Книга Танец с хаосом - Андрей Мартьянов

Неприятно чувствовать себя крысой.

Этой глубокой мыслью мы завершили тринадцатый день эпохи от Пришествия Хозяина, забрались в ставшую привычной спальню на втором этаже и мгновенно заснули. О том, что принесет день четырнадцатый, даже думать не хотелось. Не иначе, нас отправят воевать с драконом. Геральдическим.

Видимо, Хозяин ушел с головой в подготовку нового проекта: проснувшись утром, мы увидели прежний коттедж с водопроводом, электричеством и прилагавшимся скотным двором. Заодно в течение ночи Афродиту терраформировали обратно – Комплекс на месте, горы, саванна, травы, Навигатор. Компьютер куртуазно пожелал нам доброго утра, посетовал на отсутствие связи в течение двух суток, осведомился, отчего мы такие дерганые, и был послан подальше. Я с искренним облегчением отметил, что Дастину вернули прежнюю внешность, а напарник пожаловался, будто у него все тело болит. Такое впечатление, сказал он, что весь прошлый день пришлось таскать камни в гору.

– Неудивительно, – хмуро ответил я. – То, что ты вытворял, гоняя бедняжку липера, для нормального человека немыслимо. Прямо-таки гибрид между кенгуру и орангутангом в самом расцвете сил. Ты что же, действительно так здорово умеешь драться на мечах?

Дастин озадаченно посмотрел на свои ладони, затем подошел к ковру с украшавшей гостиную Дома коллекцией оружия, взял катану подлиннее, вытянул из ножен и сделал пару неуверенных взмахов.

– А вчера так здорово получалось… – огорчился напарник. – Весь прошлый день был как в тумане. Настоящий психоз, честное слово. Я – словно бы и не я… Тео, кстати, куда пропал молитвенник? Я бы немедленно отослал сигнал SOS на небеса. Если существо, которое начало безобразничать в Малом Творении, принадлежащем святому Бернару и компании, настолько плотно за нас взялось, ничего хорошего из этого не выйдет. Слишком опасно.

– Молчи, воняй и терпи, как заповедовал святой Бернар своим любимым тамплиерам, – неудачно сострил я. – Молитвенника я не видел. Мне почему-то кажется, что Хозяин попросту стер его из этой реальности. Украл. Не желает, чтобы посторонние вмешивались в его игру с двумя любимыми куклами.

– Это мы-то куклы? – уныло спросил Дастин. – Похоже. Справедливое сравнение. Никогда бы не подумал, что со мной будут играть, как с плюшевым мишкой. Ни дать ни взять – Барби и Кен. Игрушечный домик, игрушечная посуда, игрушечная собачка…

– Можно посмотреть и по-другому, – отозвался я. – Хозяин пытается дать нам возможность поиграть. Одного не понимаю – это игра с нулевой или ненулевой суммой? То есть играя с Барби и Кеном, переставляя куколок по дому и купая их в тазике, воображая, что это бассейн, ребенок ничего не выигрывает. Он лишь прорабатывает возможные жизненные ситуации в меру своего детского воображения. А я, приходя в казино и ставя фишки на рулеточный стол, могу выиграть миллион. Или проиграть все, что есть в кармане.

– Вчера мы выиграли энную сумму. – Дастин порылся в карманах своего черного комбинезона и выбросил на столик три неестественно крупных камня – два синих и один зеленый. – Я ведь не поленился, засунул их в анализатор. По составу – алюмосиликат бериллия. В просторечии – изумруд. Один такой камешек обеспечит тебя и меня на всю жизнь. Правда, принцессу мы спасли как-то… крюкообразно. Это выигрыш или проигрыш?

