Книга Свеча в окне - Кристина Додд

— Вы желаете ее?

— Что? — Лорд Питер повернул седую голову к хозяину замка, удивившись вопросу и вздрогнув оттого, что его раздумья внезапно были прерваны.

— Я спрашиваю, желаете ли вы ее. Вы все время на нее смотрите. — Теобальд вытер нос рукой, в которой держал нож.

— Эту девушку? Ту, которая сидит в конце стола? — Лорд Питер действовал осторожно, не уверенный в своем собеседнике, не уверенный в том, что отблеск враждебности у того в глазах ему не почудился. — Она очень мила.

— Мила? — фыркнул Теобальд, сжимая нож одной рукой и поднимая кубок другой. — Да посмотрите на нее. Губы ее так щедры, алы и гладки. Волосы ее, длинные и черные, падают на спину. Они выглядят великолепно, оттеняя ее кожу. Забери ее чума, о таком теле, как у Соры, поэты слагают баллады. Ноги ее растут аж из задницы. А задница тоже весьма прелестна. Тончайшая талия и эти… — Теобальд сделал жест обеими руками, расплескал эль себе на колени и разразился бранью.

Почувствовав отвращение от перечисления ее прелестей, а также от мысли о том, как руки этого неотесанного мужлана касаются девушки, лорд Питер холодно извинился:

— Простите, я не знал, что она ваша наложница.

— Наложница! — Теобальд возмущенно захохотал, бросив в сторону девушки ненавидящий взгляд. — Я бы не позволил ей оказаться в моей постели и не пустил бы ее в вашу. Она ни на что не годится, разве вы этого не видите? Она слепа, слепа, как крот, которому трижды обмотали голову. Это дочь моей первой жены и Элвина Роджета. Мне даже никак не удается сбыть ее замуж. Это камень, висящий у меня на шее, абсолютно бесполезный! Бесполезный? Лорд Питер усомнился в этом. Что привлекло его внимание, так это то, как она, не сходя с места, управлялась с подачей ужина. Она являла собой центр происходившего в большом зале движения. Холопы разговаривали с ней почтительно, кланялись и выполняли ее распоряжения. Она что-то сказала своей горничной, и та поспешила на кухню. Служанка возвратилась, пошептала Соре на ухо, и девушка поднялась со скамьи. Лорд Питер наблюдал очень внимательно, ожидая, что она споткнется, но Сора двигалась грациозно. Она чуть коснулась арки, разделявшей зал, и скрылась на лестнице.

— Меня заинтересовала ее служанка, — сказал лорд Питер Теобальду, так и не отрывая глаз от того места, где Сора скрылась из виду. — Как ее имя?

— Служанка Соры? — воскликнул Теобальд. — У вас прекрасная душа. Мы можем найти вам кое-что получше, чем старушка Мод.

Лорд Питер снова повернул голову к хозяину замка и слегка улыбнулся.

— Я предпочитаю, когда мясо хорошо прожарено.

— Да, это перебивает затхлый запах, не правда ли? Теобальд улыбнулся своей юной жене, съежившейся рядом с ним, а лорд Питер почувствовал жалость к молодой женщине, которой придется этой ночью разделить ложе со своим господином.

— Мод?

Лорд Питер вышел из алькова и посмотрел на женщину, которую привел его оруженосец. Седые косы свисали ей на спину, на круглом лице были морщины, свойственные пожилому возрасту, стояла она прямо. Припомнив, как служанка возвышалась над слепой девушкой, он понял, что нашел именно ту, которую искал. Лорд махнул рукой оруженосцу, отпуская его.

— Ты Мод? Ты женщина, которая служит Соре Роджет?

Ясные голубые глаза окинули его, выискивая в покрое его одежды и осанке подтверждение высокого положения.

— Я Мод. Сора — моя госпожа. Я служила ее матери и буду служить ей до последнего вздоха, и если этот негодяй Теобальд предложил ее вам…

— Нет! — взревел лорд Питер, взбешенный ее пред положением. — Нет. Она настолько юная, что годится мне во внучки.

Мод с недоумением посмотрела на него, удивленная этой вспышкой гнева, а лорд Питер объяснил, сконфуженно пожав плечами:

— Моя госпожа положила бы меня на блюдо и раз резала на части.

— Достойная женщина, — заметила Мод. — Уйдемте отсюда, следуйте за мной. Мы слишком бросаемся в глаза в этом продуваемом сквозняком зале. Зачем вам потребовалась моя госпожа?

Лорд Питер двинулся за служанкой.

— Я хочу поговорить с ней.

— О чем?

— Это касается только меня и твоей госпожи. — Мод посмотрела на него с подозрением, и он продолжил. — Думаю, я не смогу причинить ей вреда, если ты будешь на страже. Или же твоя госпожа настолько робкая, что ей требуется щит?

— Робкая? Господи, нет, только не Сора. У нее львиное сердце.

— Хорошо. Если бы она не была храбра, то какая мне от нее польза? Кажется, она заправляет здесь всем?

— О да. Кажется, она.

Мод шла рядом с ним, взгляд ее был устремлен вперед.

Дальнейших разъяснений не последовало, но лорд Питер настаивал.

— Так, она ли?

— Как вам известно, Лорд Теобальд женился на юной леди Бланш, и она хозяйка в замке.

Лорд Питер, удивленный осторожностью ответа, внимательно посмотрел на служанку.

— Мне дела нет до леди Бланш! Я не родственник леди Бланш. Меня интересует только Сора Роджет. Говори, она заправляет всем?

Мод остановилась, посмотрела на его честное, раздраженное лицо. Толкнув рукой находившуюся рядом дверь, она предложила:

— Почему бы вам не спросить об этом ее саму?

Лорд Питер вошел в комнату. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, сколь ценят Сору в ее семье. В крохотной комнатушке нашлось место лишь для соломенного тюфяка и обитого железом деревянного сундука. И все же от горевшего в очаге небольшого пламени в комнате совсем не было дыма — это говорило о чистоте дымохода.

Сора сидела в единственном в комнате кресле. До самого подбородка она завернулась в грубое шерстяное одеяло. Ноги ее не касались холодного пола, а покоились на низком табурете. Голова была покрыта тонким полотняным чепчиком, завязанным под подбородком. Головной убор был потертым и давно уже не белым; казалось, он был мал для ее небольшой головки, словно она носила его с самого детства и так и не нашла ему замены.

Ее лицо! Боже правый, то, что с расстояния казалось великолепным портретом мадонны, на деле являло работу несколько более приближенного к земле художника. Она была красива земной красотой, такой, которая заставляет мужчин страстно желать близости с ней. Ее белая, лишенная изъянов кожа ясно светилась, высокие, необычно приподнятые скулы свидетельствовали о нормандских предках. Тонкий и прямой, ее нос чуть дрогнул, уловив его запах. Губы ее потрескались от холода, так же, как и у него, так же, как и у всех. Но, в отличие от остальных, ее губы образовывали щедрые, соблазнительные уста. Черные ресницы, веером опускавшиеся к щекам, подчеркивали огромные глаза цвета фиалок, обращенные на него столь вопросительно.