Книга Влюбленный мститель - Вирджиния Линн

Видимую безысходность ситуации скрашивало лишь одно воспоминание – Драйден, осевший на колено посреди улицы с пулей в плече. В принципе Кейл всегда знал, что обречен, и все равно, несмотря ни на что, надеялся, что ему повезет. И вот теперь удача, кажется, изменила ему. При одной только мысли, что Митчеллу удастся выкрутиться, сердце Кейла воспылало гневом. От этой мысли ему становилось даже хуже, чем от мысли о том, какие страдания наверняка выпадут на долю Хлои.

«Интересно, как она?» – подумал Кейл.

Мортон отказался рассказать ему что-либо, ограничившись фразой, что, мол, того, кого ждет виселица, такие вещи уже не должны волновать. Кейл пытался не думать о Хлое. И все равно она постоянно присутствовала в его мыслях, с самого того момента, когда к нему вернулось сознание и он вспомнил, что произошло.

Кейл поморщился. Тогда в ее широко открытых, потемневших от ужаса глазах застыло отчаяние. Как ему тогда хотелось утешить ее, сказать, что не следует переживать, что все будет хорошо. Но, увы, Уэйд Драйден смотрел ему в лицо, время неумолимо отсчитывало мгновения, и он, вместо того чтобы утешать Хлою, переключил все свое внимание на то, чтобы остаться в живых.

Когда Драйден обернулся к нему, в глазах его горел холодный огонь, который Кейл мгновенно узнал. Заметив, как рука соперника потянулась к кобуре, он тотчас среагировал на это движение. Всего какая-то доля секунды – но, увы, поздно. Уже в следующее мгновение Кейл почувствовал, как пуля впилась в плечо. Одновременно он успел заметить, что его собственный выстрел не достиг цели. Нет, он не хотел ранить Драйдена. Он хотел его убить.

И вот теперь он в тюрьме, а Драйден выздоравливает после ранения дома, в тепле, в удобной постели и уже мысленно рисует картины, как сочетается браком с Хлоей. Ему было мучительно больно представить себе, как Драйден целует Хлою, как ложится с ней в постель. Подобные мысли повергали Кейла в ярость. Он готов был голыми руками сокрушить все вокруг себя, лишь бы разнести тюремную камеру вдребезги. Однако здравый смысл подсказывал ему, что это было бы весьма неразумно – пустая трата нервов и сил.

Тем не менее, эти, казалось бы, нелогичные эмоции взяли свое – Кейл вскочил с узкой и неудобной койки и заметался из угла в угол тесной тюремной камеры.

Его все еще качало, и он с трудом держался на ногах. Чтобы не упасть, ухватился за стену. От слабости на лбу и верхней губе выступил пот. Кейл провел рукой по лицу, и его ладонь тотчас ощутила колючую щетину. Господи! Неплохо было бы побриться. А заодно принять ванну. И самое главное – попытаться не думать о Хлое.

Внезапно за окном послышался какой-то шум, и Кейл повернулся к тюремной решетке. Увы, окно находилось слишком высоко, однако по тому, как отвесно падали солнечные лучи, нетрудно было определить, что на дворе полдень. До него донеслись чьи-то голоса, однако кто бы это ни был, люди говорили тихо, и слов было не разобрать.

Черт побери, все бесполезно! Кейл тяжело опустился на жесткую койку и растянулся во весь рост. Будет лучше, если он снова попытается уснуть, вместо того чтобы мучиться мыслями о том, что не в его власти изменить. По крайней мере, хорошо уже то, что никто из его людей не попал в плен. Недаром им было приказано, в случае если ситуация обернется против них, немедленно уходить. Так они и сделали. Разумеется, за ними бросились в погоню, а Мортон бахвалился, что он будет не он, если до конца недели не разыщет их логово.

Если это случится, то больше уже можно ни о чем не думать.

Внизу раздался глухой звук, а затем чьи-то голоса. Через несколько мгновений тяжелая дверь, ведущая к лестнице, распахнулась. Тюрьма была небольшая, но надежная. Она представляла собой двухэтажное строение, и заключенные содержались на втором этаже. Двери обеих камер представляли собой решетки из толстых прутьев. В коридоре имелась тяжелая дверь, которая запиралась на надежный замок.

– Пора обедать, Мортон! – пробормотал Кейл.

Он поднес к глазам здоровую руку, словно отгораживаясь от злорадной улыбки шерифа. Мортон редко когда упускал возможность едко позлорадствовать в адрес арестанта. Ухмылка его выводила Кейла из себя не меньше, чем сам факт заключения.

– Заткнись, Барон! – презрительно бросил в ответ Мортон. – К тебе пришли.

Любопытство одержало верх – Кейл присел на койку, хотя в иной ситуации наверняка попытался бы проигнорировать распоряжение шерифа. А затем и вообще резко вскочил на ноги, совершенно позабыв о том, что его еще шатает от кровопотери. Кейл вытянул руку и оперся о стену, стараясь удержаться на ногах, потому что мир неожиданно поплыл перед глазами. Он ощутил под ладонью шероховатую поверхность стены, и в этом было его спасение.

– Хлоя! Черт побери, что ты здесь забыла?!

Она подошла к двери его камеры и вцепилась затянутыми в перчатки пальцами в прутья решетки. Следом за ней к решетке подошел какой-то мужчина и встал рядом. Кейл его не узнал и потому вновь посмотрел на Хлою. «Да, она чертовски хороша! – подумал Кейл. – Глядя на нее, никогда не подумаешь, какой ужас ей пришлось пережить».

Платье с высоким воротником, украшенным рюшами, и длинными рукавами придавало ей строгий вид истинной леди. На Хлое была также соломенная шляпка с перьями (их было даже больше, чем на любимом Матушке), атласными лентами и вуалью, прикрывающей глаза.

Мортон переминался с ноги на ногу, поглядывая на ее спутника.

– Присмотри за ней. Как бы она потихоньку не передала ему оружие.

– Не волнуйся, шериф, она ему не передаст, это я тебе гарантирую, – спокойно ответил мужчина. – Можешь спокойно идти вниз.

Мортон пожал плечами и шагнул к двери.

– Ты уверен?..

– Раз сказал уверен – значит, уверен. Ты, главное, запри за собой дверь. Я позову тебя, когда будем уходить.

Мортон ушел, недовольно ворча себе под нос, и Кейл вновь переключил внимание на Хлою.

– Ты отлично выглядишь, принцесса, – произнес он, потому что она продолжала молчать.

Солнечный свет отражался в зрачках ее карих глаз. Кейл увидел, что глаза эти хотят ему что-то сказать – в них застыла боль, а еще призыв быть осторожным. Кейл понял это.

Хлоя облизнула губы – розовый язычок за мгновение пробежал по пересохшим губам.

– Кейл, это Коуди Браттон, техасский рейнджер. Он хочет тебе помочь.

– Не сомневаюсь, – отозвался Кейл и окинул гостя оценивающим взглядом с ног до головы.

Рейнджер тоже пристально посмотрел на него, однако во взгляде его не читалось никаких эмоций. Если бы не боль от ранения, Кейл наверняка пожал бы плечами, поэтому он ограничился тем, что посмотрел на Хлою и заметил нарочито беззаботно:

– Надеюсь, ты держала язык за зубами?

Хлоя тотчас залилась краской вины, и Кейл покачал головой. В принципе, какая ему разница? Он переживал не за себя, а за других.