Книга Атаман из будущего. Огнем и мечом - Анатолий Спесивцев

– Да?.. И кто же это?

– Срачкороб! – выпалил Богдан и расплылся в улыбке от вида совершенно ошарашенного Аркадия, самым натуральным образом вытаращившего глаза и раззявившего рот. Представить себе, что кто-то может причислить похабного шутника к святым…

«Это же сколько надо выпить или какой травы выкурить?!! Святой Юхим. Умереть не встать. Слов нет… да что там слов! Выражений тоже нет!»

Полюбовавшись никак не могущим прийти в себя от изумления собеседником, Хмельницкий, явно довольный произведенным эффектом, продолжил:

– В народе широко разошлись рассказы, как он дьявола, самого Вельзевула, посрамил. Многие просто вдохновлены такой победой над нечистой силой. Ранее о подобных вещах только в деяниях самых уважаемых святых доводилось читать. А здесь – наш человек, казак, за святую веру кровь проливавший.

Маразм крепчал, продолжая тормозить донельзя ошеломленного Аркадия. Наконец ему удалось преодолеть наваждение, и он попытался объяснить:

– Так это ж…

– Праведное деяние, или как там его обзовут знающие люди, – сказал гетман, сейчас говорил именно руководитель Малой Руси, без всяких улыбок и шуток. – Нужное дело он СДЕЛАЛ, одолев нечистую силу. ПОЛЕЗНОЕ.

Хмельницкий явно давал понять, что слухи о «подвиге» Срачкороба пришлись ему ко двору. И то, что они не имеют с действительностью ничего общего, его совершенно не волнует.

«Политик. Ох, как бы не он сам эти слухи запустил, о святости. Все, пришествие песца полярного, особых пушистости и упитанности. Быть Срачкоробу святым, раз государству нужно. Эээ… слов и выражений по-прежнему нет».

Вспомнив вдруг судьбу некоторых людей в двадцатом веке, Аркадий встрепенулся:

– НАДЕЮСЬ, никто торопить приближение появления нового святого не будет? – впился он взглядом в глаза Богдана. – Я был бы КРАЙНЕ огорчен подобным поворотом событий.

Хмельницкий выдержал этот взгляд, не опустил глаза, только молча коротко кивнул.

* * *

Собственно, переговорами встречу в Чигирине назвать можно было с очень большой натяжкой. Это была встреча для подписания итогов настоящих переговоров, шедших с лета прошлого года. Очень нелегких и весьма напряженных.

Хотя в желании урвать кусочек побольше от обрушившейся в смуту Оттоманской империи замечены были все, договориться о совместных действиях оказалось в высшей степени тяжело. Друг друга они… недолюбливали, мягко говоря, и опасались куда больше, чем турок. И имели для этого причины. Трансильванцы не так давно уже гуляли по Словакии, и даже коренной австрийской территории. Желание Ракоци объединить все венгерские земли под своим началом ни для кого секретом не было, как и наличие подобного же намерения у императора.

Спасли переговоры, как ни странно, французы, жаждавшие совершенно обратного. Трансильванский господарь, склонявшийся к войне с империей, очень обиделся на них за обман. Обещали целый миллион, а не дали ничего. В то, что деньги пропали по дороге, он не поверил (в это даже его юная пассия отказалась верить) и под уговорами приближенных и послов из Вольной Руси склонился к отвоеванию Буды у турок. Именно там короновались короли Венгрии, въехать в ворота этого города на белом коне (как недавно видела во сне та же прелестница)… настоящее воплощение чаяний всех венгров! Ради такого можно и выяснение отношений с австрийцами отложить, никуда они от его грозной конницы не убегут.

У Фердинанда III гонору было еще больше. Да и желание хапать новые земли, как и положено императору, он имел громаднейшее. Но… те же французы… сцепиться с сильной трансильванской армией, когда не можешь одолеть бьющих тебя врагов… Умный человек на такое не пойдет, а император себя дураком не считал. Турки же наверняка еще не скоро смогут тягаться с империей. И на лисовчиков, ударивших в прошлый раз в спину трансильванцам, или на грозный окрик из Стамбула уже рассчитывать не приходилось. Полякам и туркам не до того. Ну и любимые домашние земноводные у повелителей были, как и положено, невероятно крупных размеров. Иметь возможность захватить чужую землю и не воспользоваться этим? Такое в голову этих уважаемых людей поместиться не могло.

Второй крайне болевой точкой были отношения между Молдавией и Валахией. Матвей Бессараб никак не мог забыть недавнего похода молдавской армии для завоевания ЕГО государства. Тогда только своевременное прибытие трансильванцев спасло господаря Валахии от унизительного разгрома и бегства из собственной страны. Веры Василию Лупу у Матвея не было ни на грош. С другой стороны, турки отовсюду сами бежали, а откуда они не догадывались сбежать, их изгоняли (точнее, там их вырезали) гайдуки, проще говоря – разбойничьи отряды. Хмельницкий предлагал ему взять под свою руку Добруджу и всю Северную Болгарию с перевалами на Балканских горах, Старо-Планине. Для начала. Почти удваивая таким образом размеры государства. Гетман гарантировал серьезную помощь, если турки захотят забрать захваченное обратно.

– Нам выгоднее воевать с нехристями в Болгарии вместе с союзниками, чем на своей земле и в одиночку, – признался гетман. – Поэтому на нас можете положиться. Приходить на выручку Валахии будет в наших собственных интересах. А если еще кто оттяпает у турок землицы, то и на дополнительную подмогу можно будет надеяться.

Очень важно было ликвидировать последний ногайский анклав на Балканах, Буджакскую автономию в Добрудже. Добровольно еще раз идти куда-то они вряд ли пожелают, надо было изгонять орду. Но проделать это без большой армии невозможно, а весной грядет решающая битва с поляками. Оставалось отдать Добруджу тому, кто изгонит из нее буджаков. Валахии или Молдавии. Однако молдавское войско планировалось привлечь к кампании в Польше, следовательно, разумнее было подарить эту землю Бессарабу.

В привлечении последнего к войне существовали значительные сложности. Главной проблемой было именно недоверие Бессараба к Лупу. Прямо скажем, вполне обоснованное, но Богдан заверил волохов, что вся молдавская армия пойдет вместе с казаками на поляков и ударить в спину Валахии никак не сможет.

Именно вокруг этого у запорожских атаманов протекали наиболее ожесточенные споры. Если конкретные интересы Валахии, Трансильвании и империи учитывались, хотя бы частично, то Молдавия на первом этапе раздела чужих земель не получала ничего. Конечно, в данный момент под толстой задницей Лупу ощутимо зашатался трон, он крайне был заинтересован в поддержке извне, которую могли оказать только казаки, можно было и просто принудить его. Но такие союзы, как правило, очень уж непрочны. Иметь же ненадежного союзника… Авансовая передача Буджака здорово укрепляла его позиции внутри страны. И идеологически, как господаря, вернувшего стране то, что ею раньше утрачено, и появлением на внутриполитической арене гагаузской конницы, поначалу вынужденно преданной Лупу.

Богдан после долгих колебаний предложил передать Буджакскую степь с поселявшимися там гагаузами Молдавии. Как и всякие разбойники, присутствовавшие на совете, отдавать сильно не любили. Предпочитали брать бесплатно. А здесь: передача немалой территории с населением, на переселение которого уже заплачены существенные суммы. Поначалу большинство было категорически против.