Книга История франков - Григорий Турский

Тогда король, раскаявшись, предал все налоговые книги огню. И когда книги были сожжены, король послал людей, чтобы они запретили на будущее составлять налоговые списки. После этого младший мальчик, снедаемый сильным недугом, скончался. С глубочайшей скорбью его отвезли из виллы Берни в Париж и погребли в базилике Святого Дионисия. А Хлодоберта положили на носилки и принесли в Суасон, в базилику Святого Медара, и, опустив на могилу святого, дали обет от его имени. Но в полночь, задыхаясь и ослабев, он испустил дух. Его похоронили в базилике Святых Мучеников Криспина и Криспиниана. Тогда великое рыдание было во всем народе. Плачущие мужчины и женщины в траурных одеждах, в таких, в каких они хоронят мужей, следовали за похоронной процессией. И потом король Хильперик раздал много подарков церквам, базиликам и бедным людям.

35. В те же дни от этой болезни умерла и королева Острехильда, жена короля Гунтрамна. Еще до того, как ей испустить свой презренный дух, она поняла, что ей не избежать смерти. Тяжело дыша, она захотела иметь спутников своей смерти и добивалась, чтобы во время ее похорон оплакивались и похороны других. Говорят, что, подобно Ироду, она попросила короля: «У меня была надежда на жизнь, если бы не зелье, принятое от этих проклятых врачей. Оно отняло у меня жизнь и привело к тому, что я скоро уйду из мира сего. Чтобы смерть моя не осталась неотомщенной, я прошу тебя дать клятву в том, чтобы их умертвили, как только я покину этот свет. Если я умру, то пусть и они после моей смерти не наслаждаются жизнью, и пусть одно и то же горе будет у наших и у их близких». Сказав это, несчастная испустила дух. А король после положенного траура, связанный клятвой своей супруге, выполнил ее гнусное завещание: он приказал умертвить мечом двух врачей, которые лечили ее, что, по мнению многих умных людей, было грехом.

36. Истощенный этой болезнью, умер и Нантин, граф Ангулема. Следует рассказать, как он относился к святителям и церквам Божьим. Его дядя Марахар много лет был графом в этом же городе. Закончив эту службу, он подался в церковь и, став клириком, был рукоположен в епископы. С большим рвением он строил и возводил церкви и церковные дома, но на седьмом году епископства его безжалостно сгубили враги, положив яд в голову рыбы, которую он съел, ничего не подозревая. Но Господь вскоре отомстил за него: Фронтоний, по чьему совету было совершено это преступление и который вскоре принял епископство, скончался, прослужив епископом всего один год, так как Божественное правосудие настигло его.

После его смерти епископом поставили Ираклия из Бордо, который некогда был послом у Хильдеберта Старшего. Нантин же для того, чтобы расследовать обстоятельства смерти своего дяди, добился в этом городе должности графа. Получив ее, Нантин нанес епископу много обид. Он говорил ему: «Ты держишь при себе убийц, которые умертвили моего дядю; ты приглашаешь к столу и пресвитеров, причастных к этому преступлению». Затем, когда вражда стала все более ужесточаться, Нантин постепенно начал силой захватывать церковные виллы, которые Марахар оставил церкви, утверждая, что эта церковь не должна владеть его имуществом, так как завещатель был убит ее клириками. Убив некоторых мирян, он приказал схватить пресвитера, связать его и пронзить копьем. Заложив у него, еще живого, за спину руки и подвязав к столбу, он пытался выпытать у него, был ли он причастен к этому делу. Но тот отрицал это, и, когда у него потекла кровь из раны, священник испустил дух. Возмущенный этим, епископ приказал закрыть для графа двери церкви.

