Книга Запасная книжка - Петр Бормор

— Умница, — кивнул воин. — И, кстати, твои бандиты никуда не денутся. Вот уйдем мы с локации, а они опять тут как тут. Должна же игра как-то поддерживать популяцию, а то и правда скоро ни одного монстра не останется.

— Это будут новые? Или те же самые?

— Ну, ты и вопросы задаешь! — засмеялся воин. — Ты еще спроси, верю ли я в наличие души у неписей!

— А ты веришь?

— Да ее и у людей-то нет, — отмахнулся воин.

— Он атеист, — пояснила эльфийка. — А души у неписей действительно нет.

— Ясно, — тихо произнес рейнджер и снова уткнулся лбом в колени.

— Они только похожи на людей. И ведут себя как люди. Но это потому, что их так запрограммировали. Ты можешь подумать, что непись и правда испытывает боль, или радость, или страх, но все это одна только видимость, за ней ничего нет. Только единички и ноли, да кое-какой алгоритм. Вот и все.

— Ага, — подтвердил воин и встал на ноги. — Ну, я уже все здоровье восстановил. Пойду, пожалуй, у меня в реале сейчас полдвенадцатого ночи.

— Спать будешь? — спросила эльфийка.

— Нет, к экзаменам готовиться.

— Я тоже скоро пойду, чуть попозже. У нас еще только восемь с половиной, время детское.

— Ты из Питера, что ли?

— Нет, из Хайфы. А ты откуда? Эй, я к тебе обращаюсь! Уснул, что ли?

— А? — рейнджер поднял голову. — Я? Я из Бродервилля… то есть, я хотел сказать…

Договорить он не успел. Свистнул в воздухе двуручный топор, рейнджер коротко вскрикнул, а затем его рассеченное надвое тело замерцало и исчезло. На траве остались только лук, кинжал, да пригоршня монет.

— Ну зачем ты так? — укоризненно произнесла эльфийка.

— А-ах, хорошо-о-о! — Воин блаженно потянулся. — Вот и поднялся на уровень… Ты что-то сказала?

— Да нет, ничего особенного. Жалко парнишку. Совсем как настоящий был.

— Брось, нашла о ком жалеть. Он мне сразу не понравился, вялый какой-то. Ты вещи будешь брать?

— Кинжал возьму. А лук мне не нужен.

— Ну тогда лук мне будет, в городе продам. Только не сейчас, а завтра. Мне еще социологию учить.

— Ни пуха ни пера!

— К черту.

* * *

Из ковчега, потягиваясь и позевывая, вышли старик и трое сыновей. Пока сыновья размораживали и выпускали на волю биологические образцы, отец установил на треноге большой телескоп и принялся озирать окрестности.

— Та-ак… — скривился он, обнаружив на дальней горе другой точно такой же ковчег. — Нас, кажется, уже опережают.

Пошарив видоискателем по горизонту, отец засек еще три ковчега.

— А их может быть и больше, — заметил он, складывая телескоп. — Нам придется торопиться.

Вздохнув, он подошел к сыновьям.

— Ты! — сказал отец и ткнул пальцем в старшего. — Занимайся исследованиями. Для начала открой, пожалуй, письменность. Ты, — он перевел палец на среднего, — приступай к строительству казарм. А на тебе, — кивнул он младшему, — добыча ресурсов. Бери кирку и марш в горы. А я пойду грядки возделывать. И помните, дети, враг не дремлет! Выживет тот, кто первым изобретет порох.

* * *

Каждые сто лет условного времени на одном и том же месте, у большого придорожного камня, собиралась компания старых друзей. Собрались они и в этот раз, чтобы поговорить о жизни и вспомнить, какая она была раньше.

Паладин 223-го уровня жаловался, что уже несколько месяцев не встречал достойного противника. И вообще никакого не встречал. Так сильна его святая аура, что все враги разбегаются загодя, стоит ему появиться в трех полетах стрелы от них.

Бард 181-го уровня с грустью вспоминал те времена, когда мог петь и плясать просто так, ради удовольствия, или за мелкую медную монетку. Сейчас же, стоит ему лишь тронуть струны и открыть рот — непременно кто-нибудь уснет или преисполнится боевой ярости. Какие уж там народные мелодии, когда народу нужна моральная поддержка.

Клирик 250 уровня плакался друзьям в кольчужные жилетки. Он еще сто шестьдесят уровней назад дослужился до статуса полубога, а сейчас и сам не понимает, кто же он такой. Но его боги уже откликаются на свист.

Торговец 199 уровня горестно сообщил, что ему уже нечего покупать и некому продавать. Все известные торговые точки и так принадлежат ему, а ежедневный доход исчисляется семизначной цифрой. Куда все это девать?

Вор 300 уровня тоже был где-то здесь, но его, конечно, никто не видел и не слышал, так что не известно доподлинно, на что он жаловался и жаловался ли вообще. Может, на то, что его, такого скрытного, теперь вовсе перестали замечать, даже если он орет в самое ухо?

Маг запредельного уровня вздыхал о том, что совершенно нечего осталось желать. Он овладел решительно всеми доступными техниками, изучил все тайны бытия — и превратился в мрачную одиозную фигуру, которой все избегают. Слишком могуч, слишком страшен, слишком мудр. Страшно далек от народа.

Герои сидели и предавались печальным размышлениям.

А наутро возле придорожного камня невесть откуда появилась новая таверна. Словно всегда тут стояла.

Огромный добродушный трактирщик нарезал тяжелым мечом хлеб и ветчину. Высокий хрупкий музыкант играл на свирели. Пухлый веселый монах с пьяной щедростью угощал всех желающих пивом, заигрывал с официантками и небрежно отпускал грехи направо и налево. Заезжий торговец с горящими глазами азартно просаживал в кости свои сбережения. Бродячий фокусник доставал из шляпы кролика и запихивал его обратно. Пьяные посетители утверждали, что здесь даже свой домовой имеется, его иногда можно было заметить в глубокой тени, краем глаза. Таверна дышала покоем и уютом, и вокруг нее на целых три полета стрелы не водилось ни разбойников, ни хищных зверей. Сюда непременно сворачивали путники, чтобы выпить кружку-другую пива и обсудить свежие новости.

И, разумеется, помечтать о тех замечательных временах, когда они, наконец, перейдут на свой первый сотый уровень.

* * *

Камешек из пращи звонко щелкнул о стальной шлем, расколол его на части, пробил толстую лобную кость и глубоко ушел в мозг. Великан зашатался и упал навзничь с крайне удивленным выражением лица.

— Не может быть! — ахнули обе армии.

Пастух опустил пращу и присвистнул.