очереди, и пули со страшной силой ударили в лицо и грудь Якоба. Он рухнул и остался лежать у ног Томаса. В следующий миг от его разнесенного в клочья лица по полу разлилась лужа крови. Томас поднял руку, показывая, что сдается, не отрывая глаз от пузырьков крови, проступавших в уголке рта Якоба.

64

Ночь осветилась мощным пламенем нескольких пожаров, бушевавших в «Гефсимании», и синими вспышками проблесковых маячков карет «скорой помощи», въехавших на территорию фермы. Два спасателя в сопровождении врача положили Томаса на носилки и вынесли из теплицы. Томас с трудом дышал в надетой на лицо кислородной маске, пока его везли по узенькой дорожке к машине. Они миновали охваченное огнем главное здание, окруженное пожарными, которые пытались потушить пламя. На траве неподалеку, со связанными за спиной руками, лежали ничком на земле пятеро охранников Якоба, их стерегли несколько вооруженных полицейских штурмового отряда. Проезжая мимо, Томас увидел за деревьями уложенные в ряд перед храмом мешки с трупами, их было много. Из парадной двери два полицейских техника в белых комбинезонах как раз выносили еще один мешок. Томас сорвал с себя кислородную маску и, повернув голову, попытался разглядеть, что делается позади.

– Есть кто-нибудь… выживший?

Врач, грузная женщина лет тридцати пяти, тотчас же попыталась вернуть маску на место.

– Нельзя ее снимать…

– Есть выжившие? – настойчиво повторил Томас, отстраняя ее руку. – Есть, черт возьми, хоть кто-то выживший?

Она мельком посмотрела в ту сторону, поправляя на нем маску.

– Я… Я просто не знаю. Но кажется, там ничего хорошего.

Его покатили дальше через площадку перед домом, и женщина на ходу ласково прикоснулась к его плечу:

– Вам повезло, отдыхайте теперь. Постарайтесь расслабиться, все как-нибудь обойдется.

Санитары повезли каталку по аллее, ведущей к воротам «Гефсимании», мимо спасателей и бегущих навстречу полицейских. У Томаса вырвались тихие всхлипы. Он не мог смириться с мыслью, что помощь пришла слишком поздно. Что ему не удалось предотвратить катастрофу. На мгновение перед ним промелькнуло возникшее среди выстроившихся вдоль обочины пораженных зрителей окаменевшее лицо сельского участкового. Спасатели попросили любопытных расступиться и, переехав с каталкой через дорогу, направились с ней в поле, где ждал военный вертолет «Мерлин», окрашенный в зеленый цвет. Спасатели с женщиной-врачом погрузили носилки Томаса на борт, где уже лежали другие пациенты. Приподняв голову, Томас посмотрел на тех, кому удалось спастись. На всех были надеты кислородные маски, так что среди них трудно было кого-то узнать, но тут он заметил на самых дальних носилках вихрастого мальчонку. Томас схватил за рукав женщину-врача и подтянул ее к себе:

– Кевин жив?

– Кто?

– Мальчик. Вон тот мальчик? – Он кивком указал на Кевина.

Женщина обернулась в ту сторону и снова повернулась к Томасу:

– Да. Его дела не так уж плохи, он крепкий мальчик и должен поправиться.

Томас опустил голову на подушку и закрыл глаза, слушая нарастающий шум вертолетного мотора. Затем он ощутил покачивание, вертолет взлетел. Томас снова открыл глаза и увидел в окно главное здание, оно полыхало, словно символ того ада, каким была «Гефсимания». Ему хотелось, чтобы все здесь сгорело дотла, чтобы от «Избранников Божиих» не осталось ни следа.

Внезапно Томас ощутил в животе какое-то дрожание, как будто вертолет теряет высоту. Неужели они падают, подумал он, но, посмотрев вокруг, увидел, что лица сопровождающего персонала остаются спокойными. Не слышно было и сигналов тревоги. И Томас понял, что падает не вертолет, а он сам. Он все падал и падал, погружаясь в бесконечную тьму.

Непрерывный гудок, вырвавшийся из электрокардиографа, внезапно прорезал ровный шум мотора. Врач и спасатель обернулись на Томаса, который лежал на носилках. Его голова свалилась набок, и одна рука свесилась с носилок на пол. На мониторе электрокардиографа кривая линия превратилась в ровную прямую. Женщина-врач вскочила с места и кое-как протиснулась между носилками к Томасу. Сняв кислородную маску, она увидела, что губы у него посинели. Пульс отсутствовал.

– Включаем дефибриллятор, – крикнула она через плечо спасателям.

Достав ножницы, она разрезала майку Томаса, обнажив его грудь. Из-под одежды показался желтый конверт, женщина кинула его на пол рядом с носилками. Подошедший спасатель приложил к обнаженной груди Томаса два электрода.

– Отойти! Включаем ток! – приказала женщина.

Оба убрали руки от Томаса, и спасатель нажал на красную кнопку дефибриллятора. Безжизненное тело Томаса дернулось, но, судя по прямой линии на мониторе, состояние его не изменилось.

– Еще раз! – распорядилась врач.

Они сделали еще три попытки – безрезультатно.

– Сколько до Ригета?

– Минут шесть, – ответил спасатель.

– Вот черт! Это же целая вечность! Надо вводить адреналин.

Спасатель достал из сумки одноразовый шприц и ампулу с адреналином и стал набирать прозрачный раствор. Внезапно вертолет качнулся от сильного порыва ветра, и если бы врач не поддержала спасателя, тот уронил бы все на пол. Приняв из его рук шприц, она приготовилась сделать Томасу укол, но сильные порывы ветра продолжали кидать вертолет, и она не рискнула.