Книга Коллекционеры смерти - Джек Керли

Все одобрили мою идею по разоблачению Уолкотта, и через двадцать минут мы уже двигались по дамбе в сторону Спэниш-Форт.

– Где, черт возьми, носит этого Борга? – ворчала Денбери, нажимая на кнопки своего телефона.

– Я не хочу, чтобы он там что-то снимал, – сказал я. – Надо, чтобы это только выглядело так, будто именно этим он и занимается.

Она рассмеялась.

– Обычно происходит наоборот: он делает вид, что его аппаратура выключена, а тем временем фиксирует каждое слово и каждый жест, – настоящий мастер скрытой камеры.

– Просто заставьте его направлять свой большой объектив на Уолкотта и его дом – это все, что от него требуется.

– Наверное, он со своей подружкой, – сказала Денбери, отчаявшись отыскать Борга по телефону. – Такое с ним бывает редко. Зато уж когда дорвется, то уходит в это занятие с головой. Я пошлю кого-нибудь со студии, чтобы постучали ему в дверь.

Я взглянул на часы.

– Уже довольно поздно. Если Борг не сможет присоединиться к нам, что ж, обойдемся без него. Уолкотт любит франтить. Само ваше присутствие, Денбери, внесет сумятицу в его мысли. И уж если пресса не сможет напугать Уолкотта…

– Большого и сердитого черного копа ему будет трудно проигнорировать, – продолжил Гарри. – Это я вам обещаю определенно.

Мы заехали на стоянку перед супермаркетом в Спэниш-Форт, чтобы Денбери еще раз попыталась связаться со своим видеооператором. Безуспешно. Мы вычеркнули Зипински из списка участников шоу и направились к Уолкотту. Я увидел его стоящим за тщательно подстриженным кустарником на переднем дворе дома.

– Он на улице, Гарри, давай прямо туда.

Наша «Краун-Виктория» с шумом влетела на подъездную аллею. Уолкотт был в темно-синем блайзере с золотыми пуговицами, белой сорочке без воротника, белых брюках и белых спортивных туфлях. Никакой наряд не смог бы снизить впечатления от его цилиндрического тела без плеч: он все равно выглядел как ходячая сигара.

Когда Уолкотт увидел меня, на лице его появилась злость. Он ринулся к нам, тыча пальцем в наш автомобиль.

– Эта ваша машина. Совершенно очевидно, что она полицейская. Вам обязательно нужно было подъезжать на ней к дому? Мы ведь говорили с вами об этом в прошлый раз. И вы сказали мне, что мой бизнес не…

– Не стоит меня упрекать, Жиль. Я не нарушил слова. Пока что. До тех пор, пока у нас будет возможность общения…

– Больше никаких имен я вам не назову.

– Назовете. Но дело в том, что сейчас они мне не нужны. Я хочу подробнее поговорить о коллекции Гекскампа.

– Я же сказал вам… – начал он возмущенно.

– Что это мечта, миф… что ее вообще в этом мире не существует.

– Я не сказал, что ее не существует. Я сказал, что нет авторитетных доказательств ее существования.

– Баловство словами, – заметил я. – По сути это одно и то же.

– Только не в моем мире.

– Именно этот ваш мир и заставил нас протоптать дорожку к вашему порогу, Жиль. Почему бы нам не зайти в дом и там не обсудить все детали?

– Я не собираюсь ничего… А кто этот чернокожий мужчина?

Я ухмыльнулся.

– Это Гарри Наутилус. Он тоже пойдет с нами. Большой, правда?

Уолкотт демонстративно скрестил руки на груди.

– Никто из вас в дом не войдет.

– Мы войдем с вами вместе, – бросил свою реплику Гарри, и машина под ним закачалась. – И знаете почему?…

Со своего места на заднем сиденье в окно выглянула Денбери: волосы растрепаны, сияющая белозубая улыбка в руке блокнот. Жиль Уолкотт стал белым, как его сорочка, из чего я догадался, что он смотрит «Канал 14».

– Я здесь провожу одно небольшое журналистское расследование, мистер Уолкотт, – сказала Денбери. – Собираю материал о людях, которые коллекционируют вещи серийных убийц. В моем очерке вы можете фигурировать в двух вариантах. Первый – это «анонимный брокер, живущий где-то на Юге». Второй, разумеется, под вашим собственным именем. И очень многое здесь будет зависеть от вашего желания сотрудничать.

Я по-братски обнял Уолкотта за его полуплечо и подтянул к себе.

– Здесь неподалеку, Жиль, можно заказать пиццу с доставкой. Уже время ленча, а мы рассчитываем у вас задержаться.

Глава 43

– Я никогда ничего не продавал, что было представлено как работа Гекскампа, – недовольно заявил Уолкотт. Коробка с пиццей стояла на сияющем и, вероятно, очень дорогом столе из черешни в очень дорогой столовой Уолкотта. Гарри положил недоеденный кусок пиццы прямо на стол. Мы не точно следовали схеме игры в хорошего и плохого копа; скорее, это был вежливый коп и коп-невежа.

– В Гекскампа вкладываются деньги, Жиль, – сказал Гарри. – Вокруг крутятся картинки. И мне хотелось бы понять, почему некоторые из этих недешевых предметов искусства проходят мимо ваших рук.

Уолкотт подошел к окну, выходящему на центральную лужайку, где идиотская скульптура дельфина по-прежнему выбрасывала в воздух струю воды. Через некоторое время он повернулся ко мне.

– Мы могли бы поговорить с вами наедине, мистер Райдер?

– Он здесь не мистер, – сказал Гарри с полным ртом. – Он – детектив. Детектив Райдер. А я – детектив Наутилус. А это – графиня Денбери. Поэтому нет, он не может говорить с вами наедине.

– Графиня? – переспросила Денбери.

– Боевая кличка, – сказал Гарри, облизывая губы. – Впрочем, это только на сегодня.

Желаемый эффект был достигнут – Уолкотт смутился. Хотя он и был склонен ко всевозможным уловкам, тем не менее в щекотливой ситуации начинал излишне суетиться. Суетиться ему не нравилось, поэтому он стал отвечать на вопросы с большей готовностью, надеясь побыстрее избавиться от источника беспокойства.

– Графиня – это круто, даже если титул временный, – сказала Денбери. Неожиданно она указала. на Уолкотта. – А как его назовем?

Гарри скосил на брокера недобрый взгляд.

– Сико.[48]

– Но я абсолютно не такой человек, – запротестовал Уолкотт. – Я уже объяснял это детективу Райдеру во время его прошлого визита. – Он посмотрел на меня в поисках поддержки, но я в это время был занят своей салфеткой.

– Вы продали картины Гекскампа, – сказал Гарри. – Так что вы не просто сико, вы – лживый сико.

Настала моя очередь.

– Он раскусил вас, Жиль. И пожалуйста, не надо спорить. Мы уже знаем намного больше, чем вы даже можете себе представить. – Я бросил на него взгляд, означающий; я тебя насквозь вижу! Чистый блеф.