Книга Русский Лондон - Сергей Романюк

Баронесса Ливен умерла в Париже в 1857 г. и была похоронена близ Митавы (Латвия).

С июля по октябрь 1830 г. в продолжение временного отсутствия Ливена в Лондоне его заменял на посольском посту граф Фаддей Фадеевич Матушевич, бывший до этого членом «комитета по конским заводам», а уже после отзыва князя Ливена его обязанности довольно недолго (с июня 1834 по январь 1835 г.) исполнял временный поверенный в делах граф Павел Иванович Медем, служивший советником посольства, а в январе 1835 г. послом назначили графа Поццо ди Борго.

Шарль-Андре Поццо ди Борго (в России он стал Карлом Осиповичем) был корсиканцем, соперником и непримиримым врагом другого корсиканца – Наполеона Бонапарта. Император Александр I призвал Поццо ди Борго на русскую дипломатическую службу, и он с честью выполнял его многочисленные поручения.

В 1814 г. Поццо ди Борго был послан в Париж, где пробыл до 1835 г., откуда его перевели 5 января 1835 г. в Лондон. Несмотря на то что он часто болел, он считался послом до 26 декабря 1839 г., потом вышел в отставку и поселился в том же Париже, где скончался 3 февраля 1842 г. в возрасте 78 лет.

Умный, последовательный в своих интересах, внимательно анализировавший европейскую политику, авторитетный, он в продолжение долгой жизни находился в самом центре политических событий Европы и оказывал на ее течение большое влияние.

В Лондоне его заменил барон Бруннов, который 17 февраля 1840 г. официально стал представлять Россию при Сент-Джеймском дворе. Он находился на посту российского посла рекордное число лет – с 1840 по 1870 г. с перерывом в 1854–1858 гг., вызванным Крымской войной.

О Бруннове сохранились самые разные мнения. Если его биограф в «Русском биографическом словаре» отзывался о нем весьма комплиментарно: в его деятельности «проявлялась вся опытность и дипломатическое искусство, соединение твердости с умеренностью, смелости с осторожностью»[210], и если историк С. С. Татищев писал, что Бруннов – это «один из самых выдающихся дипломатов „нессельродовской“ школы»[211], то публицист, монархист В. П. Мещерский дал ему довольно нелестную характеристику: «Мне говорили, что карьерой своею в начале он был обязан своему красивому почерку, а затем своему французскому стилю. Что он сделал для России полезного, я никогда не мог узнать, но под конец его карьеры его могли ценить потому, что он годы высиживал в Лондоне и приучил к своей фигуре и к своему чудачеству чуть ли не весь политический мир Англии. Вообще такого оригинального и самобытного типа цинизма, в своем презрении к каким бы то ни было нравственным обязанностям по должности, и в своем куртизанстве, я никогда не встречал… Какой нации он был, какой веры, так я никогда не мог узнать; но одно было всем известно, это удивление каждого, что столько лет мог быть русским послом в Лондоне человек, который ничего не признавал, кроме заботы о своем здоровье, и столько же любил Россию, как любил ее любой англичанин»[212]. Чрезвычайно резкую и едкую характеристику Бруннова оставил Ф. Ф. Вигель в своих воспоминаниях.

Брунновы (или Бруновы) происходили из рода баронов von Brunnow из прусской провинции Померании, переселившихся в Курляндию (это западная часть современной Латвийской республики). Филипп Иванович Бруннов родился в 1797 г., учился в Лейпцигском университете, 21 года поступил в министерство иностранных дел и всю жизнь свою был связан с дипломатической деятельностью. В начале своей карьеры он участвовал в работе нескольких конгрессов Священного союза, а в 1823–1826 гг. состоял чиновником особых поручений при генерал-губернаторе Новороссии М. С. Воронцове и редактировал газету «Одесский вестник». Тогда он встретился с А. С. Пушкиным, в судьбе которого позже, вероятно, сыграл зловещую роль. В 1828 г. Бруннова перевели начальником дипломатической канцелярии Ф. П. Палена, управлявшего Дунайскими княжествами, занятыми русскими войсками. Он выдвинулся блестящим изложением дипломатических документов, был назначен главой дипломатической канцелярии А. Ф. Орлова (1829–1830) во время его чрезвычайной миссии в Стамбуле после заключения мирного трактата в Адрианополе, а с 1832 г. в его карьере происходит важное событие: он становится главой личной канцелярии министра иностранных дел К. В. Нессельроде и ему вменяется в обязанность составление важнейших дипломатических документов.

Умный и наблюдательный, обладавший даром стилиста, славившийся умением быстро писать тексты дипломатических документов, «в чисто литературном отношении, Бруннов был истинный художник, в своеобразных кратких фразах, пластических, будто выточенных, по которым можно и без подписи узнать Бруннова, он умел в самую доступную, простую форму заключить много недосказанной глубокой мысли»[213]. Бруннов сумел так изучить пристрастия Николая, что император неизменно одобрял бумаги, подписанные Брунновым.

Работа с Нессельроде в большой мере способствовала успешной и быстрой карьере Бруннова. В 1839 г. его назначают представителем российского императорского двора при государствах Германского союза, в карликовых Вюртемберге, Гессен-Касселе, Гессен-Дармштадте, Мекленбург-Шверине, Мекленбург-Стрелице. Это значило стать близким к семье Романовых, которая состояла главным образом отнюдь не из Романовых, а скорее из представителей германских государств. В 1840 г. началась его долгая карьера посла в Великобритании. Во время Крымской войны посол вместе со всем составом посольства покинул Великобританию 18 декабря 1854 г., а возвратился в Лондон 8 февраля 1858 г. Еще один перерыв был совсем недолгим – Бруннова определили послом в Париже с мая по сентябрь 1860 г.

Бруннов 22 июля 1874 г. в возрасте 77 лет ушел в отставку, поселился в Дармштадте, где у него был небольшой дом, и через год скончался (этот город – родина жены русского императора Николая II Аликс, которая была дочерью Людовика IV, великого герцога Гессен. В городе стоит русская церковь, построенная Николаем II в память его жены.).

Бруннов, по словам его биографа, стал «Нестором русской дипломатии, носителем ее старых преданий и опыта… Бруннов был также замечательный знаток Англии, ея внешней и внутренней политики, ея внутренней жизни; письма его изобилуют проницательными и остроумными наблюдениями над политическими нравами Англии и ея парламентским механизмом, в них встречаются удивительные по тонкому юмору и глубокому знанию действительности картины из жизни английского общества»[214]. Бруннов хорошо знал английскую политическую арену, был знаком чуть ли не со всеми крупными деятелями Великобритании, русское посольство при нем было центром светской жизни – его гостеприимные приемы привлекали сотни гостей.

Нужно сказать, что накануне Крымской войны, так дорого обошедшейся России, Бруннов отправлял в Петербург дезинформирующие донесения, в которых утверждалось, что Великобритания совсем не собирается начать войну против России.