Книга Толлеус. Изгой - Дмитрий Коркин

– Чего тебе, Хват, на ночь глядя? – удивилась старуха.

– Дельце у меня к господину Толлеусу, ответил мужик, не глядя на хозяйку, выискивая взглядом кордосца.

Искусник заочно знал его – местный староста.

– Что за дело? – спросил он, легким кивком отвечая на персональное приветствие.

– Утром у вас с нашими пастухами маленькое недоразумение вышло! Так вот я как раз по этому поводу. Просить за них пришел, значит. Тут ведь дело-то такое: не со зла они! Ей-ей, господин Толлеус, не со зла! Просто дождь этот окоянный. Общинный луг подтопило, никак пасти нельзя. А скотину-то кормить надо. Да и то сказать – кормить. Далеко гонять надо, да кружной дорогой. Чуть польет сильнее – корова бежит к лесу, будто там укрыться может. А загромыхает, да засверкает, так и вовсе несется, дороги не разбирая. А волков-то стало! Прямо из лесу выглядывают, караулят, значит. Пастухи с ног сбились, а всюду не поспеть. Мокрые да голодные кругами бегают, и собакам никакого отдыху, да только все равно того дня телочку не сберегли. А до того бычка задрали. В стаде-то одних только дойных телок за сотню, а еще теляток сколько, да производители – а их отдельно надо! И после обеда не подоить, потому как гонять тяжело. Один раз сейчас гоняем. Вот и ходят коровы не доенные, орут, бестолковые. А ведь трава мокрая, бродит в желудке! Мало выпасти, надо еще каждой бок намять, али за язык потаскать, чтобы газы вышли! Потому как если не уследишь, сдохнет!

Вот как оно все. А тут вы едете. Ну, мужики не разобрались, да осерчали. Уж не гневитесь на них, не со зла они!

Толлеус слушал весь длинный монолог молча, прихлебывая из своей чаши. Староста, несмотря на просительный тон раскаивающегося человека, таковым не выглядел. Большие пальцы рук за поясом, глаза деловито обшаривают все закоулки помещения. Лицо какое-то хищное, обрамленное маленькой бородкой, чуть загибающейся клином вперед. Неприятный мужик.

Искусник поставил чащу, взял в руки трость, которая стояла между коленей, слегка постучал ей по полу:

– Ты, правда, думаешь, что мне есть дело до каких-то пастухов со всем их невежеством? Если снова попадутся, тогда дело будет, а до тех пор знать о них не желаю. Но раз уж пришел, ответь-ка на такой вопрос: что они делали с целым стадом на чужой земле, когда владелица ни сном, ни духом?

– Верно, господин! – пискнула Финна.

Староста, явно не ожидавший такого поворота событий, неприязненно покосился на старуху:

– Так ведь я же и говорю: общинные луга залило. А эти пустуют. У Финны скотины нет, косить не надо. Доброе дело делаем. Следим, чтобы не зарастало. Тут ведь на годик землю оставь – и полезли из земли колючки да кусты. А через три уже деревца подниматься начнут.

– Может, она лес вырастить хочет, а вы не даете! – влез в разговор Оболиус, на которого гость до сих пор не обращал внимания. – Так дела не делаются! Правильно – когда приходят к хозяину и разрешения просят. И не просто так подходят, а благодарность несут. Или вовсе за монеты сговариваются!

– Ты, сопляк, меня поучи! – рявкнул староста, привыкший к тому, что мальчишки никакого права голоса не имеют.

– Ученик дело говорит, – оборвал мужика Толлеус, сбив весь запал. Бабка траву ест и водой запивает, а вы с ней так не по-людски!

Финна, не находя слов, молча стояла, все также воинственно выпятив подбородок. Момент требовать компенсацию был идеальный, но она им не воспользовалась, а староста поспешил сменить тему.

– Ваша правда, осознаем и больше не будем. Только это еще не все дело! Пастухи сказали, что вы чародей и знатную леваду сделали! Может, сговоримся с вами, что и для нашего стада такую соорудите?

Старик явно не бедный, но заметно оживился, когда забрезжил заработок! Действительно, загон для скота хороший, присмотра вообще не требует. Получить такой очень хотелось.

– Не чародей, а искусник, – механически поправил Толлеус гостя. – Может, сооружу, если в цене сойдемся.

От такого откровения староста слегка побледнел. Впрочем, взяв себя в руки, он принялся торговаться: чародеи, искусники, да хоть духи ветра, воды и земли вместе взятые – плевать. Лишь бы кто-нибудь избавил, наконец, от мучений со стадом.

Увы, Хвата ждало разочарование. Односельчане очень хотели огородить луг, но предложить могли мало что. Денег у них в достаточном количестве не было. Они могли завалить кордосца доброй провизией, но ему столько некуда было девать. Сказал, что на свое пропитание выгоднее покупать, чем тратить столько маны. Сам он предложил вариант оставить мохнаток в стойлах, а коров определить в леваду, но не получалось: нужного запаса фуража для химер в деревне не было – вода подтопила погреба и подполы, и весь прошлогодний урожай уже практически был скормлен тем же коровам, которые отвратительно паслись под дождем.

Ушел Хват раздосадованный – договориться со стариком не удалось, вдобавок с хорошего луга, который все давно привыкли пользовать как свой собственный, поперли. И малец нахамил, а полагающейся по случаю оплеухи не получил. Но дверью староста хлопать не стал, потому что каждому поступку должно быть время и место.

Глава 5

Оболиус. Искусеныш

Детям дождь не помеха. Нет, конечно, никто не захочет по собственной воле мокнуть, но когда нет другого выбора, вода не остановит. Это девочки предпочтут остаться на крылечке, а мальчишек дома не удержишь.

Оболиус тоже не терял времени, лишь только появлялась такая возможность.

Возможность появлялась не то, чтобы часто – старик гонял то туда, то сюда, озадачивая работой, но парень уже умудрился несколько раз прогуляться по деревне и кое с кем познакомиться. Начиналось все, нужно сказать, не плохо – деревенские не заносились. Он парень городской, а они с деревни, сам одет не бедно. Вдобавок присвоил себе родство с господином Толлеусом, назвавшись внуком, так что толику уважения он уже получил. По крайней мере, не дразнили, в игры принимали.

До сих пор Оболиус помалкивал насчет своих сопособностей – старик велел не афишировать лишний раз, и сам до сих пор успешно таился. Но буквально три часа назад зачем-то все разболтал местному старосте! И ладно бы представился чародеем – это, по мнению парня, пошло бы только на пользу и ему, и ученику. Нет же, заявил, что искусник!

По опыту Рыжик знал, что ничего хорошего из этого не получается. Будут бояться и сторониться. Старику-то что? – Ему, может, того и надо. А Оболиусу как? Его же теперь ни в одну игру не возьмут! Еще и предателем считать начнут, и хорошо, если не в глаза! Хорошо хоть, не долго придется пробыть в этой деревеньке, а потом дорога опять унесет неизвестно куда.

Такие мысли вертелись в голове Оболиуса, когда он топал по лужам между сараев и плетней через деревню. Местных мальчишек он нашел в пустом сеннике. Излюбленное место их сбора в плохую погоду – крыша на столбах обеспечивала сухость, а приятный запах от остатков сена перебивал смрад от навозных куч, которые высились возле каждого сарая.