Книга Волшебное наследство. Миры Крестоманси. Книга седьмая - Диана Уинн Джонс

Мур наколдовал себе сосиску в тесте откуда-то из недр «Герба Пинхоу» и принялся подманивать Кларча, чтобы не торчал посреди двора. Ему не нравилось, как смотрят на Кларча Бабка Нора и кое-кто из Пинхоу. Держа сосиску в протянутой руке и пятясь, Мур невольно миновал шеренгу Марианниных тетушек.

– Какое диковинное создание, – сказала одна.

– Сразу видно, что еще маленький: весь в пушку. А что, симпатичный, хотя страшненький, конечно…

А третья спросила:

– Эй, юноша, что это вы делаете с моей сосиской в тесте?!

А та, которую Мур определил как маму Марианны, протянула задумчиво:

– А знаете, когда он подрастет, станет точь-в-точь как грифон, которого Чарльз нарисовал на вывеске. Ну и крупный же он будет. Видите, какие огромные лапы?

Не успел Мур придумать, что ответить, как Фэрли собрались уходить – они надуто семенили в сторону ворот, угрожающе бормоча что-то про то, что теперь, без волшебства, придется им тащиться домой пешком.

– Это не совсем как гланды, – сообщил им Крестоманси, когда они протопали мимо него. – Если вести себя осторожно, со временем может отрасти снова.

Он стоял между Томом и мисс Розали, и Фэрли вряд ли слышали его, поскольку именно в этот момент мисс Розали бодро рассказывала:

– Сэр, я составила список из сорока двух обвинений в злоупотреблении волшебством в одном только Ульверскоте. Зачитать?

– Не нужно, – ответил Крестоманси. – После. – И обратился к собравшимся Пинхоу: – Должно быть, вы отдаете себе отчет, что я могу отобрать и ваши способности и арестовать почти всех вас. Однако вместо этого я обращаюсь к вам с просьбой о содействии. У вас разработана совершенно новая отрасль волшебства, а в мои обязанности входит изучать неизвестное волшебство. Особенно мне бы хотелось узнать о направлении, которое вы называете ведовством. – Он коротко глянул в сторону Мура. – Думается, мне необходимо изучить ведовство как можно скорее. Мы бы хотели, чтобы все те из вас, кто найдет силы и возможности, посетили замок и поделились с нами своими методами работы.

За это его пробуравили сразу восемь возмущенных взглядов Марианниных дядюшек и дедушек. Папа Марианны от отвращения дзынькнул ножовкой. Милли с радостной улыбкой поспешила к тетушкам, но все они дружно повернулись к ней спинами – кроме мамы Марианны, которая скрестила руки на груди и уставилась на нее исподлобья: вылитая тетя Джой.

– Это ведь вы миссис Пинхоу, та самая знаменитая травница? – спросила Милли. – Буду вам очень, очень благодарна, если вы придете и дадите мне урок-другой…

– Как – взять и выдать все секреты? – уточнила мама. – Мечтать не вредно.

– Душенька, ну зачем же вам вообще таить все в секрете? – удивилась Милли. – Представьте себе, что было бы, если бы вас сегодня убили в драке!

– Я старалась передать знания о травах дочери, – сказала мама. И сердито покосилась на Марианну. – Не то чтобы у меня это получилось…

– Еще бы! И не могло получиться, – закивала Милли и улыбнулась Марианне. – Ваша дочь – кудесница, а не ведьма. Совершенно иной подход.

Мама уставилась на Марианну так, словно у той вдруг отросли бивни и хобот, а Милли вздохнула и поспешила обратно к Крестоманси:

– Любовь моя, садись скорей в машину. Ты выглядишь как выжатый лимон.

– Сначала мне надо побеседовать с Дедом Пинхоу, – сказал Крестоманси.

– Тогда я отвезу тебя в Лощину, – ответила Милли.

В результате Муру пришлось выманивать Кларча обратно через двор к автомобилю. Шли они довольно медленно, потому что и Мур, и Кларч постоянно оборачивались вслед обрывкам сине-зеленых нитей волшебства, которые трепетали на стенах, исчезали между бочонками, будто их туда втягивали, клочками вылетали из труб – это полувидимые создания растаскивали их и уносили. Милли подождала Мура с Кларчем, а Джейсон подержал заднюю дверь и помог Муру водрузить Кларча рядом с Ирэн. Кларч тут же встал на задние лапы, чтобы глядеть в окошко. Его когти заскребли по дорогой кожаной обивке, и обивка жалобно затрещала.

К этому времени Пинхоу сообразили, что Крестоманси собирается в Лощину. Они не собирались пускать его к Бабке один на один. Мур обнаружил, что зажат между Марианной и мисс Розали в гуще толпящихся Пинхоу, и все они трусцой и рысцой, хрустя битым стеклом, двинулись за автомобилем вниз по склону.

– Должен же Дед где-то быть, – убитым голосом проговорила Марианна, когда они миновали побитый автомобиль дедушки Лестера.

На это папа дал волю чувствам:

– Посмотри, Марианна, во что ты нас втравила! А сама виновата, нечего было думать, будто ты умнее всех нас! Значит, старое доброе ремесло для тебя уже и нехорошо? Нет! Ты допустила, чтобы нас заметили в замке! И видишь, что с нами случилось по твоей милости, – мы оказались в полном распоряжении этих выскочек, этих всезнаек в дорогих костюмах, которые посадят нас в тюрьму, если мы не…

На миг он умолк: навстречу, вверх по склону, мимо них промчалась мама Николь верхом на метле.

– Лестер, я не могу больше ждать! Я пропущу часы посещений! – кричала она.

Дедушка Лестер только раздраженно отмахнулся, а папа снова принялся обличать Марианну:

– Послушай только их угрозы! Да как они смеют говорить, что мы злоупотребляем волшебством, и тут же интересоваться, чем это мы таким занимаемся? Ерунда какая-то! Но они-то думают, будто имеют право учинять над нами надзор этими своими новомодными дубовыми методами и морочить нам голову дурацкими россказнями о какой-то доисторической резне и что дети чего-то там недопоняли – ни единому слову не верю! Мы – простые люди, делаем свое дело, как всегда, а они приходят и…

Тут мисс Розали, уже давно кипевшая негодованием, рявкнула:

– Да замолчите вы! Занимайтесь на здоровье своим старым добрым ремеслом! А мы хотим его изучать!

От этого папа завелся еще пуще:

– Высматривают, вынюхивают! Разглагольствуют о тонкостях ремесла, а о них и говорить-то запрещено! Выпускают на волю скрытый народ! Вот что мне не нравится, милейшая! Да кто мы для вас такие – аквариум с рыбками, что ли?

– Не желаю с вами спорить! – надменно пропыхтела мисс Розали.

– Отлично! – бросил папа и продолжил обличения, все больше и больше задыхаясь, потому что автомобиль набирал скорость.

Папа не умолк даже тогда, когда автомобиль завернул за угол у подножия холма и все увидели тетю Джой, стоявшую на недостроенной ограде.

– Я серьезно! – И тетя Джой швырнула в дядю Чарльза чемодан. – Домой не возвращайся, и вот тебе твое барахло, и свадебный костюм тоже! Я его в чемодан ногами утоптала!

Дядя Чарльз и не попытался ничего ответить. Просто подобрал обшарпанный чемодан и засеменил дальше, робко улыбнувшись дяде Ричарду.

– Шпионят! – разорялся папа. – Думают, самые умные! Аквариум! А все Марианна виновата!