Книга Развитие интуиции. Как принимать верные решения без сомнений и стресса - Гай Клакстон

Мудрость появляется из сближения и даже дружбы с субразумом. Просто, чтобы на вас находило и не нужно было никуда специально идти и хватать, надо брать пример с Винни-Пуха, а не с Кролика. Р-состояние придерживается более безопасного, привычного, легко управляемого и точного хода мыслей. Как раз такого, который не сможет справиться с тяжелыми случаями, потому что те по природе своей не поддаются простым решениям. Мудрость дается тем, кто готов расширить самовосприятие и выйти за пределы, контролируемые сознанием. Это дает возможность задействовать другие, недоступные для сознания ресурсы, над которым очень мало намеренной власти. Ральф Эмерсон описывает это так: «Человек осознает, что внутри него существует некто, знающий больше, чем он сам. Ему любопытно, кто же это? Кто из этих двоих действительно я? Тот, кто знает больше, или тот, кто меньше? Маленький или большой?»

Мудрецы и провидцы, которых считают воплощением мудрости, давали два разных ответа на вопрос Эмерсона. Те, кто придерживается теистических, или религиозных, взглядов, склонны идентифицировать себя с маленьким. При этом они считают, что большим является внешний источник, который избрал их в качестве посредников для передачи благодати и милости. Например, в иудейско-христианской традиции этим источником является Бог. Однако даже у этих религий были представители, которые настаивали, что источник мудрости находится в человеке. Большое по-прежнему называли Богом, или Божественным, однако истолковывали как непостижимую силу, которая находится в душе. В так называемой традиции апофатического, или отрицательного, богословия в рамках христианства, например, многие мудрецы открыто говорили о близости с субразумом. Еще в VI веке Дионисий Ареопагит описывал мистика как человека, который «остается полностью неосязаемым и невидимым, считая, что никакое знание о Боге не совершенно, а познание неизведанного приводит нас к полному незнанию, и это и есть совершенный путь, приводящий к знаниям, превосходящим интеллект»{193}. Согласно Дионисию, «самое божественное знание Бога есть то, что познается через неведение».

Экхарт Хоххаймский, которого последователи называли учителем Экхартом, считается чуть ли не самым великим христианским мистиком, несмотря на то что при жизни его работы осуждались католическим учением и были признаны как еретические и опасные. Как потом выяснилось, он умер «очень вовремя», избежав сожжения на костре. Согласно Экхарту, «по-настоящему совершенный человек должен умереть для самого себя. Он должен настолько быть преданным Богу и воле Божьей, что счастье его должно быть в том, чтобы достичь состояния, когда он не осознает себя и свои проблемы, однако осознает Бога». Цель духовных практик – найти внутри себя место, «где нет разницы между Отцом, Сыном или Святым духом, где таится искорка души, которая позволяет понимать сущность вещей и находить все в себе или себя во всем».

Монах-доминиканец Иоганн Таулер, последователь Экхарта, живший на территории современной Германии в середине XIV века, был одним из первых, кто интерпретировал религиозный опыт с точки зрения психологии. На проповедях, которые он читал в разных монастырях, он давал четкие практические инструкции о том, как жить жизнью, посвященной созерцанию. Он дает предельно ясный совет монахиням и монахам, как быть «преданным изнутри». Для него было очевидно, что люди желали обрести духовную силу и стремились достичь «самообновления через погружение в Божественную сущность, откуда пошло все живое»{194}. И эта Божественная сущность была не чем иным, как Царством Божием.

«Царство Божие находится внутри нас, в самой глубине нашей души. Когда мы всеми силами затягиваем “внешнего” человека во “внутреннего” и тот погружается в свою самую потаенную сердцевину – невидимые глубины души, где и заключен Образ Божий, – он полностью влетает в эту Божественную бездну… где пусто и таинственно. И в нас нет ничего, кроме Бога. Ничто не может ввести нас в заблуждение или смутить, ничто не может проникнуть в нас».

Метод достижения Царствия Божия, предложенный Таулером, основан на осознанном развитии в себе пассивности и способности отвернуться от сил и импульсов, поступающих из сферы сознательного. Следуя за Экхартом и противопоставляя свои суждения Хайдеггеру, он говорит о том, что принято называть отрешенностью, или хладнокровием. Практическая ценность в таком отношении Таулера, безусловно, есть: «На этом пути рассудок и сущность очищаются, голова работает мощнее, и человек чувствует себя спокойным и умиротворенным».

Наверняка то, как Таулер интерпретировал духовные символы с психологической точки зрения, казалось его современникам богохульством. Например, в его понимании Святой Троицы Бог Отец не является трансцендентной фигурой. Он становится воплощением Божественности, тем самым внутренним источником, неосознанной тайной. Бог Сын воплощает бесконечное перерождение «чего-то» из Божественного небытия, удивительное возникновение сознательного опыта и действий, которые бьют ключом из таинственного источника. А Дух – это преобразования бытия, мудрости, «мир Бога, который минует понимание». Он доступен всем, кто хочет, по выражению Экхарта, достичь «нулевого себя», и тем, кто верит во «внутреннего Бога, таинственным образом входящего в нас».

Взгляды этих мудрецов удивительным образом пересекаются в том, что новое понимание интеллекта – и мудрости – связано с подсознанием (можно привести немало похожих высказываний). Вероятно, если это понимание сделать широко известным, это помогло бы людям увидеть их собственную способность постичь мудрость. Ланселот Лоу Уайт, один из первых исследователей подсознания еще до Фрейда, говорит: «Сейчас вера, если она имеет какое-то отношение к миру природы, – это вера в бессознательное. Если Бог существует, он и должен говорить там, если есть какая-то целительная сила, то она должна идти оттуда… Рассудок не сможет насладиться спокойствием, пока не научится радоваться в полной мере собственным бессознательным источникам»{195}.

Однако из всех мировых религий буддизм больше всего связывает источник мудрости с субразумом. Именно буддизм утверждает, что мудрость проявляется тогда, когда мы понимаем, что все действия и мысли являются проявлением бессознательных процессов. Даже наши самые продуманные суждения и ходы не создаются нашим «я» в сознании, они просто проецируются туда, как изображение и текст на экран компьютера. Экран не обладает умственными способностями, на нем отображаются результаты деятельности, происходящей в невидимом мире микросхем. План буддизма, если можно так сказать, состоит в том, чтобы переместить «центр тяжести» из сознания в таинственный субразум. Благодаря внимательности, которая появляется в результате размышления или медитаций, мы узнаём гораздо больше о мимолетных деталях опыта. И тогда изменчивая, эфемерная и подозрительная природа рассудка становится более очевидной. Нужно суметь более скептически отнестись к сознанию, переосмыслить его, научиться считать его спектаклем, чем-то проходящим, а не путеводной звездой, на которую нужно держать курс. Как сказал один современный тибетский учитель дзогчен: