Книга Бей первым - Владимир Поселягин

– Побили мы отряд татар, удалось справиться с вражиной, и вот меня отправили продать трофеи. Возьмут ли купцы то, что есть?

– Доброе дело, – воин довольно потёр усы, закручивая кончики вверх явно привычным жестом. – Справа какая воинская есть?

Сопровождающий воина поскакал обратно, сообщить о причинах моего появления, а я подтвердил, что есть, перечислив кольчуги, щиты, шлемы да мечи. Луки имеется. В общем, заинтересовал, тот был старшим охраны в караване и, видимо, решил что-то прикупить, раз есть такая возможность. Уже темнеть начало, когда меня сопроводили к передовым саням, обоз уже встал, и собравшиеся купцы, их было с десяток, когда я расстелил трофейные одеяла да разложил прямо на льду все трофеи, при свете факелов стали осматривать их, щупать, проверять на остроту. Всех лошадей купил один из купцов, прямо с упряжью и сёдлами, я еле санки свои отстоял, сказав, что они не продаются. Потом и остальные раскупили трофеи. Шесть щитов, две кольчуги, все шлемы, три меча и двенадцать сабель выкупил начальник охраны каравана, ещё он взял три лука и решил, что хватит на этом. К счастью, у купцов действительно водились деньжата, и со мной расплатились. Продавал я не дорого, те это видели и разобрали даже то, что им особо не нужно, брали на перспективу продать потом с наценкой, получив прибыль с перепродажи. Зато у меня теперь на боку был тяжёлый кошель, где была одна золотая гривна и три серебряные куны, плюс ещё одна нарубленная кусочками. К счастью, мне нормальной оплатой дали, а не мелочью, купцы скидывались, решив, что между собой сами разберутся, кому чего и сколько достанется. Так я направился с санками обратно, а обоз двинул дальше.

Когда я вернулся на подворье старосты, все трупы со двора и, что немаловажно, из сарая уже вытащили на улицу да грузили на сани, их собирались вывезти и бросить в лесу. Я, конечно, покривился, оно надо им волков приваживать? Но раз сами решили, то пусть так и будет, я в это дело вообще не вмешивался, а, вернувшись, спросил, как там банька, я попросил перед тем, как к обозу уйти, затопить её, и, узнав, что скоро готова будет, пошёл собираться. Оставаться на ночь я тут не хотел, тем более уже стемнело, так что сейчас ополоснусь, отмоюсь, кровь смою, и пойду по следам беглых ордынцев, надо доделать работу. К тому же я надеялся, что те выведут на основной лагерь, может, ещё кого освобожу, не дело это, когда русский человек в рабстве у нехристей. Тьфу, как местные заговорил, но мысль правильная. Вся моя верхняя одежда кровью была испачкана, запрыскана не отстираешь, так что я её снял и, после посещения баньки надев чистое исподнее, переоделся в свою сменку, ту самую, что в Москве купил, эта хоть чистая и кровью не пахнет. А замаранную тут бросил, хозяевам двора, может, найдут какое применение, а то вон после меня они все тела до последней нитки раздели. Обе кольчуги, что я себе оставил, были мной отмыты и натёрты маслом. Большую сразу сверху на дублёнку надел, заметно потеряв в скорости движения, сковывала она меня, а вторую пока убрал в багаж. Это на лето.

Уже полночь была, когда староста, перекрестив меня, закрыл за мной ворота на двор, и я потянул заметно потяжелевшие санки, – а я с трофеями ещё немного и продовольствия загрузил, у татар с собой ничего не было, пришлось у хозяев муки покупать, сушёной рыбы немного, и всё на этом, с трофеями тяжело было. Санки весом стали почти равны тем, когда я Коломну покидал, но тогда у меня помощник был, кто поможет сейчас? В такой момент жалеешь, что всех татарских лошадей продал, одна точно пригодилась бы. Наверное, всё же одну возьму, если татар нагоню. Встанут же они на отдых в конце концов, тогда и лошадь себе отберу. А что, кормить не надо, они обучены сами себе еду добывать, просто отличное средство передвижения и помощи. Надо подумать.

