Книга Зимняя роза - Дженнифер Доннелли

– Что надо? – рявкнул он, напрягшись всем телом.

– Хозяин, тебя хотят видеть, – послышался голос Оззи.

– Чертовщина! – Сид распахнул дверь. – Кого еще принесло? Дональдсона? Я же говорил ему, что к пожару на «Марокко» мы не имеем никакого отношения.

Дональдсон обвинил Фрэнки в поджоге склада и убийстве сторожа. Фрэнки клялся и божился, что в тот вечер и близко не подходил к «Марокко». Сид ему поверил. Он бы просто не осмелился, поскольку Сид недвусмысленно потребовал от него и остальных, чтобы тот склад не трогали.

– Нет, хозяин, не Дональдсон. Женщина.

Проклятье! Неужто Фиона?

– Докторша. Та, что штопала тебя в больнице. Миссус Джонс.

Значит, не сестра. Секундное облегчение сменилось злостью. Эта-то зачем приперлась?

– Что? Она здесь? В пабе?

– Ага, хозяин.

– Ты уверен?

– Уверен, иначе бы не говорил.

– С ней еще кто-то?

– Нет. Одна явилась.

– Ладно. Сейчас спущусь. А ты, Оззи, за ней приглядывай.

Сид надел рубашку, сунул ноги в ботинки и потянулся за пиджаком.

– Что она здесь делает? – спросила Джемма.

– Сам хотел бы знать, – буркнул Сид. – Может, задумала с жизнью расстаться.

Он бросился вниз, перепрыгивая через ступеньки, обвел глазами зал, но доктора Джонс не увидел. Сида охватил страх. Она и понятия не имела, какие типы собирались в «Баркентине» и на что они способны. Наконец он заметил Индию. Она сидела за столом в дальнем углу: шляпа на макушке, ноги сведены, руки на коленях. Казалось, она ждет омнибус где-нибудь на Бромптон-роуд. Через пару секунд Сид уже стоял перед ее столом. Увидев его, Индия улыбнулась и затараторила, но он махнул рукой, обрывая ее словесный поток.

– Вы совсем спятили? Какого черта вы сюда явились?!

– Пришла к вам. Вы же говорили: если мне что-то понадобится, обращаться к вам. Теперь понадобилось. Вот я и пришла.

– Какая же вы глупая женщина. Вы хоть представляете, где находитесь?

– Вроде в «Баркентине».

– Не прикидывайтесь наивной.

– Извольте объяснить ваши слова!

– Как вы сюда добрались?

– В кебе. Но часть пути прошла пешком. Кучер отказался подъезжать ближе.

– Ваше счастье, что вас не убили. Или чего похуже.

– Не представляю, что может быть хуже убийства.

– Есть. Можете мне верить. Вставайте.

– Куда мы отправимся? – спросила она и встала.

– Вы отправитесь домой.

– Никуда я не уйду, – заявила Индия и снова села.

– Доктор Джонс… – процедил сквозь зубы Сид.

– Мистер Мэлоун, мне нужна ваша помощь. Дело очень серьезное. Вопрос жизни и смерти.

Сид тоже сел.

– Вам известно, что полицейские боятся этого места? – перегнувшись через стол, спросил он. – Большие сильные дядьки с большими тяжелыми дубинками боятся сюда заходить, а вы явились запросто.

– Но вы меня защитите от всех опасностей, а полицейские этого не сделают, – ответила она.

Сид понял, что спорить с ней бесполезно.

– Выкладывайте вашу просьбу.

– Мне нужны… не мне. Моим пациентам. Презервативы, противозачаточные колпачки, губки. Словом, средства, предохраняющие от нежелательной беременности.

Мужчины за соседними столами повернулись и глазели на нее. Индия либо не замечала их, либо не придавала значения.

– Я знаю о них, можете не объяснять. Только говорите потише.

Сид оторопело провел рукой по лицу. Он чувствовал себя обиженным. Странно. После всего, что он повидал и успел натворить, казалось, оторопь и обиды давно остались позади. Оказывается, нет.

– Мне нужны качественные вещи. Не какие-нибудь кустарные подделки. Вы можете это достать?

Сид задумался.

– Мне делали разные заказы, но чтобы такой странный… это впервые, – признался он.

– Я прошу не об одолжении. Естественно, я за всё заплачу.

Сид поморщился. Ей невдомек, что он, быть может, не хотел брать с нее плату, а просто хотел помочь. Эта женщина творила добро. В мире таких мало. «Позволь плохому человеку сделать доброе дело», – сказала Элла в день его выписки из больницы. Он подслушал их разговор в кабинете Гиффорда. Сид хотел сделать доброе дело, но Индия не позволила. Прекрасно. Хорошие врачи тоже бывают беспросветными дурами. Желает заплатить – пусть платит.

– Думаю, я смогу, – наконец сообщил ей Сид. – Вот только… если я возьмусь, это будет краденый товар. Вам это известно? Вероятнее всего, контрабанда с континента. Вы наравне со мной нарушите закон. Вы сможете с этим жить, доктор Джонс? Сможет ли ваша белоснежная совесть выдержать такое пятно? – насмешливо добавил он.

– Да, смогу. Придется. Поскольку мне до сих пор не оправиться от смерти Эммы Майло. Больше ни с одним моим пациентом такого не случится. Вы ведь деловой человек, мистер Мэлоун? – спросила она, возвращая насмешку. – Я обращаюсь к вам с деловой просьбой. Вы ее выполните или мне придется обращаться к кому-то другому?

– Выполню. Только стоить это будет недешево.

– Сколько?

– Сто фунтов.

Индия сникла.

– Таких денег у меня нет, – сказала она. – Простите, что напрасно отняла ваше время. – Она опустила голову и в этот момент заметила цепочку часов, свешивающуюся из нагрудного кармана; Индия быстро извлекла часы и протянула Сиду. – Зато у меня есть вот это. Двадцать четыре карата. Бриллиантовый циферблат. Наверняка они стоят сто фунтов. Так говорил мистер Беттс, когда мы ехали от Тедди Ко. Помните. Ну как, хватит?

Сид взял часы. Перевернул. «Думай обо мне», – гласила надпись на задней стороне.

– Литтон подарил? – спросил он.

– Да.

– И как он отнесется к тому, что вы расплатились его подарком за коробку презервативов?

– Он поймет.

– А мне сдается, что нет.

– Надеюсь, при следующей вашей встрече с ним вы ему об этом не расскажете.

– Я умею хранить тайны. Сохраню и вашу. – Сид спрятал часы в карман.

– У воров тоже есть понятие о чести? – ехидно спросила Индия.

– Представьте себе.

– Значит, по рукам, – сказала она, наградив его таким же ехидным взглядом.

– Мне понадобится несколько недель, – предупредил Сид, задерживая ее руку дольше, чем следовало.

Рука Индии была совсем не женской. Это тебе не мягкая, изящная рука Джеммы. Рука доктора Джонс была сильной, с пожелтевшими от йода пальцами. Красивой такую руку не назовешь, но Сиду захотелось задержать ее в своей, прижать к щеке и почувствовать прохладу ладони. Ему этого хотелось сильнее, чем прекрасного тела Джеммы.