Но когда в городе Сент собрались епископы, Нантин умолял епископа (Ираклия) о мире, обещая вернуть все незаконно отнятое им церковное имущество и быть послушным епископу. Повинуясь воле собратьев, епископ удовлетворил его просьбу и, оставив дело об убийстве пресвитера до суда всемогущего Бога, милостиво принял графа. После этого Нантин вернулся в город, ограбил, разорил и разрушил дома, которые он незаконно присвоил, говоря следующие слова: «Если церковь это и получит, то пусть она найдет все опустошенным».

Вновь разъярившись, епископ отлучил его от церкви. Но во время этих событий блаженный епископ, окончив свой жизненный путь, преставился ко Господу. Нантин же, пустивший в ход лесть и подачки, был снова принят некоторыми епископами в церковное общение. Но спустя несколько месяцев он заразился вышеназванной болезнью. Страдая от сильной лихорадки, он кричал и говорил: «О, горе, горе мне! Меня жжет епископ Ираклий, он меня терзает, он меня зовет на суд. Я признаюсь в преступлении; я понял, что несправедливо обидел епископа. Молю о смерти, чтобы мне недолго страдать от этой пытки». Произнеся эти слова, он впал в сильный озноб, силы покинули его тело, и он испустил свой презренный дух, оставив несомненные приметы того, что это было карой за блаженного епископа. В самом деле, бездыханное тело так почернело, будто его положили на угли и сожгли. Все были так поражены, что боялись впредь наносить обиды святителям. Ибо мстит Господь за рабов Своих, «Он – щит уповающих на Него» (Притч., 30: 5).

37. В это время умер и блаженный Мартин, епископ Галисийский, и его смерть вызвала в народе Галисии большую скорбь. Он был уроженцем Паннонии и оттуда отправился на восток посетить святые места. Он так был образован, что в те времена не было ему равных. Потом он пришел в Галисию, где был рукоположен в епископы, когда туда переносили мощи блаженного Мартина. Пробыв в этом сане около тридцати лет, исполненный добродетелей, он преставился ко Господу. Стихи, которые написаны над дверями с южной стороны в базилике Святого Мартина, он сочинил сам.

38. В этом году в Испании были сильные гонения на христиан[119]. Многих изгнали, лишили имущества, морили голодом, посадили в тюрьму, где их избивали до смерти. Зачинщицей этих злодеяний была Гоисвинта, на которой, после ее первого брака с королем Атанагильдом, женился король Леовигильд. Но, клеймя позором рабов Божьих, она сама была заклеймена Божьей карой перед всем народом: закрывшее один ее глаз бельмо лишило его света, которого лишен был и ее ум.

У короля же Леовигильда от другой жены было двое детей. Старший сын был помолвлен с дочерью короля Сигиберта, а младший – с дочерью короля Хильперика. Ингунду, дочь короля Сигиберта, отправленную с большой пышностью в Испанию, с великой радостью приняла ее бабушка Гоисвинта. Но она не позволила, чтобы Ингунда и дальше исповедовала католическую (ортодоксальную. – Ред.) веру, и начала льстивыми речами уговаривать ее перекреститься в арианскую ересь. Но Ингунда, мужественно сопротивляясь, говорила: «Достаточно того, что я уже была однажды омыта от первородного греха спасительным крещением и исповедала Святую Троицу в единстве и тождестве. Исповедую, что я верую в это от всего сердца и никогда не отступлюсь от этой веры». Услышав такие слова, Гоисвинта, распалясь неистовой яростью, схватила девушку за волосы, бросила ее на землю и до тех пор ее била башмаками, пока у нее не выступила кровь, затем она приказала снять с нее одежду и окунуть в пруд. Но, по утверждению многих, Ингунда никогда не отступалась в своей душе от нашей веры.

А Леовигильд дал Ингунде и Герменегильду один из городов, чтобы они там жили и правили им. По приезде в этот город Ингунда начала внушать своему мужу, чтобы он, оставив лжеучение еретиков, признал истинную веру. Он долго этому противился, но наконец под влиянием ее внушения был обращен в католическую (ортодоксальную. – Ред.) веру и при миропомазании наречен Иоанном.