Книга Кровавый век - Мирослав Попович

П. Н. Милюков

После воинственных заявлений Милюкова правительственный кризис привел к власти левоцентристское правительство Керенского, которое отказалось от тайных имперских целей и было готово на «мир без аннексий и контрибуций», то есть на условиях, сформулированных президентом Вильсоном. Социалист Керенский, молодой кадетский лидер Некрасов да еще кое-кто из лидеров российской демократии были масонами и имели дополнительные тайные связи с влиятельными лидерами Антанты. В частности, французский социалист, масон Альбер Тома во время своего визита в Россию взял с них обещание довести войну до победы. Однако правительство практически не имело власти в стране. Достаточно сказать, что оно так и не смогло освободить арестованных в мятежном Кронштадте офицеров-моряков, которые, очевидно под боком у правительства, были постепенно перестреляны в подвалах революционными матросами. Наибольшую опасность представляла армия, которую уже нельзя было удержать в окопах. Дезертирство приобрело массовый характер, митинги шли за митингами, по всей армии распространились нормы, выработанные Петроградским Советом относительно военных своего округа. Созданные в армии Советы солдатских депутатов контролировали командование и полностью развалили российское войско.

В связи с этим крайне необходимой была какая-либо военная операция, которая в случае успеха приблизила бы конец войны и укрепила позиции командования, а в случае провала дала бы возможность найти виновных и опять же укрепить режим. Наступление в июне под Тернополем, конечно, закончилось поражением небоеспособной уже российской армии, и в результате ряда мероприятий в первые дни июля Временное правительство фактически ликвидировало двоевластие. На фронте была восстановлена смертная казнь.

Однако ситуация оставалась неопределенной. По всей стране начались разгромы и поджоги помещичьих имений. Летом на улицах больших городов уже бесчинствовала толпа, вспыхнула преступность, вершились самосуды над воришками, которых убивали просто так, на трамвайных путях. В Петрограде дезертиры открыто торговали на тротуарах подсолнечными семечками.

Правительства Антанты все надежды возлагали на военный переворот, который должен был бы на определенное время поставить у власти диктатора, чтобы затем перейти к нормальному либеральному режиму. Такая попытка была сделана в августе – и привела к потере едва-едва достигнутого равновесия. Произошли что-то вроде компартийно-генеральского путча 1991 года.

Разгром попытки переворота генерала Корнилова в августе 1917 г. резко усилил левые антиправительственные элементы в обществе, а всплеск инфляции и нарастание беспорядков поставили под сомнение уже существование России.

Если вернуться к опыту Парижской коммуны и планов немецких социал-демократов относительно завоевания власти, то можно сказать, что в России вариант свержения консервативного правительства как правительства национальной измены, продолжения войны левыми, социалистическими правительствами с последующей поддержкой антивоенных пролетарских выступлений в лагере противника – это как раз и был сценарий российских социалистов, меньшевиков и эсеров. Он полностью провалился летом – осенью 1917 года.

При этих условиях в октябре состоялся большевистский переворот.

Октябрьский переворот сопровождался серией декретов, в том числе о мире и о земле. Армия покинула позиции и, силой захватывая эшелоны, двинулась по домам, чтобы разбирать землю согласно большевистскому декрету. Вся Россия зимой 1917/18 г. была пробольшевистской, поскольку война была фактически закончена, а размеры поражения никого не беспокоили. Развал властных структур и доминирование в стране дезертиров-фронтовиков назывались в советской литературе «триумфальным шествием советской власти».

Мирные переговоры с немцами и австрийцами, начатые большевистским правительством в декабре 1917 г., оказались крайне сложными. Правительство Ленина – Троцкого не сумело найти такие условия сепаратного мира, которые российское руководство могло бы подписать.

Предложения, изложенные в ленинском Декрете о мире и позже – в речи Троцкого в начале мирных переговоров в Брест-Литовске, были настолько близкими к мирным предложениям Вудро Вильсона, что некоторые американские исследователи до сих пор считают это совпадение хитрым ходом большевиков. В действительности право наций на самоопределение вплоть до государственного отделения было программным положением большевиков, отстоянным Лениным против ультралевых в острой полемике накануне и в ходе мировой войны.

Летом 1917 г. Ленин активно поддерживал требования независимости Финляндии, Польши и даже Украины, а после переворота большевистское правительство признало независимые правительства Финляндии и Польши (в Брест-Литовске Троцкий признал Центральную Раду правительством независимой Украины).

Шла речь у большевиков, как и у Вильсона, и о конце тайной дипломатии – именно большевиками были опубликованы тексты тайных соглашений правительств Антанты.

Переговоры в Брест-Литовске зашли в безвыходный тупик, Троцкий мирный договор не подписал – приехав в Петроград, он убеждал Ленина: «Немцы не будут наступать!» Под Нарву был направлен отряд балтийцев Дыбенко. Посмотрев на «братишек» в невероятных клешах, генерал М. Д. Бонч-Бруевич, брат известного большевика, который привлек его к организации сопротивления немцам, понял, что никаких боевых действий матросы вести не в состоянии. Отряд раздобыл где-то бочку спирта, и пьяные «братишки» были вдребезги разбиты немцами; Дыбенко исключили из партии. Немцы наступали и жестоко разогнали в боях какие-то наскоро сформированные части (в том числе и в том бою 23 февраля, который потом был безосновательно провозглашен первой победой и днем рождения Красной армии). Расчеты на революционизирующее влияние социалистической революции на немецких рабочих и крестьян в солдатских шинелях оказались наивными.

В 1917 г. в войну вступили уже США и Греция. Греческая армия держала оборону на южных подступах к Сербии, что позже оказалось очень важным, но тогда не имело непосредственного оперативного значения; американская армия только начинала прибывать во Францию. Германия начинала испытывать голод, близился полный крах экономики. Она могла или капитулировать, или сделать последнюю попытку.

Добившись наконец победы на востоке, выведя из строя Россию и завладев ресурсами Украины, немецкое командование оставило для оккупации огромной территории 34 дивизии и направило человеческие и материальные ресурсы для разгрома Антанты. 3 марта 1918 г. делегация Советской России подписала в Бресте мирный договор, а 21 марта началось наступление немецких войск на Западном фронте.

Генерал-фельдмаршал фон Гинденбург

Организатором операций был генерал Людендорф, умный и энергичный командующий, который вместе со своим начальником Гинденбургом уже тогда стал символом немецких побед. В 1916 г. пожилого Гинденбурга назначили начальником Генерального штаба, Людендорфа – генерал-квартирмейстером; фактически он стал теневым хозяином штаба, занимавшимся вопросами оперативной деятельности вооруженных сил Германии. В командовании Людендорфа было немало слабых мест – он не умел использовать неожиданный успех, слишком боялся за фланги, неверно оценивал замыслы и возможности противника, не понимал значения танков. Но каковы бы ни были недостатки Людендорфа-командующего, дело было совсем не в них: немецкая армия могла избежать разгрома только в том случае, если бы ее противник действовал очень неумело.