Книга Питер Нимбл и волшебные глаза - Джонатан Оксье

— Прошу вас! — взмолилась девочка. — Стража вас сейчас услышит!

— Мерзкий козявкоед!

— Тупорылая дубина!

— Сейчас же скажи, что он жив!

Пег пыталась остановить клетку снаружи, но только ушибла руки. Пыталась издать королевский указ, требующий от них немедленно остановиться, но мальчишки только ещё громче раскричались. Принцессе было необходимо найти способ привлечь их внимание. Мысли её метались, пока она не потянулась к мешку и не вынула из него шкатулку с волшебными глазами.

— Эй, смотрите, что у меня есть! Это магическая коробочка! — Пег открыла крышку и просунула шкатулку между дерущимися мальчиками.

Дети перестали ссориться, и колесо остановилось.

— Это что?.. Глаза? — сказал Тимоти, который, по-видимому, был не совсем в себе.

Пег знала, что должна молчать о волшебных глазах, но это ведь была чрезвычайная ситуация.

— Эти глаза по праву королевского рождения принадлежат моему брату-близнецу, принцу Безымянному, — она закрыла крышку и убрала шкатулку. — Мы нашли их у Питера Нимбла.

Компания смотрела на неё как громом поражённая. Это казалось невероятным. Девочка продолжила:

— Так что выбор за вами: или вы и дальше ссоритесь — и тогда готовьтесь умереть, или слушаете меня — и мы все вместе спасёмся. На кону гораздо больше, чем только наши жизни. Я бы всё вам объяснила, но, честно скажу, сама не до конца понимаю… — Принцесса пристально смотрела на всех по очереди своими ослепительными изумрудно-зелёными глазами. — Мне нужно, чтобы вы просто мне доверились.

Последовала долгая пауза. Девочки заговорили первыми.

— Мы сделаем всё возможное ради принца Питера, — сказали они синхронно и смутились. — Для вас обоих! — быстро добавили они.

— Питер спас мою маму, — сказал Тимоти и сжал руку Лилианы. — Рассчитывайте на меня.

Пег перевела взгляд на Скрейпа. Мальчик вздохнул, не вынимая рук из карманов.

— Не знаю, что там насчёт Питера, но я сделаю всё, чего захочет принцесса. Особенно если в процессе мы избавимся от этих цепей.

— Спасибо вам всем, — улыбнулась Пег и достала из мешка кубок. — Я сейчас пущу по кругу вот это сало слизняков. Пожалуйста, возьмите по чуть-чуть на кончики пальцев и вотрите его в замки на своих кандалах. Знаю, пахнет оно не очень, но только с его помощью мы сможем открыть все замки до… — Девочка не знала, стоит ли сообщать ребятам об опасности утопления. — До завтрака.

— Эй! — заорал орангутанг откуда-то издалека. — Почему это там колесо остановилось? А ну-ка вперёд, а то я вам всем черепушки раскрою!

Дети продолжили маршировать, и Пег вместе с ними. Она следила за тем, как друзья передавали друг другу кубок и втирали его содержимое в свои ржавые оковы. Она смотрела на сотни других рабов вокруг, которым предстояло сделать то же самое. Работа, для которой она вызвала сюда героя, теперь оказалась в руках детей. Она обернулась и увидела, что линия воды подползает всё ближе и ближе.

— Где бы ты ни был, Питер, — прошептала она, — пожалуйста, поторопись.

* * *

Если бы Питер уже не попал в серьёзный переплёт, сейчас он точно рисковал бы это сделать. Ни одна рыбка не соглашалась разговаривать с ним из-за того, что он превратился в свирепого морского монстра: угри, акулы и даже гигантские кальмары в страхе уплывали в противоположном направлении, стоило ему только появиться в поле их зрения. Питер старался изменить голос и говорить как можно покорнее и безобиднее, но каждое слово, пусть даже самое вежливое, в его пасти превращалось в страшный вопль, от которого стыла кровь. Питер так нуждался в помощи, что дошёл до крайности: он загонял рыб в угол, прижимая их к коралловому рифу, чтобы сказать им хоть пару слов. Никакого удовольствия от запугивания безобидных существ он не получал, но другого способа заставить их слушать у него попросту не было.

— ВЫ ЗНАЕТЕ СТАРИНУ ФРЕДЕРИКА? — орал он.

— По-по-пожалуйста, м-м-мистер Дракон! Не ешьте меня! — умоляли его и камбала, и акула, и нарвал. — У меня жена и маленькие гуппи!

— Я НЕ СОБИРАЮСЬ ВАС ЕСТЬ! — ревел Питер, утратив способность не орать. — Я ВСЕГО ЛИШЬ ИЩУ СТАРОГО ДОБРОГО ФРЕДЕРИКА!

Но к этому моменту его собеседник обычно уже терял сознание, и дракон вынужден был продолжать поиски.

После нескольких часов бесплодных попыток найти Фредерика Питер всё-таки сдался. Его плавники устали от постоянной работы, горло болело от крика, желудок ныл от количества проглоченной воды. Но что ещё хуже, он понятия не имел, где оказался.

— А ВЕДЬ Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, КАК ВЕРНУТЬСЯ В КОРОЛЕВСТВО, — прошипел он и рухнул на клумбу с ламинариями. — МОЁ ПОЛОЖЕНИЕ БЕЗНАДЁЖНО.

И в тот момент, когда последняя надежда покинула Питера, он услышал негромкий голос, эхом пронёсшийся по воде:

— Эй, приятель! Я слышал, ты ищешь катрана?

Глава четвёртая

Ветра войны

Управление летательным аппаратом оказалось занятием куда более сложным, чем ожидал сэр Тоуд в самом начале. Если быть до конца честным, то в глубине души он надеялся, что эта штуковина будет работать сама, как прочие хитроумные изобретения короля. Однако движение этого судна по воздуху всё же требовало от капитана определённого участия. Сначала несколько минут ушло на эксперименты с регулятором тяги, которые привели к тому, что аппарат смог двигаться ровно на одной высоте. Всё остальное было в принципе понятно: две педали соединялись с небольшим пропеллером, который производил ровно столько ветра, сколько требовалось, чтобы машина летела вперёд. Без рук управляться со штурвалом было мудрёно, но, немного попрактиковавшись, сэр Тоуд научился использовать передние копыта для того, чтобы контролировать рычаги и поддерживать курс дирижабля.

Трудность Саймона заключалась в том, что он внезапно обнаружил, что в воздухе его укачивает. Когда он летел на собственных крыльях, всё было хорошо, но в корзине, которая постоянно покачивалась, его воротило с души и валило с ног. После одного особенно мерзкого приступа ворон решил, что будет тихонько лететь вдоль борта и приземляться только тогда, когда крылья сильно устанут.

Параллельно Саймон выбрасывал оружие из корзины за борт, надеясь, что тем самым сможет ускорить путешествие. Обожжёнными лапами он хватал копья, щиты и ножи и швырял их в бездну, расстилавшуюся внизу. Летательный аппарат становился легче, но двигаться быстрее от этого он не стал. Вскоре летать над корзиной стало слишком тяжело; ворон был вынужден отказаться от своей затеи и всё-таки остался в корзине до конца пути, страдая от периодических приступов тошноты.

Дворец вскоре остался далеко позади и растворился за горизонтом. Они летели и летели долгие мили, и со всех сторон их окружала полная темнота. Большую часть времени Саймон смотрел в пропасть, без сомнения, собираясь с силами перед предстоящей битвой.