* * *

Тяжело дыша, я дотянулся и взял плошку с водой, жадно сделал пару глотков и откинулся на уже мокрую от пота подстилку. Я умирал и хорошо понимал это. Плохо я себя почувствовал уже через пару дней после того, как покинул деревню. И это была не простуда. Вдруг жар напал, под кожей стали ощущаться шарики, и я с ужасом опознал все признаки начинавшейся чёрной оспы. Татар я так и не догнал, а были все подозрения, что заразился от них, от трофеев, хотя рябых рож среди ордынцев я не видел, да и не стали бы они терпеть больных возле себя. Не знаю, как я заразился, но факт остаётся фактом, это произошло. И у меня поначалу была надежда, что я переболею и потом встану, но чем больше сил я терял, тем больше понимал, организм не справится. Никакие отвары не помогали, я тихо угасал, пока окончательно не слёг. Ладно, успел лагерь обустроить, шалаш поставить, дров запас, и сейчас угли тлели у входа, давая тепло, но меня всё равно бил озноб, несмотря на всё, чем я укрывался. Да и оно уже мокрым от пота тоже было. Умирающие люди, тратя силы, стараются добраться до других людей, видимо в надежде, что им окажут помощь, я же понимал, в какой ситуации оказался, и не хотел нести эту заразу к людям. Вон даже углём на входе написал, что тут оспа. Когда я умру, если кто найдёт этот овражек и палатку мою, надеюсь среди таких людей будут образованные, что умеют читать. Тут был карантин. Через год уже будет неактуально, природа вещи обеззаразит, но всё равно я на этот счёт опасался. Больше всего я жалел о проданных трофеях купцам, а если оспа через них дальше пойдёт? Это и пугало.

А потом мне стало не до этого, я ушёл в забытьё, и меня увлекли сновидения, в которые я погрузился полностью, а потом наступило оно, и я понял, что умер.

* * *

Неизвестное место.

Неизвестное время.

Неизвестное… тело?

Открыв глаза, я судорожно вздохнул, и почти сразу меня стал бить озноб, причём так, что я даже не делал попыток пошевелиться или встать, терпеливо пережидая приступ. Я уже знал, что особо долго он не длится. Опытный уже. Значит, я не умер, пересилил болезнь? Уф-ф, всё же какое облегчение. Надеюсь, лицо у меня осталось прежним, а не обезображено этими страшными шрамами.

Однако чем больше я чувствовал тело, тем больше мне казалось оно странным. Чёрт, да оно не моё. Зубы не те. У меня ровнее были да все целые, я ухаживал за ними, а тут две прорехи, тем более одна спереди, и там, кажется, прорезается новый зуб. И спина просто горела от боли, то-то я на животе лежу. Чёрт, и в кого в этот раз я попал? Собрав силы, я, с трудом сдержав стон, приподнялся и сел на полке, на которой лежал, и осмотрелся. Полная темнота, стоявшая вокруг, мне нисколько не мешала. Ну, то, что я умер и не в своей палатке нахожусь, видно невооружённым глазом. Похоже на погреб, типичный такой погребок, а колотило меня от холода, и, видимо, из-за ран на спине, может быть, уже воспаление началось. Я не вижу, что там, но, ощупав бока, нашёл стрельнувшие болью полосы, понял, что это тело до моего попадания, скорее всего, высекли, и очень жёстко, спина сплошное месиво, странно, что позвоночный столб не задели, видимо мастер своего дела работал. А било меня от холода из-за того, что я был в одних штанах на худенькое тельце. Обуви тоже не имелось. Ощупав подошвы, понял, что хозяин этого тела привык бегать босиком, не опасаясь пропороть ноги, в отличие от Тита. А вот сколько лет парнишке, я сразу так сказать и не мог, кажется, снова попал в десятилетнего, думаю, что не сильно ошибся, где-то такой возраст. И какая же сволочь не пожалела мальца?