– Не знаю…

Потянулся обычный ленивый день Афродиты. Сириус полз по небу, планета, если верить приборам, неслась через пространство по своей орбите, магнитные полюсы оставались на местах, поросята хрюкали, куры кудахтали, Навигатор занудствовал. Оказывается, разрушенные сектора Комплекса восстановились уже на 65 процентов без участия людей и каких-либо механизмов. В округе – никого. Тишь, гладь и Божья благодать. Век ее бы не видать, как мог бы срифмовать милсдарь Юлиан, поэт, пьяница, друг вампира и ассистент охотника за монстрами. Сегодня, впрочем, я не ощущал ни потребности, ни возможности к стихосложению. И на том спасибо.

К вечеру я окончательно уверился в мысли, что Хозяин копит энергию для нового шоу. Слишком уж тихо и благолепно. Кроме обитателей скотного двора, никаких персонажей. Правда, однажды мне почудилось, будто далеко-далеко от дома по саванне двигается человек, силуэтом похожий на Роланда, но мираж пропал столь же быстро, как и появился.

После 21 часа по земному стандарту, когда животные были накормлены и вычищены, а мы с Дастином принялись за ужин, по всему Дому внезапно загорелись мониторы телевизоров, расставленных буквально в каждой комнате.

– Навигатор! – окликнул я. – Если ты снова будешь пичкать нас вестернами, обижусь. Сколько же можно?

– Не понял смысла претензии, – пробубнило из коммуникатора. – Я не веду никакой трансляции. И кто-то перекрыл канал визуальной связи. Если я правильно понимаю, это воздействие той самой программы-вируса, которую вы назвали Хакером-Привидением. Попробую его поймать…

Навигатор еще немного пошуршал и замкнулся сам на себя, занявшись диагностикой своих кремниевых кишок, в которых завелась неизвестная аскарида, а я и Дастин от нечего делать уставились в ближайший экран. Телевизор был большой, экран плоский, метра полтора в диагонали. Этакий маленький кинотеатр.

– Старье какое-то, – откомментировал Дастин, увидев первые кадры. – Нет, я не Шекспира имею в виду. Фильм очень старый. Изображение двухмерное, видишь?

– Вижу, – мрачно ответил я, соображая, с чего это вдруг Хозяину потребовалось показывать своим подопытным крысам «Гамлета»? – Давай посмотрим, может быть, Хозяин желает что-то сказать своим куклам?

К вечеру двадцать пятого апреля от Шекспира уже тошнило. Нам показали восемнадцать различных версий истории жизни принца Датского – от самых старинных до современных, в постановке Стоппарда, Гибсона, Дзефирелли, Козинцева, Любимова, Джармена и совсем уж забытых малоизвестных режиссеров. Обстановка на экране с каждым новым фильмом менялась не хуже, чем у нас на Афродите. Гамлет выступал то в обстановке классического средневекового Эльсинора, то в каких-то бункерах (явный постмодернизм!), то в тропическом лесу… Убийственно постмодернистичным выглядел и спектакль, где играли одни негры, а Гамлет был наследником босса наркомафии в Гарлеме. Следующая лента (режиссировал Том Стоппард) уложила действие пьесы в пятнадцать минут. В титрах значилось, что данная версия была удостоена какого-то приза на каком-то фестивале. Характер героя варьировался еще шире – от депрессивного меланхолика до агрессивного голубого (спасибо Дереку Джармену, век такое не забудешь…). Дастин потом метался по Дому в поисках пистолета и вопил, что он сейчас разобьет все телевизоры и сядет читать «Красную шапочку» в подлиннике. В ответ на эту безобразную выходку нам продемонстрировали детский мультик «Гамлет», снятый в Японии (как обычно – безносые герои с гигантскими глазищами).

В общем, через сутки мы знали пьесу почти наизусть, хотя бы потому, что когда мы находились вне Дома и возились со скотным двором, спектакли нам транслировали через расставленные по углам старомодные воронки громкоговорителей…

– Что бы это значило? – вопросил я за чаем у напарника. Сейчас, в перерыве между фильмами Хозяин крутил рекламу издательского дома «Аллен amp;Анвин», выпускающего полное собрание сочинений Шекспира как в книжном, так и в электронном варианте. Дастин подумал, фыркнул в чашку так, что брызги полетели, и выдал: