Книга Не оборачивайся - Мишель Ганьон

— Куда? — спросил он, только теперь заметив, что на ней черное платье и жемчужное ожерелье.

В ее глазах появилось напряжение, и она поправила жемчуг.

— Мне не хочется тебе об этом говорить, ведь ты столько перенес, но… ты, наверное, не помнишь Коди Эллиса? Друга твоего брата?

Питер резко сел, забыв о боли.

— Что случилось с Коди?

— Боюсь, произошел еще один пожар. — Лицо его матери стало печальным. — Кажется, загорелся обогреватель, он ведь жил в каких-то трущобах. Мы с твоим отцом решили, что должны присутствовать на службе, ведь он и Джереми были очень близки.

Ошеломленный Питер опустился на подушки.

— Коди мертв? — Он не мог поверить.

— Постарайся не думать о нем сейчас, — сказала мать, похлопав Питера по колену. — Тебе нужно поскорее поправиться. — Она поцеловала его в лоб сухими губами. — Я люблю тебя, милый. Только это и имеет значение.

— Сейчас мы будем здесь в безопасности, — сказал Зик.

Ноа кивнула. Она еще не пришла в себя после событий последних дней. Сумка продолжала висеть у нее на плече, хотя она сидела. Ноа не могла заставить себя ее снять; ей казалось, что в любой момент придется снова бежать, и тогда у нее ничего не останется.

Они прятались в заброшенном доме в Уоррене, на Род-Айленде. Похоже, у Зика была система, и он мастерски умел находить убежища. Хозяин лишился права владения из-за просроченной закладной. Домик находился глубоко в лесу, маленький и грустный, скрывавшийся среди деревьев в конце длинной подъездной дороги, усыпанной гравием. Им пришлось идти всю ночь, чтобы сюда добраться. Белая краска отслоилась, обнажив прежнюю коричневую обшивку. Мебели внутри не было, лишь отдельные вещи, оставшиеся в шкафах: старая консервная банка с тыквенным пирогом, кувшин с белым рисом, ржавый нож для консервных банок, пустая коробка от тампонов. Электричество давно отключили, но Зик нашел в гараже резервный генератор. Впрочем, без лэптопа Ноа не нуждалась в электричестве. Без него ее сумка стала слишком легкой, и, хотя лэптоп был у Ноа всего несколько дней, она по нему скучала.

Зик вскрыл замок, и они вошли — у него это получилось так быстро, что Ноа даже одобрительно кивнула.

«Питер тоже сумел бы это сделать», — с болью подумала она.

Ноа чувствовала себя ужасно из-за того, что бросила его. Она снова и снова представляла, как он врезается головой в живот Коула. Питер их спас. К счастью, агенты ФБР успели вмешаться до того, как Коул нанес ему серьезные ранения или убил. Ноа решила, что должна войти в Сеть и выяснить, чем все закончилось, удалось ли им пролить свет на незаконные эксперименты «Пайк и Долан». И она не могла не признать, что ей ужасно хочется знать, все ли в порядке с Питером. Неизвестность ее убивала.

Когда они наконец добрались до домика, оба так устали, что уже не могли разговаривать. Положив сумку под голову вместо подушки, Ноа провалилась в сон через несколько минут после того, как они вошли в домик, но из-за холода все время просыпалась. Вытащив из сумки запасную одежду, она надела ее на себя, но не смогла крепко уснуть, потому что ее почти все время била дрожь. Ноги оставались ледяными после того, как ей пришлось идти по воде к берегу, хотя она надела две пары сухих носков.

Зик, даже не спросив, улегся рядом с ней спина к спине, и Ноа подавила желание отодвинуться. Хотя он и был ее ангелом-хранителем, она его почти не знала. Но от тепла отказаться не могла.

Сейчас он присел на корточки напротив Ноа, обхватив колени руками, и смотрел на нее из-под прикрытых век. Зик оказался не таким, каким она его представляла. Грязный, словно не мылся несколько недель, длинные темные волосы, темные глаза. И он был так поразительно красив, что она чувствовала неловкость. Ноа провела рукой по собственным волосам, и они показались ей грязными и спутанными.

— Если хочешь принять душ, я могу включить генератор, — предложил Зик, заметив ее жест. — Соседи слишком далеко и ничего не услышат. Только полотенец здесь нет.

У Ноа накопилось множество вопросов, но она боялась их задавать и ощущала странное смущение, словно могла разрушить заклинание… и тогда вся тяжесть реального мира ляжет ей на плечи.

«Впрочем, — подумала она, когда порыв холодного воздуха коснулся ее шеи и заставил содрогнуться, — происходящее вполне реально».

Ноа откашлялась.

— Ты сказал, что ответишь на мои вопросы.

— Ну да, — он слегка улыбнулся. — Спрашивай.

Ноа задумалась, не зная, с чего начать. Почему-то она вспомнила фразу «Танто Барф», из-за которой поверила Зику.

— Ты тоже бывал в Центре?

Он коротко кивнул.

— Да.

— Ты провел там много времени? — спросила она, когда Зик ничего не добавил.

Он пожал плечами.

— Я появлялся там и исчезал. Ты знаешь, как это бывает.

Да, она помнила. Ноа узнала затравленный взгляд и напряженные плечи, постоянное ожидание наказания. Она неожиданно подумала, что Питер никогда не сможет понять опустошение, которое возникает у ребенка, который растет в таких условиях.

— Но я тебя не узнаю, — заметила Ноа.

— Правда? — Зик склонил голову набок. — А я тебя помню. Тебе тогда было тринадцать. Ты появилась перед тем, как я окончательно ушел.

— В самом деле? — Ноа задумалась.

В тринадцать лет она провела в Центре три месяца между двумя приемными семьями. Но ей никак не удавалось вспомнить его лицо.

— Наверное, у меня не запоминающаяся внешность, — сказал он с кривой усмешкой.

Она не знала, что на это сказать.

— А когда ты ушел из Центра?

— Около трех лет назад, мне тогда было пятнадцать. — Он провел пальцем по половице. — Мне вдруг все надоело, если ты понимаешь, о чем я.

Ноа кивнула.

— Ну, в некотором смысле, я тоже сбежала.

— Однако ты поступила умно, — с грустью сказал Зик. — Жаль, что я до этого не додумался. Гениальная идея — создать фальшивую приемную семью.

Ноа слегка покраснела от такого комплимента.

— И что же ты делал? — с любопытством спросила она.

— Я жил, как и другие подростки. Болтался на улицах вместе с парой сбежавших парней. — Потом он помрачнел. — И они меня поймали.

— Кто? — спросила она, хотя уже подозревала, какой услышит ответ.

Зик посмотрел ей в глаза.

— Ты сама знаешь. Ублюдки из «Проекта».

— Но ты… я хотела спросить, как тебе удалось…

Он отвернулся и долго смотрел в пол.

— Мне бы не хотелось об этом говорить.

— А они тебя… резали? — осмелилась спросить Ноа после нескольких минут напряженного молчания.