Книга Кто вы mr. Gorbachev? История ошибок и предательств - Владислав Швед

Приведу пример, что можно было купить на ОДИН рубль: полный школьный обед (первое, второе, третье, булочка); 5 буханок черного хлеба, орловского или столичного (90 коп.); 5 батонов белого хлеба (100 коп.); 14 французских булочек (98 коп.); 25 пирожков с капустой, с картошкой, с рисом и яйцом и с повидлом (4 коп. за штуку); 3 литра молока (84 коп.); 10 стаканов натурального томатного сока (10×10 коп.); 5 л. бензина АИ-92 (5×20 коп.); 33 билета в трамвае (3 коп. билет); 25 билетов в троллейбусе (4 коп.); 20 билетов в автобусе (5 коп.), 25 кВт/час электроэнергии; 5 км проезда на такси и т. д.

1 кг говядины стоил 1,9–2,2 руб.; 1 кг свинины – 2,5–3,0 руб.; 1 кг колбасы вареной «Докторской» (из натурального мяса) – 2,3 руб.; 1 кг сливочного масла – 3,5 руб. А теперь сравните с современными ценами и сделайте вывод.

Перерожденцы, как база горбачевской перестройки

Проблема в системе высшего политического управления СССР была не в возрасте управленцев, а в самой системе политического управления. Неслучайно ранее упомянутый философ А. Зиновьев считал, что Горбачев и другие руководители КПСС ошибочно приняли кризис управления за кризис самого советского строя. Правда, Александр Александрович, видимо, не знал, что Горбачев не ошибался, а сознательно осуществлял меры, усугублявшие социально-экономическую ситуацию в СССР.

Тем не менее Зиновьев в интервью альманаху «Восток» (№ 5, 2003) дал интересный совет, как следовало бы остановить горбачевскую «катастройку». По Зиновьеву, надо было взять «Горбачева, Яковлева и других и повесить в 24 часа, как предателей. Повесить как предателей по закону военного времени, поскольку шла война».

Но вернусь к системе политического управления в СССР. Ее ущербность состояла в том, что руководитель, потеряв свое кресло, лишался привычного образа жизни, к которому привыкли он сам и его близкие. Известно, что вышеупомянутого Кириленко, после того, как он перестал быть членом Политбюро, на носилках вынесли из государственной дачи, которую он должен был срочно освободить. Аналогичная ситуация повторялась в разных вариациях со многими высшими советскими руководителями.

Неслучайно Юрий Владимирович Андропов, попав в больницу и полагая, что выйдет из нее на пенсию, позвонил председателю Совмина СССР Николаю Ивановичу Рыжкову и спросил, какое содержание определит ему, как пенсионеру, Совмин. Эти вещи хорошо понимали советские номенклатурщики, у которых формировалось твердое убеждение, что старость надо обеспечивать, находясь на «хлебном месте». Так перерождалась советская элита, которая без возражений приняла новшества Горбачева, так как они сулили возможность создать солидный капитал еще до выхода на пенсию.

Большое влияние на перерождение советской элиты оказала ситуация хронического дефицита, царившего в СССР. Однако эта проблема мало касалась правящей партгосэлиты, которая отоваривалась в спецраспределителях и спецотделов в магазинах. Это породило у представителей правящей элиты, особенно их отпрысков, чувства превосходства над рядовыми советскими гражданами. Возможность без проблем покупать импортные вещи и курить заграничные сигареты, как бы возвышала их над другими, делало людьми «первого сорта». А это в свою очередь ударяло по социалистическим ценностям, в которые многие граждане СССР переставали верить.

Была и вторая сторона этого процесса. Дефицит породил в СССР систему вторичного перераспределения дефицитных товаров. При их отсутствии в магазинах так называемые «деловые» люди умудрялись эти товары «доставать» и перепродавать с хорошим «наваром». Об организаторах этого «доставания» в свое время поведал с экрана телевизора советский сатирик Аркадий Райкин. Соответственно, «нужные люди» – завмаги, завбазами – считали прямой обязанностью придержать «немного» дефицита. Известно, что многие наши олигархи сколачивали первичный капитал, на который они затем приобрели ваучеры, путем перепродажи дефицита.

Сложилась странная ситуация. При хроническом дефиците некоторых товаров и видов продовольствия в СССР никто не голодал, холодильники, как правило, два на семью (чтобы можно было загрузить дефицитом), были забиты продуктами. Раздетыми никто не ходил, квартиры получали бесплатно, правда, за легковыми автомашинами и колбасой приходилось постоять в очереди. Рассказы о пустых полках в магазинах касаются лишь периода конца перестройки, когда Горбачев довел страну до экономического коллапса.

Но дефицит имел третью сторону, вызвавшую к жизни теневую экономику и так называемых цеховиков. Если в период Хрущева и Брежнева цеховики свой образ жизни стремились не афишировать, то при Горбачеве, особенно после принятия в 1988 году Закона о кооперации, преобразовав свои подпольные производства в легальные кооперативы, цеховики могли не стесняться и открыто демонстрировать, как они умеют жить. Все это происходило на глазах советских людей, которые все больше утрачивали веру в социальную справедливость и социализм.

Цеховики, располагая большими наличными финансовыми средствами, реализовывали свои представления о красивой и удобной жизни. Ведь нет предела человеческим желаниям. Если для одних мечтой было купить «жигули» и румынскую мебельную стенку, то другие желали иномарку, японскую радиотехнику и видеоаппаратуру. Если одни довольствовались крабовыми палочками и литовским пивом, то другие не могли обойтись без красной икры и чешского пива.

В этот период пример красивой жизни показывала кремлевская верхушка, которая развернула широкое строительство «спецобъектов» для «сладкой» жизни, отдыха и лечения. Начиная с конца 1960-х годов, были построены и реконструированы ряд резиденций для Л. Брежнева и его окружения. Для того чтобы судить об уровне этих построек, достаточно посмотреть фильм «Чародеи». Съемки этого фильма проходили в ресторане «Дубрава», который был выстроен по указанию генерального секретаря Л. Брежнева для приема иностранных делегаций. Правда, по сегодняшним меркам этот ресторанчик выглядит довольно убого. Но тогда…

Соответственно, в областях, краях, республиках партийные и советские лидеры, как бы соревнуясь, стремились удивить московских гостей, от которых зависело многое, удобствами отдыха, не забывая при этом и себя. Литва и здесь оказалась в числе лидеров. Охотничьи домики, финские сауны с пристроенными огромными комплексами для отдыха и развлечений плодились как грибы после дождя. В этот период каждый директор крупного предприятия считал делом чести иметь зону отдыха с апартаментами и финской баней. При этом следует отметить, что в Литве большинством таких комплексов по утвержденному графику могли пользоваться члены трудовых коллективов.

Тогда же в Прибалтике, являвшейся витриной советского социализма, начали появляться атрибуты «цивилизованного» Запада – ночные бары с развлекательной программой. Первый в Союзе бар с ночной программой был открыт летом 1965 года в Литве, в Каунасе. Назывался он «Орбита». Считающийся первым ночным баром латвийский «Юрасперлс» был открыт на полгода позже. Далее ночные бары-рестораны и другие злачные заведения начали свой путь по советской стране.

Они стали центрами для встреч не только партийно-государственной элиты, но и так называемых «деловых» людей: фарцовщиков, валютчиков, представителей теневой экономики. В ночные бары было не так просто попасть. Поэтому способность беспрепятственно посещать эти заведения ценилась весьма высоко. Напомню, что тогда наличие на праздничном столе нескольких бутылок «Кока-колы» или «Пепси-колы», ценилось не меньше, чем наличие черной икры.