Книга В глубине стекла - Елена Искра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Любил, да и сейчас люблю, но как ты не понимаешь? Мы же с ней много раз обо всём этом говорили. Она соглашалась, возмущалась, поддакивала, а за моей спиной всё делала точно так же, как они. Она меня обманывала! Когда на меня наехали, она ни слова не сказала, в сторонке стояла. И потом, я же предложил ей увольняться вместе со мной, а она не захотела. Она и до этого то ли со мной была, то ли нет. Всё время домой старалась скорее убежать. Ты же сам только что говорил: «У человека всегда есть выбор», вот она и выбрала.
— Выбор? Выбор это да, это есть. Да только выбор за себя имеешь право делать, а за других… Ты говорил, у неё с матерью проблемы. А что с ней?
— Шизофрения, кажется.
— Да, не позавидуешь.
— Ну могла бы как-то эту проблему решить. Больницы есть, в конце концов.
— Больницы? Ты знаешь, что у нас в больницах творится? Вот именно. А ты бы свою мать в дурдом наш российский отдал? Молчишь? Вот и я бы не отдал.
— Но я же звал её с собой!
— Куда? Куда ты её звал? Замуж, насколько я понимаю, ты её не звал.
— Но как она могла там остаться, если со мной так подло поступили? Я бы на её месте…
— Вот-вот. Ты себя на её место поставь. Зарплата у неё, я понимаю, не больше твоей была. Так? Так! Доходов больше никаких. На руках мать, хуже маленького ребёнка, ребёнок, тот хоть растёт да умнеет, а тут — безнадёга, лучше не станет, только хуже. Ей, чтобы выжить, вертеться приходится, хоть где-нибудь, да подработать. А тут ты, со своей высокой моралью. Прав-то ты, конечно, прав, на сто процентов прав, только ей от твоей правоты не легче. Ей кушать хочется, ей одеться нужно. Выбор! Выбор она сделала, когда детей учить пошла, когда с тобой жила. Ты ей помогал хоть как-то, материально, я имею в виду? Нет? Да ещё вдобавок уволиться предлагаешь! Заметь, не замуж зовёшь, а на битву за высокие идеалы. Это мать у нее сумасшедшая, а она — нормальная баба. Женщине борьба за идеалы — тьфу, ей борьба за мужика понятна. Вот за своим мужиком она хоть на край света, а за идеалы, извини. Если бы ты её мужем был, она бы всем глотку перегрызла и вместе с тобой ушла, потому что уверена была бы, случись что, и ты так же поступишь. Ты хоть поговорил с ней, объяснился?
— Нет.
— Что, так и не увиделись?!
— Вначале не хотел, а потом всё как-то закрутилось. Родители, ты, поездка эта. Времени совершенно не было.
— Но позвонить-то ты ей мог?!
— Зачем? Она бы и сама могла позвонить, но не захотела.
— Странно, Олег, баб у тебя, я помню, всегда полно было, а понимать ты их совсем не понимаешь. Женщина такая, какая она есть, и никто её не переделает, ни Бог, ни чёрт, и уж точно не мы с тобой. Ты что, не знаешь, что если даже виновата женщина, просить прощения всё равно мужику придётся. Позвонить надо было, поговорить.
— Наверное, надо было.
— Вот и позвони сейчас!
— Три часа ночи!
— В Москве два! Звони, дурак, если любишь. Для такого дела любое время подходит! Звони с мобильника, через отель дольше.
Олег, сокрушенный Серёгиным напором, достал мобильник, задумчиво посмотрел на кнопочки.
— Давай, наберу, — Серёга отобрал аппарат, — диктуй номер. Держи!
В далёкой Москве долго звучали длинные редкие гудки. «Странно, — думал Олег, вслушиваясь в их размеренно-отрезвляющее звучание, — Ольга раньше никогда телефон на ночь не отключала. Наверное, специально».
— Ладно, Серёга, спят люди, завтра позвоню.
— Не врёшь?
— Зуб даю!
— Ну, тогда ладно, ещё по рюмахе, и спать. Завтра дела только после обеда. С утра хочешь, отсыпайся, хочешь, поплавай.
