Книга Первый любовник Англии - Кристина Додд

— Разве от них можно добиться чего-нибудь путного? — Сэр Дэнни с удивлением обнаружил, что еще не разучился смеяться. — Они сказали, что со мной хочет говорить сама королева.

— Тогда не ведите себя как глупец. Войдя в комнату, отвесьте низкий поклон, говорите только тогда, когда вас спросят, и не задавайте никаких вопросов.

Незнакомец открыл узкую, почти незаметную дверь и пропустил вперед сэра Дэнни, и он очутился в богато убранных апартаментах. Зеркала, натертые полы, окна и мраморная отделка стен отражали свет со всех сторон, и сэр Дэнни невольно сощурился. Тем не менее он разглядел огромный стол, стоящий около камина, затем увидел причудливо изогнутый стул. Сэра Дэнни не покидало чувство детского изумления: ему казалось, что сейчас на этом стуле прямо из воздуха материализуется царственная особа.

— Кого вы привели ко мне, дорогой Сесил? — Голос доносился вовсе не из-за стола, а из дальнего угла комнаты, где стоял диван с грудой подушек.

Человек в черном низко поклонился и ответил голосом, полным глубокого почтения:

— Ваше Величество, я привел вам сэра Дэниела Плаймптона, эсквайра.

Сэр Дэнни остолбенел — перед ним была королева. Безусловно, это могла быть только она, и никто другой. Боже, сколько подушек — шелковых, шерстяных и сатиновых, расшитых и однотонных, синих, алых и изумрудно-зеленых! Среди этого нагромождения королева казалась маленькой и ничтожной. Простая женщина с морщинистой старушечьей кожей. Это чувство не оставляло сэра Дэнни до тех пор, пока он не посмотрел в глаза королевы. Хотя они потускнели от возраста, но светились живостью и умом.

— Господь да хранит Ваше Величество! — Сэр Дэнни, покоренный, рухнул на колени.

— Вы хотите, чтобы я простила вас, не так ли?

Голос королевы достиг ушей сэра Дэнни так же, как живительная влага достигает иссушенной после долгой засухи почвы.

— Вовсе нет, Ваше Величество! Счастье увидеть вас перед смертью делает все остальное мелким и незначительным. Вас называют славой английской монархии и избранницей богов. Теперь я убедился, что это правда, и с радостью приму смерть!

— Не правда ли, он очарователен, Сесил? — Обращаясь к государственному секретарю, королева не сводила глаз с сэра Дэнни, и ее губы изогнулись в чуть заметной улыбке, которая, впрочем, тут же исчезла. — Вы уже говорили с ним? — Елизавета подперла рукой щеку, продолжая внимательно рассматривать актера.

— Нет, мадам. Я предполагал, что вы пожелаете сделать это сами.

— Итак, — королева указала на сэра Дэнни своим длинным пальцем, — мы желаем знать все, что вам известно об Эссексе.

— Ваше Величество, клянусь, я расскажу все! — Сэр Дэнни увидел, как между бровями королевы пролегла небольшая морщинка, а рука, подпирающая щеку, заметно напряглась. — И если это причинит вам боль, смиренно прошу простить мою невольную дерзость.

— Я вполне здорова и не боюсь никакой боли! Я крепка, словно английская боевая лошадь! — Сэру Дэнни показалось, что эту фразу Елизавета говорила своим придворным не одну сотню раз.

— Еще раз прошу простить меня, Ваше Величество, но ваша красота и обаяние не позволяют сравнивать вас с английской боевой лошадью. — Сэр Дэнни поднялся с коленей. Он всегда знал, что его судьба — это безопасность его государыни. — Ваше благословенное здоровье нужно сравнивать с огнем, который горит в вас и греет своим теплом всю нашу монархию. Вы не боевая лошадь, вы — свежая утренняя роза, омытая росой и источающая неповторимый аромат.

Во время этой речи королева Елизавета изменилась: морщины на ее лице разгладились, и сэр Дэнни увидел перед собой не выцветшие глаза семидесятилетней старухи, нет, теперь ему казалось, что на него смотрит молодая богиня, способная покорить сердце любого мужчины.

— Однако роза может погибнуть под палящими лучами солнца, если за ней не смотрит садовник, — продолжал сэр Дэнни. — А если в саду завелись вредители, то тут уж совсем плохо.

— Вот это так, — пробормотала королева, поглядывая на Сесила.

— Если вы позволите, Ваше Величество, — сказал государственный секретарь, — я снова позову лекаря. Он уже приходил по первому вашему зову, но вы изменили свои намерения еще до того, как он появился в дверях…

— Или я не королева? — с живостью спросила Елизавета. — Принимать или не принимать этого шарлатана — мое законное право.

Сесил открыл было рот для ответа, но сэр Дэнни сделал незаметный жест, призывающий к молчанию. Этот жест был груб и оскорбителен, однако Сесил предпочел не обращать на это внимание. Снова взглянув на королеву, сэр Дэнни испугался, поняв, что и она заметила этот знак, но в глазах Ее Величества мелькнуло удовольствие.

— Отлично, — сказала она, усаживаясь поудобнее, словно находилась перед театральной сценой, и посмотрела на своего советника. — Наш дорогой Сесил, кажется, обиделся.

— Он молод, Ваше Величество, — ответил сэр Дэнни. — Сэру Сесилу предстоит еще долго учиться хорошим манерам, чтобы угодить своей королеве.

— Да, — согласилась королева, — он не похож на своего отца, моего дорогого Багли. — Сэр Дэнни поклонился, выражая свое глубокое уважение ко всему, что скажет королева. — Вы мне очень его напоминаете. Я имею в виду не наружность, конечно, а чувство такта и воспитанность. — Королева взмахнула рукой и капризно спросила; — А как вы думаете, стоит ли мне вызвать зубного лекаря?

— Ваше Величество, — начал сэр Дэнни, осторожно подбирая слова, — вы — наша славная монархиня, неусыпно думающая о благополучии всего королевства, все ресурсы которого в полном вашем распоряжении. Но, может быть, постоянные государственные дела не позволяют вам с достаточной тщательностью выбирать себе лучших из лучших?

— О чем это вы там бормочете? — не выдержал лорд Сесил, лишний раз доказывая, что не упускает из разговора ни слова.

Елизавета предупреждающе подняла палец.

— Я хочу выслушать его, Сесил.

— Дело в том, мадам, — продолжал сэр Дэнни, — что в своем окружении я пользуюсь репутацией неплохого лекаря.

— Вот именно что в своем окружении, — снова вмешался Сесил.

— Заткнитесь, Сесил, пока вас не спрашивают! Говорите дальше, — приказала королева, снова обращаясь к сэру Дэнни.

— Среди актеров я известен как целитель всех болезней, и, если вы мне позволите, я постараюсь удалить вам зуб совсем без боли, Ваше Величество.

— Мадам, я решительно протестую! — нахмурился государственный секретарь. — Этот человек осужден за государственную измену! Он опоит вас каким-нибудь колдовским зельем!

— Пока я не вижу никаких препятствий. В случае чего вы первым испробуете снадобье. — Королева рассмеялась, увидев, как лицо Сесила исказилось от ужаса.

О, сколько времени она уже не могла заснуть! Елизавете временами казалось, что она находится на грани безумия. Если этот человек не сможет помочь Англии своими знаниями об Эссексе, то пусть хоть поможет ей своим искусством.