Книга Глубина моря; Открытое море - Анника Тор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Целую неделю.
– Бесконечно долгую неделю. Иди сюда.
Штеффи поднялась и подошла к нему. Свен обнял ее. Лицо к лицу, губы к губам, тело к телу.
– Я люблю тебя, – пробормотала она.
Может, Свен не расслышал? Во всяком случае, он ничего не ответил и только продолжал целовать ее. Штеффи вдохнула знакомый аромат его одеколона, выглаженной рубашки и теплого тела.
Некоторое время спустя, лежа в постели, Свен случайно зацепил ремешком часов серебряную цепочку на шее Штеффи. От неосторожного движения цепочка порвалась. На пол, звякнув, упал амулет.
– Пусть лежит.
Но Штеффи не хотела потерять подарок Свена. Она высвободилась из его объятий и свесилась с кровати.
Сначала она ничего не увидела. Должно быть, амулет закатился под кровать. Штеффи наклонилась еще ниже.
Вот он. Но под кроватью было что-то еще, красное. Штеффи протянула руку и подняла амулет.
– Нашла?
Штеффи не ответила. Она снова протянула руку и нащупала этот красный предмет. Пальцы прикоснулись к нежному шелку. Она достала кусок ткани. Чей-то шарф.
Красный шарф Ирене.
– Как он здесь оказался?
Свен наморщил лоб.
– Что это такое?
– Тебя надо спросить.
Голос Штеффи был ровным. Но сердце дрожало, словно неоперившийся птенец, выпавший из гнезда на землю.
– Кто-то потерял. Он мог здесь долго валяться. Ты же знаешь, я редко навожу порядок.
– Не ври, – оборвала его Штеффи. – На днях я видела этот шарф. На Ирене.
– Ирене?
Он удивился так, будто с трудом мог вспомнить, кто она.
– Да, Ирене. Когда мы отмечали день рождения Яна.
– Может, у нее несколько?
– Значит, это ее шарф?
– Понятия не имею.
Штеффи встала с кровати. Схватила белье и принялась одеваться.
– Что ты делаешь, Штеффи? Не драматизируй!
– Может, все-таки скажешь, как он тут оказался?
– Тогда перестань одеваться!
Штеффи остановилась, держа в руке нижнюю юбку.
– Да, это шарф Ирене.
– И зачем она его сняла?
– Ты сама все понимаешь.
– Когда это было?
– В тот же вечер.
Штеффи непонимающе посмотрела на него.
– В тот вечер, о котором ты говорила. После того, как ты уехала.
– Ты поехал с ней сюда? Сразу как я ушла?
– Может, два часа спустя. Но я ее сюда не приводил. Она сама захотела меня проводить. Я сильно напился. Ничего не соображал. Стефания, прости меня!
– Как ты мог?
В бессильном отчаянии Штеффи накинулась на него с кулаками.
– Как ты мог, как ты мог?
Свен перехватил ее руки.
– Успокойся! Это ничего не значит. Подумаешь, Ирене! Она уже со всеми переспала.
– Правда?
Штеффи так удивилась, что даже забыла про обиду.
– Со всеми. Даже с Яном.
Штеффи стало противно. Как можно говорить об измене таким легкомысленным тоном? Штеффи вспомнила жену Яна, Лиллемур, – она ждет ребенка.
Хватит, с нее достаточно. Торопливо натянув нижнюю юбку, Штеффи принялась надевать платье.
– Послушай, давай забудем обо всем? Это была ошибка. Я не помню, что произошло. Может, я даже отключился.
– Я ухожу.
Штеффи застегивала пуговицы.
– Стефания! Ты же не всерьез?
– Всерьез.
Взгляд Свена потемнел.
– Люблю – не люблю. Так – или эдак. Черное или белое. Для тебя все просто, Стефания. Но жизнь чаще всего окрашена в серые тона. Жизнь грязна и несовершенна. Ты требуешь от себя и других чего-то исключительного – это выше человеческих сил. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Штеффи пошла к двери. В мгновение ока Свен вскочил с постели и бросился в прихожую. Он стоял перед ней, голый, загораживая собой дверь.
– Не уходи.
– Пусти.
– Ты вернешься?
– Нет.
– Я люблю тебя, Стефания.
Наконец-то он это сказал. Но было поздно.
– Подвинься.
Свен сделал шаг в сторону, Штеффи нажала на дверную ручку, открыла дверь и вышла. Уходя, она не смотрела на него. Но в последний раз вдохнула запах, его запах.
На улице Штеффи стало плохо. Она зашла в кусты, окружавшие дом, и ее вырвало.
За два дня она потеряла двух близких людей: Юдит и Свена.
Осталась Май. Май выслушает ее, утешит и ни словом, ни взглядом не осудит: мол, а я что говорила?
– Письмо для Нелли!
По дороге в магазин Эльза заглянула на почту и теперь стояла на кухне, помахивая белым конвертиком.
– Что это может быть? – недоумевала тетя Альма.
Нелли не получала писем с тех пор, как два года назад перестали приходить вести от мамы с папой. Сама она, конечно, уже знала, что в конверте, а тетя Альма пусть попробует догадаться.
Интересно, чем вызвана тревога в голосе тети Альмы? Она боится получить сообщение о папиной смерти? Или, наоборот, испугалась, что он жив и приедет за Нелли?
Тетя Альма забрала у Эльзы конверт и внимательно изучила его. Увидев шведскую марку и почтовый штамп Гётеборга, она издала вздох облегчения.
– Вот, Нелли, – сказала тетя Альма, – держи.
Конверт был небольшой и изящный, с золотистой окантовкой. Никогда еще Нелли не получала таких элегантных писем.
«Фрекен Нелли Штайнер (Линдберг)».
Вместо «Нелли» следовало написать «Элеонора». Полное имя лучше бы сочеталось с золотой окантовкой.
Нелли попросила у тети Альмы нож и аккуратно вскрыла конверт. Тетя Альма сгорала от любопытства, но старалась не подавать виду.
На карточке золотыми буквами было написано:
«Имеем честь пригласить вас на вернисаж в субботу 1 сентября в 14:00. Предлагаются освежающие напитки».
А внизу – более крупным шрифтом:
«Мечты и кошмары Европы. Живопись и скульптура. Карита Борг».
В самом низу напечатаны адрес и название галереи в Гётеборге.
Нелли прочитала текст два раза. Потом протянула карточку тете Альме.
