Книга Герцог полуночи - Элизабет Хойт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она громко застонала, когда он принялся покрывать поцелуями ее шею. Потом, стараясь высвободиться, пробормотала:
— Максимус, я не могу…
— Ш-ш-ш, — прошептал он, опуская дрожащие руки ей на талию. — Пожалуйста, прошу тебя, позволь…
Увлекая ее за собой, он пятился, пока не добрался до кресла и не опустился в него.
— О Максимус… — вздохнула она, когда он усадил ее себе на колени.
— Да, милая, — пробормотал он, лизнув ее сосок.
— О дорогой. — Артемис взяла в ладони его лицо, заставляя его посмотреть ей в глаза. — Поверьте, Максимус, я люблю вас, — шепнула она, но тут же произнесла ужасные слова: — Да, люблю, однако я должна оставить вас.
— Нет. — Он сжал ее бедра — так ребенок сжимает игрушечную шпагу, с которой не хочет расставаться. — Нет.
— Да! — решительно заявила Артемис.
С каким-то отчаянием Максимус впился в ее губы поцелуем. «Неужели она откажется от этого? — промелькнуло у него в голове. — Как она сможет?»
Обхватив его обеими руками за шею, Артемис ответила на поцелуй, и в тот же миг он раздвинул ей ноги, так что она почувствовала, как пульсировала его возбужденная плоть. Влажная и горячая, Артемис громко застонала, и герцог подумал: «Что ж, раз нельзя получить от нее ничего другого, то хоть это…»
Она эротично выгнулась изящной дугой и стиснула ногами его бедра. Проводя рукой по ее восхитительным грудям, он ущипнул каждую из них, собираясь распалить ее до предела.
Но Артемис помешала ему. Приподнявшись над ним, она пристально посмотрела в глаза герцога и тихо прошептала:
— Максимус, я люблю вас. Никогда не забывайте об этом. — В следующее мгновение она, загадочная и недостижимая, резко опустилась на него.
Он со стоном зажмурился. О, это было наслаждение, граничившее со смертью, наслаждение, доводившее его до безумия…
— Никогда не оставляй меня, — пробормотал он, открывая глаза.
Молча покачав головой, она приподнялась, а потом снова опустилась; она словно скакала верхом, сжимая его своими сильными ногами, — скакала, чуть приоткрыв рот, как будто чему-то удивлялась.
Тут Максимус, наконец, пошевелился и снова застонал. Он вдруг подумал о том, что навсегда запомнит Артемис именно такой — скачущей верхом на нем богиней охоты.
Взяв в ладони ее лицо, он впился в изумительные губы страстным поцелуем, и в тот же миг Артемис сбилась с ритма и начала задыхаться от его поцелуя. И тут он наконец-то дал себе волю и принялся энергично входить в нее раз за разом, пока не выплеснул свое семя.
А потом они надолго затихли, и слышалось лишь их тяжелое дыхание. Наконец, отдышавшись, герцог встал, отнес Артемис на кровать и, уложив, прошептал:
— Мне нужно узнать, зачем пришел Олдерни. Я совсем недолго. Оставайся здесь до моего возвращения.
Артемис молча закрыла глаза, а Максимус, быстро одевшись, сбежал вниз по лестнице.
Олдерни, низко наклонившись, рассматривал старинную диковину на итальянском столике, но, вздрогнув, выпрямился, как только Максимус вошел в гостиную.
— A-а… доброе утро, ваша светлость.
— Доброе утро. Прошу вас. — Максимус указал не небольшой диван.
Опустившись на диван, гость беспокойно заерзал, а герцог, приподняв бровь, спросил:
— Вы хотели меня видеть?
— О… да-да, — пробормотал Олдерни. — Видите ли, я решил, что лучше всего прийти и сразу рассказать вам, так как прежде мне показалось, что вы считаете это очень важным. — Он умолк, вопросительно уставившись на Максимуса.
— Рассказать мне — что именно?
— То, что я вспомнил, — ответил Олдерни. — Ну… кто дал мне ту подвеску, что вы показывали. То есть он… не совсем дал мне ее, понимаете? Скорее он проиграл ее. Знаете, он сказал, что у полосатой кошки, которая бродила вокруг кухонь нашей школы, будет три котенка, а я заявил: нет — будет, по крайней мере, шесть. Когда же кошка, наконец, разрешила нам взглянуть на ее котят — она была осторожная малышка и прятала их под крыльцом, — оказалось, что я был прав. Их было шесть штук, и поэтому он отдал мне подвеску.
Закончив свою речь, Олдерни глубоко вздохнул и радостно улыбнулся.
— Так кто же именно дал вам подвеску?
Олдерни моргнул, словно удивляясь, что герцог не догадался.
— Конечно же, Уильям Иллингзуорт! Но вот где он ее взял, — я понятия не имею. Он вернулся с ней после каникул и показывал всем мальчишкам. Ну а на следующий вечер, после того как я получил ее от Иллингзуорта, я с несколькими парнями отправился играть в кости. Вот тогда я и проиграл ее Килборну. — Олдерни печально вздохнул. — Бедняга Килборн… В школе он мне очень нравился, хотя… Вы, наверное, не знаете, но мы тогда называли его Грейвс, так как его отец еще был жив и парень еще не унаследовал титул.
— Значит, Иллингзуорт? — спросил Максимус.
— Да-да, — радостно подтвердил Олдерни. — Это пришло мне на память только вчера вечером, когда жена сказала, что рыжая кошка, которую дети держат в детской, скоро окотится. И тогда я, естественно, вспомнил о том пари, которое заключил с Иллингзуортом.
— Вам известно, где сейчас Иллингзуорт?
— Где он прямо сейчас — нет. — Олдерни с сожалением покачал головой. — Но если вы наведаетесь к нему домой, то слуги, возможно, что-то скажут.
— К нему домой? — переспросил Максимус.
— Ну да. Он живет на Хейверс-сквер. Конечно, не самое приятное место, но ведь он существует на очень ограниченный доход. Его папаша — игрок.
— Благодарю вас. — Максимус поспешно встал.
— Что-что? — Олдерни, очевидно, удивился.
— У меня назначена встреча. Мой дворецкий проводит вас.
С трудом дождавшись, когда гость покинет комнату, Максимус бросился вверх по лестнице. Еще оставалось время. И если он сумеет убедить Артемис выслушать его…
Распахнув дверь спальни, он сразу же понял, что все-таки опоздал.
Артемис в комнате не было.
Раскаленный уголь в руках Линч превратился в ее дорогого брата Тэма. И едва его ноги коснулись земли, как он снова стал смертным.
«Сестра! — улыбнулся Тэм, глядя на Линч. — Ты спасла меня, и теперь ты тоже должна покинуть эту безумную охоту, чтобы опять стать живой».
Линч перевела взгляд с радостного лица брата на лицо короля Херла, но тот, избегая ее взгляда, уже пристально всматривался в призрачный горизонт, подчиняясь своей судьбе…
…из «Легенды о короле Херла».
Артемис выскользнула из задней двери Уэйкфилд-Хауса, сжимая в руках дешевую тряпичную сумку с немногочисленными пожитками, и в нерешительности остановилась. Конечно, она должна была уйти прямо сейчас, пока могла, пока перед ней не появился Максимус, — но она не знала, куда же ей идти… После того, что было у нее с Максимусом, разыскивать Пенелопу казалось недопустимым, и, разумеется, она не могла обратиться ни к леди Геро, ни к леди Фебе.