Книга Император и шут - Дэйв Дункан

Мысли Инос метались как птичка в клетке.

«В окне было, как Рэп дерется с Калкором и еще как Рэп умирает в гоблинском логове. Если он оказался у гоблинов, то Калкора Рэп должен одолеть. Я не позволю ему попасть к гоблинам… ни за что не позволю… Но если пророчества неизбежны… драконто уже был… пусть произойдет первое, а второе мы остановим. Да, мы его остановим. До сих пор все очень логично, – порадовалась Инос. – Я ни за что не уступлю Калкору. Рэпу придется драться».

Для Инос невыносима была сама мысль о том, что достойный, скромный народ Краснегара окажется под пятой чудовища.

Калкор словно прочел ее мысли.

– Итак, признаешь ли ты меня королем Краснегара? – Сапфировые глаза смотрели на Инос с откровенной насмешкой.

– Нет! – твердо ответила она.

– Тогда – именем Бога Правды…

– Прекрати! – взвыл регент. – Думаю, стоит внести ясность. Одна кровавая схватка уже была. Нам такого зрелища вполне достаточно, но… – Регент замялся и продолжал уже менее уверенным тоном: – Коль скоро существует пророчество… мы не исключаем проведение другого поединка, даже сегодня.

Хорошо выдрессированные придворные умело спрятали свое изумление за вежливыми кивками. Мрачный Итбен вернулся к трону. Дворяне, стоявшие в отдалении, переглядывались друг с другом с тревогой и недоумением. Порывы ветра трепали полог императорской ложи и плащи вельмож. Дождь снова перешел в ливень.

– Даме нужен защитник, не так ли? – с циничной усмешкой спросил Калкор. – Кто же этот защитник? Не ты ли, Азак?

– Не я! – выдавил из себя пристыженный Азак, в то время как лицо султана своим цветом точно копировало оттенок мореного красного дерева.

– Он оплевал твою жену! – ахнул регент.

Султан испепелил Итбена взглядом, но все же скрестил на груди руки и не позволил себе поддаться праведному гневу.

– Я не стану ввязываться. Мне нет никакого дела до Краснегара, – пояснил он свой отказ.

Куда только девался властный самодур, араккаранский задира? В каких глубинах почила его жажда охраны чести и достоинства джинна? Инос не смогла сдержать презрения к трусливому забияке, и ее не заботило, что ее презрительную гримасу могли заметить.

И все же она никак не могла разобраться в происходящем. Вот Калкор, казалось, знал все и вся.

– Никаких наемников, госпожа, – строго приказал Итбен. – Хватит гибели одного тролля Морда. Если мы позволим устроить еще одну дуэль, кого ты изберешь своим защитником?

– Рэп? – позвала Инос.

– Нет, – сказал фавн.

С Калкора Итбен перевел взгляд на Рэпа, потом снова глянул на пирата, и вдруг с его глаз словно пелена спала:

– Допускается ли колдовство на Божьем Суде?

– Конечно нет, – самодовольно произнес Калкор.

– Тогда, султанша, мы полагаем, тебе следует уступить тану Калкору, пока еще не поздно.

Намек окружающие поняли прекрасно. Калкор зарубил лучшего гладиатора Империи, как глупого барана, а этот странный юный фавн только что признался в колдовстве.

Однако, кроме фавна, других кандидатур в защитники не было.

Кэйд попыталась вмешаться, начав мягким голосом:

– Мастер Рэп…

– Нет, – решительно перебил ее Рэп.

В отчаянии Инос стиснула кулачки. Она прекрасно знала упрямый нрав Рэпа и особый взгляд, присущий ему в таком состоянии духа. Инос поняла: Рэп уперся. Но она сделала последнюю попытку:

– Я прошу не за себя, а за Краснегар. Подумай о его народе!

Он кинул на нее короткий взгляд, полный муки и боли, но не проронил ни слова, только крепче сжал челюсти. Заметив, что присутствующие все еще ждут его ответа, он снова повторил:

– Нет.

Ветер яростно рвал красный сафьян. Самые отчаянные горожане все еще медлили уходить, с любопытством разглядывая императорскую ложу. Но в основном склон холма уже полностью очистился от толпы, оставившей после себя различный мелкий мусор. Отдохнувшие легионеры строились в когорты.

– Как досадно! – издевательски усмехнулся Калкор. – Неужели ты собрался противостоять судьбе, Рэп?

– Нет, – возразил фавн.

– Ну, в таком случае я, возможно, смогу уговорить тебя драться. Крушор!

Джотунны толпились в самом дальнем углу императорской ложи. До пурпурного навеса им было далековато. Даже мелкопоместные дворянчики сторонились варваров, оттирая чужаков от трона. Услыхав свое имя, старый посол шагнул вперед и откликнулся:

– Тан?

– Где наш новый рекрут? Давайка его сюда.

– Что такое? – подозрительно вопросил регент.

Калкор нахально склонился в издевательски низком поклоне и сообщил:

– Еще один из тех, кому ты великодушно даровал неприкосновенность, ваше высочество. Вообщето это старинный друг мастера Рэпа.

Джотунны расступились и выпустили вперед низкорослого юного крепыша. Он был в импской одежде, но импом он не являлся.

Инос поспешно оглянулась на Рэпа. Если Калкор надеялся ошеломить фавна, он зря старался – ничего у него не вышло. Рэп равнодушно взирал на вновь прибывшего. Еще в Краснегаре Рэп обладал ясновидением. Он давно разглядел, кого прятали джотунны.

Цвет кожи бойца наводил воспоминания о гнилом болоте, с черепа свисали черные прямые волосы, на подбородке и щеках пучками торчала щетина, из ощеренного в отвратительной усмешке огромного рта торчали белые клыки. Урод был ненамного выше принца, но зато очень толстый и крепко сбитый. Это был тот самый юный гоблин, которого Инос видела с Рэпом прежде, тот, который, по словам самого Рэпа, намеревался его убить.

«Пророчество в окне, – вспомнила Инос. – Этот гоблин, забыла, как его зовут, пытает Рэпа».

Гоблин зашагал вперед, и придворные с гримасами отвращения на лицах расступались перед ним.

– Привет, Плоский Нос. – Маленькие глаза гоблина радостно посверкивали.

– Привет, Маленький Цыпленок. – спокойно ответил Рэп. – Я не сомневался, что ты скоро появишься.

– Хранительница мне обещала!

– Из тебя получится классный пловец, я так полагаю; однажды ты уже попробовал.

Гоблин жизнерадостно кивнул.

– Соизволит ли ктонибудь объяснить нам, что происходит? – трубным голосом воззвал Итбен. – При чем тут Хранительница?

– Еще одно пророчество, ваше высочество, – беззаботно пожал плечами Рэп. – Людоеды собирались его съесть, но, похоже, он оказался жестковат.

Гоблин расхохотался, а регент заскрипел зубами от ярости.

– Это была последняя капля в той чаше наглости, которую нам пришлось испить сегодня. Суд закончится во дворце. Там мы добьемся правдивых ответов, даже если придется тащить их из глоток раскаленными клещами.