Книга Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

* * *

Несмотря на усталость, сон не спешил к Барлету. Он закрывал глаза — и тут же видел принцессу: вот она повела плечами, вот презрительно улыбнулась. И — мелкие Духи сбесились! — Барлет ее обнимает. А она на кого-то похожа. На кого?

Эти видения тут же рассыпались в прах, когда в дверях появились два чернокожих раба — полуголые и с ножами, и вместе с ними — угроза увидеться с крокодилами.

«Крокодилы охотятся ночью?» — Барлет почувствовал, как у него помертвело нутро. А он еще думал, что ищет смерти для Ураульфа!

Барлету велели подняться и повели куда-то. Очень скоро он перестал считать повороты. Чашки с маслом качались, в полутемных углах прятались здешние призраки, а толстенные стены отзывались на звуки шагов тут же глохнувшим эхом.

Затем Барлета втолкнули в какую-то дверь, его окружили едва заметные тени и стали над ним колдовать. Сладковатые запахи трав сбили Барлета с толку: угорские крокодилы любят душистую плоть?

Или с этой забавой решили повременить? И его готовят для чего-то другого?

Тени внезапно исчезли. И Барлета, который еще не успел расстаться со страхом, снова куда-то толкнули.

Он оказался в пустынном богато украшенном зале.

И увидел принцессу.

И в первый момент не понял, что она без одежды.

Тело ее покрывали причудливые письмена. При самом легком движении, при незаметном вздохе они дрожали, менялись, притягивали к себе взгляд.

— Что ты молчишь, охотник? Позабыл все слова? Может, ты проглотил язык? Это было бы так некстати! — Принцесса приподнялась, опираясь на локоть.

Барлет не сумел ответить. Глаза его жадно следили за путями извилистых линий на волшебной коже принцессы.

— Подойди! Или ты превратился в камень? Поцелуй меня — вот сюда.

Аллибинда закинула левую руку за голову. Арабески устроили танец — у Барлета сперло дыхание — и внезапно сложились в рисунок. На мгновенье под левой грудью показалась плоская голова с раскрытой пастью и раздвоенным жалом.

— Вот сюда поцелуй, охотник!

Барлет покрылся испариной.

«Змея сторожит ее сердце! Или почудилось? Это все питоны Угоры! Нет никакого жала».

— Ну, целуй же!

Барлет наклонился и коснулся губами страшного места. И почувствовал: кровь ударила в голову, схлынула; обжигая, прихлынула снова, и вот-вот взорвет свое русло. Барлет зарычал, как зверь, забыл обо всем на свете и пустил желанье на волю.

Он не мог сказать, сколько времени это длилось. А когда чуть пришел в себя, не имея сил шевельнуться, Аллибинда взглянула, полуприкрыв глаза, и, отстраняясь, сказала:

— Ты кое в чем смыслишь, охотник, и ласкаешь не только словами. Но если ты так хорош, Ураульф еще лучше. Разве может слуга превзойти своего господина? — Она засмеялась, заметив, как исказилось лицо Барлета. — Что с тобою, охотник? Ты забыл, зачем ты приехал? Знаешь что? Я решила, что не буду к тебе жестока. Твоя голова пока останется на плечах. Я поеду с тобой на остров — чтобы стать женой Ураульфа. Пусть насладится тем, о чем он так долго грезил.

И когда его уводили, обронила вскользь, между прочим:

— А про охоту — посмотрим.

* * *

— Приведите ко мне Звездочета.

— Принцесса… Принцесса знает: он не захочет прийти.

— Кажется, кое-кому придется отрезать уши. Они не нужны, если кто-то и так ничего не слышит.

— Смилуйся, госпожа!

— Разве я сказала: «Пусть придет Звездочет»? Я сказала иначе: «Приведите его!»

— Госпоже не придется ждать. Госпоже совсем не придется…

— Мешают не только уши, но еще и язык. И ленивые ноги. Иначе бы эти ноги уже возвратились.

— Госпожа! Меня уже нет! Меня уже нет, госпожа!

* * *

Никто бы не догадался, что этот жалкий старик — Звездочет. Он что-то бубнил, топтался, дергал себя за бороду, подслеповато щурился и все время моргал. Он даже не поклонился. И не смотрел на принцессу.

— Звездочет! У меня к тебе дело. Нужно кое-что разузнать. Говорят, ты это умеешь.

— Принцесса! Он не ответит. Это все из-за дочери. Когда она умерла, он сделался невменяем.

— Что-то мужчины в Угоре стали слабы рассудком. Надо их закалять. Пусть привыкают к потерям с самого малолетства.

— Принцесса! Этот приказ вы уже отдавали. Мы теперь закаляем всех молодых звездочетов. Перед лунным рождением они приходят на башню, чтобы кого-нибудь сбросить — птенчика, куклу, котенка — то, что они полюбили. Правда, многие плачут. И у них от этого очень портится зрение. Они потом долго не могут наблюдать за движеньем светил.

— Так отучите их плакать. — Либ, подавив омерзение, снова взглянула на жалкого старика. — Слушай меня, Звездочет! Я к тебе обращаюсь.

Старик бормотал, не обращая внимания на принцессу: «Звезды… Погладить звезды… Я давно вас не видел… Красавицы говорящие… Небесная тайная книга… Я потерял свою дочку среди говорящих звезд… Это бывает больно… Когда упадешь с высоты… Ничего не осталось. Только небесная книга… Красавицы говорящие… Я давно вас не видел…»

Аллибинда прищурилась.

— Что он лепечет? Кого он давно не видел?

— Разве принцесса не помнит? Она распорядилась не пускать Звездочета на башню: каждое полнолуние он поднимался туда, чтобы громко плакаться звездам. Это было слишком заметно и вызывало сочувствие. И еще по приказу принцессы у него отобрали трубу — когда он сказал, что звезды никому не подвластны. А теперь вот тоскует по звездам — как по умершей дочке.

Аллибинда прищурилась, разглядывая Звездочета, а потом заговорила вкрадчиво, с деланой лаской:

— Звездочет! Тебе разрешат сегодня подняться на башню. Ты сможешь разглядывать Небо.

Бормотание Звездочета сделалось тише. Он перестал топтаться и замер, но не смотрел на принцессу, а разглядывал что-то у себя под ногами.

— Это ведь ты отыскал жену королю Каризу?

— О прекрасной Ассинде Каризу поведали звезды.

— А сейчас заставь эти звезды поведать об Ураульфе. Повтори это имя.

Звездочет неожиданно ясно повторил: «Ураульф».

Принцесса чуть усмехнулась:

— Может, ты не настолько помешан? Только хочешь таким казаться? Ты ведь сразу услышал: «Ты сегодня пойдешь на башню»? Может, ты просто хитришь? Не желаешь мне подчиняться?

Звездочет опять стал топтаться на месте и бессвязно забормотал.

— Ладно, не бойся. Я же тебе обещала: сегодня сможешь взглянуть на свои любимые звезды. Но — с условием, помни об этом. Потом ты расскажешь мне, кто такой Ураульф. Правда ли, он умеет разговаривать с Ветром? Правда ли, что его считают непобедимым? Правда ли, будто он ожидает приезда невесты?