Книга Год бродячей собаки - Николай Дежнев

— Да, сэр! Вы совершенно правы, сэр! Но… — тайный советник запнулся, боясь открыто противоречить высокому начальству.

— Говорите, Серпина, говорите, мне интересно знать ваше мнение. Вполне вероятно, что я ошибаюсь…

— Как можно, монсеньер, как можно! — Серпина прижал обе руки к тому месту на груди, где у людей находят сердце. — Я только хотел заметить, что род людской настолько изоврался, что порой уже и не знаешь, что бы еще придумать и в какую пропасть его заманить. Что ж до Шепетухи, то ему и Ксафону поручено глаз не спускать с нашего подопечного.

— Ну ладно, — Нергаль сделал слабое движение рукой, принял вид небрежный и утомленный. — Это я к слову, пусть работают… Кстати, чем сейчас занимается раб божий Андрей?

— Едет на телецентр, сэр, записывать обращение к народу! — отрапортовал тайный советник. — Текст подготовлен в соответствии с вашими указаниями, создает образ человека твердого и решительного, нечто вроде отца нации. Как говорится: строг, но справедлив, ну и, конечно, не без джентльменского набора обещаний в красочной демагогической упаковке. — Серпина позволил себе гадостно хихикнуть. — Нахлебавшись либеральных реформ, люди в России жаждут твердой руки и порядка!

Появившийся в дверях Джеймс прервал на время их тихую беседу. Поставив серебряный поднос на столик у камина, негр замер на секунду в ожидании дальнейших указаний, после чего поспешил исчезнуть. Приглашая гостя, Нергаль указал советнику на кресло, однако тот не спешил занять свое место, дождался, пока черный кардинал усядется и возьмет в руки одну из высоких, расписанных охотничьими сценами кружек.

— Вы как-то со смешком отозвались о русских, — заметил, пробуя грог, черный кардинал, — а зря. Несчастный, обездоленный народ, затянутый в кармическую воронку российской истории. Видите ли, Серпина, — Нергаль лениво закинул ногу на ногу, — Россия, вообще, особая страна, очень сложная и противоречивая, но, по сути, простая и искренняя. Ее населяет талантливый, способный остро чувствовать народ, не знающий, однако, причины всех своих бедствий — в этом и заключается загадка русского бытия, обрекающая людей на животное существование. Родина никогда их не любила и о них не заботилась. Для правителей, как бы они себя ни называли, русские люди всегда были не больше, чем материал, нечто вроде леса. Их истребляют, их вырубают и жгут, а они, поколение за поколением, встают, будто вырастают из земли. Что же до загадки!.. Помните, когда мы сидели в лондонском пабе, вы задали вопрос: почему служба тайных операций так носится с рабом божьим Андреем? Теперь я готов на него ответить. — Нергаль отпил из кружки, тонким платком неспеша промокнул губы. — Все дело в том, Серпина, что судьба этого человека тесно переплетена с судьбой России. До тех пор, пока русские будут искренне любить тех, кто ими владеет и выбирать себе правителя в едином порыве, а потом молиться, чтобы он не оказался тираном или запойным самодуром, — до этих пор они будут жить в нищете и бесправии. Абсолютная, никем не контролируемая и не сбалансированная власть имеет свойство воспроизводить себя на всех уровнях, распространять вглубь общества цепную реакцию бесправия и насилия, насаждать закон наглых и сильных, всевластие денег. Последним из русских властителей, кто это, пусть интуитивно, но понимал, был Александр II. С тех пор, кто бы ни правил Россией, народ всегда считался быдлом, и с приходом в Кремль раба божьего Андрея унижение и страдания русских людей будут предопределены на века. И неважно, хороший он человек или плохой, важно, что он один-единственный, всеми любимый и превозносимый, — сам этот факт, без нашего вмешательства, будет повсюду сеять Зло. Передающееся из поколения в поколение неуважение к самим себе, психология временщиков, живущих одним днем, затянет Россию в такие глубины бессмысленности и уныния, откуда уже не будет возврата. В этих мирах неверия и забвения люди жаждут лишь наркотика лжи, ждут, чтобы перед их глазами бесконечно мелькала трагикомедия политического абсурда, заменяющая им их собственную жизнь. Именно поэтому нам так важен раб божий Андрей!

Тайный советник сидел поникший, потупившись, смотрел на кружку с грогом, которую держал в руках.

— Да, экселенц, теперь я понимаю, экселенц, как глубоко заблуждался, предлагая низвести Андрея до положения мелкого фокусника…

— Отнюдь, Серпина, отнюдь! Все случилось именно так, как вы и говорили. Неужели, вторя людям, вы полагаете, что должности и прочие туземные звания что-то значат? Однако, вернемся к судьбе России!..

Нергаль поднялся на ноги, прошелся по белому, утопающему в полутьме залу, остановился у окна. Заговорил, как если бы воочию видел разворачивающуюся перед его взором панораму страдалищ:

— Мы с вами, Серпина, станем свидетелями того, как гниение и ржа охватят каждую клеточку огромной страны. А ведь именно России предначертано вести человечество к духовности бытия! — черный кардинал усмехнулся. — И она выполнит свое предназначение… Как тот козел, что ведет стадо на бойню, Россия проложит человечеству дорогу к всеобщей животной ненависти и страху, в атмосфере которых будет нестись в пространстве забытая Создателем крупица материи по имени Земля!..

Начальник службы тайных операций воздел к потолку руки, темно-красное, мрачное сияние языками адского пламени окружило его фигуру, однако закончить тираду Нергалю не удалось. Через сверкающее пространство большого венецианского зеркала прямо из астрала к его ногам вывалились два безобразных, борющихся тела. Продолжая завязавшуюся в ином измерении потасовку, они с энтузиазмом тузили друг друга. Зал огласился истошными криками:

— Ты доложишь!

— Нет, ты! Я бес второго разряда, а ты никто!

Черный кардинал недоуменно посмотрел на Серпину:

— Это еще что такое!

Будто выброшенный катапультой, тайный советник выпрыгнул из кресла, крикнул так, что у люстр зазвенели хрустальные подвески:

— Молчать!

В это самое мгновение над копошащимися телами возникла огромная фигура негра. Наклонившись, Джеймс оторвал от паркета Ксафона и Шепетуху, держа их, как котят, за шиворот, подвесил в воздухе. Мелкая мразь настолько увлеклась выяснением отношений, что посмела предстать пред очи черного кардинала в своем натуральном виде, то есть голыми. Зрелище поросших серым волосом безобразных тел кого угодно могло вывести из себя, но только не Нергаля.

— Ну-с, чем обязан посещению? — Начальник службы тайных операций внимательно разглядывал незваных гостей похожими на стволы пистолетов глазами.

— Это все Ксафон! — сразу же заверещал Шепетуха, тыча кривым, тонким пальцем в сторону своего обидчика. — Ему было поручено глаз не спускать, а он: генерал все знает! генерал все сделает!..

— Экселенц! — завопил, как резаный, Ксафон, засучил тонкими ножками под свисающим бурдюком живота. — Неужели вы верите этому мерзавцу? Я говорил, я предупреждал, а он знать ничего не хочет, кроме денег!

Громадный негр переминался от нетерпения с ноги на ногу.

— Сэр! Не угодно ли будет, чтобы я выкинул эту падаль охладиться в межзвездное пространство?