Олег звонил Ольге ещё несколько раз. Но либо попадал на мать, которая, помолчав, просто вешала трубку, либо снова вслушивался в протяжные гудки. «Не хочет, ну и не надо», — подумал он и звонить перестал. Впрочем, и Серёга больше о том ночном разговоре не вспоминал.
Три недели они мотались по Египту, сначала в Хургаде и окрестностях, потом перелетели в Шарм-эль-Шейх, потом в Каир. Из Каира поплыли по Нилу через Луксор до Суэца и обратно. Олег уже несколько освоился, стал выполнять отдельные поручения. Из Египта перебрались в Турцию. Стамбул, Анкара, Анталия… Города мелькали, сливаясь в какой-то бесконечный калейдоскоп. Люди, встречи, переговоры, отели, ужины, снова переговоры, всё наплывало одно на другое, перемешивалось, оставляя лишь ощущение усталости и желание побыть одному. Сергей стал взваливать на Олега всё больше и больше обязанностей, но и сам пахал за троих.
— Ну и работа у тебя! — сказал ему Олег как-то вечером. — Со стороны посмотришь — сплошной праздник, а приглядишься — каторга.
— А ты как думал, деньги нигде зря не платят.
— Да, уж. Я ехал, думал отдыхать будем, а тут…
— Отдыхать дома будем. Всё, через три дня — в Москву. Хотя там тоже особо не отдохнёшь.
— А что мне в Москве делать придётся?
— Я смотрю, ты в ситуацию въехал, что к чему, понял. В Москве дня три отдохнёшь, меня самого на работе не будет, нужно и жену порадовать, потом со мной в конторе посидишь, ещё в кое-какие дела тебя введу. А потом, по ситуации, снова куда-нибудь поедешь, у нас Британское направление слабо работает, в Италию туризм надо развивать. А в общем, нужно искать пути максимального удешевления туров, элитный, дорогой туризм у нас и так работает, а вот массовый пока не очень. В принципе, нужно добиться такого состояния, когда большинство россиян смогут без особых проблем покупать недорогие туры и ездить на отдых, в экскурсионные туры, на лечение. Тут дело, конечно, не только, а точнее, не столько в нас. Как мы туры ни удешевим, а с такой зарплатой, как у тебя в школе была, учителя ещё долго нашими клиентами не будут. А жаль.
— Что, за державу обидно?
— Ты, Олежек, не подкалывай. Да, обидно. Ты думаешь, я, кроме как о бабках, больше ни о чём и не думаю?
— Честно говоря, мне казалось, что бизнес для тебя — главное.
— Одно другому не мешает. И с точки зрения бизнеса выгодней, чтобы народ богаче стал. Станут богаче — больше ездить будут. Пускай туры дешёвенькие, но если оборот большой, то и прибыль выше. А прибыль выше — я налогов больше заплачу, налогов больше — можно бюджетникам зарплаты повышать, школы строить. Знаешь, я ведь, когда стал бизнесом заниматься, сначала действительно думал только о том, как бы ещё заработать, сначала для себя, потом для жены, для дочки, Сашки. А тут как-то, с перепою, сердечко у меня прихватило. Думал — всё, коньки откину, но ничего, отлежался, оклемался. Так вот, пока лежал, всё почему-то думал: «Что же Сашке после меня останется?» Ну деньги кое-какие, ну квартира, машина, дача, но ведь это всё — ерунда, это всё вмиг разлетится. И понял я вдруг, что единственное, что бы мне хотелось моей дочери оставить — это нормальную страну. Чтобы и позаботились о ней, если что, и образование получить она смогла, и жить ей в стране было бы потом, ну пусть не как в сказке, а хотя бы нормально. Так что, Олежек, бабки бабками, но хочется мне, чтобы наша Россия нормальной страной стала. Не великой державой, это уже было, это уже проехали, а нормальной страной для жизни нормальных людей. Чтобы и работали все хорошо и зарплаты были достойными, чтобы и отдыхали все по-человечески. Вот этим, последним, я и занимаюсь. И всё, что от меня зависит, сделаю. И не нужно по этому поводу шутить.