Книга Шепчи мне о любви - Ширли Басби

Граф Сен-Одри уже мало принадлежал этому миру. Оскорбления жены не задели его, и он спокойно ответил:

— Мы? Нет. Это тебе надо что-то делать. На меня не рассчитывай.

Лусинда с бешенством выдохнула:

— Хорошо! Я позабочусь об этом! Так же как позаботилась кое о чем в прошлом!

Она выскочила из комнаты, оставив мужа безразлично взирающим на дверь, которую с грохотом захлопнула за собой.

Задыхаясь и дрожа от неутоленной ненависти, Лусинда ворвалась к себе, обдумывая, как быстрее и вернее умертвить воскресшую из мертвых наследницу состояния Сен-Одри. Она сама это сделает, думала она, безумно улыбаясь. Рядом не будет никого, она одна, и на этот раз отродье Эстер сдохнет! Ничто не должно помешать Джулиану унаследовать то, что принадлежит ему!

…Все складывалось на редкость спокойно следующим утром в коттедже «Под липами». После завтрака, отклонив приглашение Ройса съездить с ним в Тенбридж, Моргана оставила его с Джако и Захари и спустилась в сад, раскинувшийся позади дома.

Ройс и оба молодых человека короткое время спустя отправились в Тенбридж — оценить результаты вечерних трудов Захари и Джека, и она медлила покинуть сад, наслаждаясь покоем, царящим всюду, когда Чеймберс приблизился к ней.

— Простите, что потревожил, но это только что принесли для вас, — пробормотал он. — Джон Буллард сообщил, что грум одной из местных конюшен отдал ему письмо и настаивал на том, чтобы вам передали его немедленно. Сказал, что это вопрос жизни и смерти. — С глазами, выражавшими беспокойство и даже растерянность, он вручил ей простой белый конверт.

Ледяная дрожь дурного предчувствия пробежала по ее телу, но, не желая, чтобы Чеймберс заметил ее волнение, Моргана улыбнулась ему и, взяв конверт, отпустила дворецкого. Выбрав камень, окруженный красными лилиями, она села и дрожащими пальцами вскрыла послание.

Ее взгляд немедленно упал на подпись, и дыхание остановилось при виде грубо намалеванного черепа с одним глазом, черневшим в нем. Одноглазый! Онемев, она прочитала короткую записку, едва в состоянии понять, что ждет ее, если она не встретится с ним у маленького моста в полумиле от домика сторожа в пять часов вечера. Одноглазый клялся извести Ройса, и Моргана не сомневалась, что если она не пойдет навстречу его требованиям, так оно и будет. Она вскочила, едва не сломав цветущий куст, но, сделав шаг по направлению к дому, тут же вспомнила, что Ройс и остальные уехали в Тенбридж. И еще она с коротким стоном осознала, что как раз Ройсу говорить об этом нельзя. И никому другому тоже — ни Захари, ни тем более Джако. Ни один из них не отпустил бы ее к мосту у домика сторожа…

Вряд ли кто лучше ее знал, что одноглазый никогда не бросает слов на ветер. Если она хочет сохранить жизнь Ройса, у нее нет выбора. Она должна встретиться с одноглазым.

Она всегда подозревала, что жизнь с Ройсом — иллюзия, удивительный райский сон и что он закончится очень скоро. Только она не думала, что так скоро! В глубине души она знала, что радость и сладостные воспоминания о нем останутся с ней навсегда, что бы ни случилось. Моргана не чувствовала сейчас ни боли, ни удивления: одноглазый долго выжидал, прежде чем вырвать ее из этого мира и вернуть в тот, которому она принадлежала от рождения.

Моргана села за туалетный столик, положив записку перед собой. Какую ложь ей придумать, чтобы уйти до того, как Ройс остановит ее? И вдруг ей пришло в голову, что у нее есть еще одно средство избавиться от одноглазого, о котором она не думала никогда. Она может убить его! По крайней мере попытается, а если попытка сорвется… Она с трудом сглотнула. Если попытка не удастся, это уже не имеет значения — жизнь все равно кончена, убьет ли ее одноглазый в ярости или оставит в живых, но разлучит с Ройсом.

В коттедже была превосходная коллекция старинного и современного оружия, искусно размещенная в маленькой комнате рядом с бильярдной. Войдя в нее, Моргана прошлась взглядом по стенам. У нее не заняло много времени, чтобы найти то, что она искала, — прекрасно отточенный кинжал семнадцатого столетия. Тонкое смертоносное лезвие прекрасно подходило для ее руки, и с улыбкой удовлетворения она сунула кинжал внутрь изящного ридикюля, который всегда брала с собой.

Вскоре после полудня маленькая компания вернулась из Тенбриджа. Если Ройс и заметил, что Моргана кажется странно рассеянной и невеселой, то он ничего не сказал ей, и, когда она упомянула около четырех часов дня о мучившей ее головной боли и заявила, что хочет побыть одна и отлежаться, никто не удивился. С озабоченным лицом Ройс проводил ее до ступенек.

— Может быть, составить тебе компанию, детка? — спросил он.

Осознавая горестно, что, возможно, в последний раз видит его, Моргана почувствовала, как болезненный ком застрял в горле, а перед глазами все поплыло. Справившись с собой, она жадно смотрела на него, запоминая размах длинных ресниц, горячий блеск янтарно-золотистых глаз и страстные черты столь любимого и знакомого лица. Беспомощным движением она откинула с его лба непослушный золотистый завиток и тихим голосом произнесла:

— Нет, дорогой, не нужно. Позволь мне в одиночестве отдохнуть до обеда. — Она постаралась улыбнуться, и ей удалось даже пошутить:

— А если ты не послушаешься и войдешь, я ужасно рассержусь на тебя.

Ройс принял шутку:

— Очень хорошо, дорогая! Даю тебе слово — я не позволю никому, включая меня самого, войти в твою комнату, пока ты не спустишься вниз.

Это было то, что ей хотелось услышать, и все же она медлила, не в силах оторваться от него. Муж с удивлением взглянул на нее, лицо его вдруг стало строже, как если бы он почувствовал что-то. Понимая, что, если она промедлит еще секунду, он заподозрит неладное, Моргана повернулась и была уже готова взбежать по ступенькам, когда раздался шум приближающегося экипажа. В любопытстве она приостановилась на нижней ступеньке, и Ройс все еще стоял рядом, когда появился Чеймберс и степенно прошел по широкому холлу, чтобы впустить нежданных гостей.

После короткого тихого разговора он звучно объявил, проводя в холл двух джентльменов:

— Сэр, ваш кузен с визитом из Лондона! Вошедшие, два с иголочки одетых джентльмена, были незнакомы Моргане. Мельком посмотрев на старшего, Моргана перевела взгляд на второго — высокого молодого темноволосого джентльмена, стоявшего позади. У нее вырвался изумленный вздох, пока она завороженно смотрела в лицо, повторяющее ее собственное до мельчайших подробностей!

Схватившись за перила, будто это было единственное, что позволяло ей удержаться на ногах, она наблюдала, как его (ее!) серые глаза, скользнув по лицу Ройса, обратились к ней. На лице молодого джентльмена возникло непередаваемое выражение — ужаса и удивления, как и на ее собственном. Шелестящим, севшим голосом Моргана спросила:

— Кто вы?

В изумлении он сделал два шага навстречу ей и произнес столь же тихо и потерянно:

— Я. Джулиан Девлин. А вы?