Книга Черный ящик - Майкл Коннелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Говорил же ей, чтобы предоставила решать тебе самой. Придется напомнить еще раз, что ты лучше знаешь потребности собственного организма.
Он повторил сейчас аргумент, который привела Мэдди, когда он в последний раз совершил такую же ошибку.
– Не надо. Я сама с этим разберусь.
– Что было на ужин? Только не говори, будто вы опять заказали пиццу.
– Нет, ужин она приготовила сама, и получилось действительно вкусно.
– Что вы ели?
– Цыпленка под чем-то вроде соуса из йогурта, а на гарнир макароны с сыром.
– Макароны с сыром ты любишь.
– Да, но она готовит их не так, как я.
Это значило, что Мэдди собственная стряпня нравилась больше. Босх почувствовал, что вот-вот отключится, и постарался взять себя в руки.
– Что ж, трудно угодить хорошему повару. Будешь готовить сама, сделаешь все по-своему.
– Верно. Я уже сказала, что завтра ужин за мной, если только в школе не зададут слишком много домашней работы.
– Вот и хорошо. А в среду, быть может, вас чем-нибудь побалую уже я.
Сказав это, он невольно улыбнулся и понял, что дочь тоже усмехнулась в трубку.
– Да, знаю, зальешь кипятком лапшу из пакетиков. Боже, я уже это предвкушаю!
– Нет, не предвкушаешь. Послушай, мне сейчас необходимо поспать. Я позвоню тебе завтра, договорились?
– Конечно, папа. Я тебя люблю.
– Я тоже люблю тебя, детка.
Она отключила телефон, и Босх услышал, как в трубке пискнуло три раза, прежде чем наступила тишина. Он лежал, не в силах подняться. В номере все еще горел свет, но он закрыл глаза и уже через несколько секунд крепко спал.
Босху снился нескончаемый марш-бросок по болоту. Но только окружали его не пышные кроны миндальных деревьев, а обугленные стволы с обгоревшими ветками, тянувшимися к нему подобием черных рук. Издали доносился злобный собачий лай. И как ни пытался Босх двигаться быстрее, лай становился все ближе, ближе, ближе…
Босха вывел из глубокого сна звонок телефона, так и оставшегося лежать на его груди. Он подумал, что снова звонит дочь, у которой возникла размолвка с Ханной по какому-то еще поводу. Часы, встроенные в прикроватную тумбочку, показывали 4.22 утра.
Он схватил телефон, но не увидел на дисплее фото Мэдди, показывающей ему язык, появлявшееся всякий раз, когда она звонила. На определителе номера значился код 404. Атланта!
– Детектив Босх слушает.
Он с усилием сел на постели, озираясь в поисках блокнота, пока опять не вспомнил, что оставил его в машине.
– Здравствуйте. Меня зовут Шарлотта Джексон. Вы оставили вчера вечером сообщение для меня. Но я прослушала его совсем поздно. А теперь, должно быть, звоню вам слишком рано?
В голове у Босха немного прояснилось. Он вспомнил разговор с Шарлоттой Джексон под номером четыре. Значит, сейчас на связь вышел номер третий. Это был единственный звонок, которого он еще мог ожидать. Если он не ошибался, эта женщина жила на Ора-авеню в восточной части Атланты.
– Ничего страшного, миссис Джексон, – сказал Босх. – Я рад, что вы мне перезвонили. Как уже упоминалось в моем сообщении, я – детектив из полицейского управления Лос-Анджелеса. Расследую старые, но до сих пор не раскрытые дела. Их еще называют «холодными» или «висяками», если вы понимаете смысл этих слов.
– Понимаю. Я смотрела один такой сериал по телевизору. Было интересно.
– Тем лучше. Так вот, сейчас я работаю над делом об убийстве, и мне необходимо связаться с Шарлоттой Джексон, которая служила в армии в тысяча девятьсот девяносто первом году и была участницей операции «Буря в пустыне».
Она какое-то время молчала, но Босх терпеливо ждал.
– Что ж, вероятно, вам нужна я. Мне довелось воевать тогда, но я никого не знаю в Лос-Анджелесе и не слышала ни о каком убийстве. Все это очень странно.
– Я догадываюсь, что поначалу это может немного сбить с толку. Но если вы будете любезны ответить на несколько моих вопросов, то, быть может, я сумею все объяснить.
Вновь повисла долгая пауза.
– Миссис Джексон? Вы меня слышите?
– Да, слышу. Задавайте ваши вопросы. Правда, у меня совсем мало времени. Мне скоро нужно на работу.
– Хорошо, тогда начнем, и я постараюсь не затягивать разговор. Прежде всего это номер вашего домашнего или сотового телефона?
– Сотового. Другого у меня нет.
– О’кей. В каком роде войск вы служили во время «Бури в пустыне»?
– В пехоте.
– И вы все еще на армейской службе?
– Нет, конечно.
Она явно сочла вопрос до крайности глупым.
– Где базировалась ваша часть в США, миссис Джексон?
– В Беннинге.
Босх отлично знал, что такое Форт-Беннинг. В свое время это была его последняя остановка перед переброской во Вьетнам. Находился лагерь в двух часах езды от Атланты, а именно туда первым делом отправилась Аннеке Йесперсен по прибытии в Штаты. Босх почувствовал, что что-то вновь начинает проклевываться. Какие-то скрытые прежде факты должны были вот-вот всплыть на поверхность. Но он подавил волнение и продолжил беседу:
– Как долго вы пробыли в районе Персидского залива?
– Примерно семь месяцев. Сначала в Саудовской Аравии во время «Щита пустыни», а потом в Кувейте, когда начались наземные боевые действия. «Буря в пустыне». А в сам Ирак так и не попала.
– Но вы ведь провели краткосрочный отпуск на борту круизного лайнера «Саудовская принцесса»?
– Конечно, – подтвердила Джексон. – Кто там только не успел побывать! А какое отношение этот отпуск может иметь к убийству в Лос-Анджелесе? И вообще, я не понимаю, зачем вы мне позвонили. Как я сказала, у меня сегодня полно работы, и потому…
– Уверяю вас, миссис Джексон, что для этого звонка имеются очень веские основания и вы действительно можете содействовать раскрытию убийства. Но позвольте поинтересоваться, чем вы сейчас занимаетесь?
– Работаю во Дворце правосудия в Атланте, на Инман-Парк.
– Понятно. Значит, вы юрист?
– Я? О Боже, нет, конечно!
Снова тот же тон, словно Босх задал ей идиотский вопрос, на который мог бы знать ответ заранее, хотя они общались впервые в жизни.
– Так кем же вы работаете во Дворце правосудия?
– Сижу на приеме и регистрации ходатайств, и мой босс терпеть не может, когда я опаздываю. Мне уже пора.
Босх понял, что ушел в сторону от главных вопросов, которые его интересовали. Это случалось с ним крайне редко и очень раздражало. Но он понимал, что вступил в беседу, еще не полностью очнувшись ото сна.
