Книга Император и шут - Дэйв Дункан

Инос постоянно напоминала себе, что она не должна все время таращиться на фавна. А Рэпа, видимо, очень заинтересовал старый император, мирно продолжавший спать в своем переносном кресле, – мощи, безразличные к любым катаклизмам.

– Султанша Иносолан! – воззвал Итбен, пронзая ее сверкающим взором.

От неожиданности Инос даже подпрыгнула. Встретившись глазами с регентом, она вдруг осознала, что власть этого типа над женщинами – не миф. Ни ростом, ни красотой этот человек не отличался, сидел на простом кресле – и все же он властвовал над придворными. Несмотря на нелепый насест, обтянутый парчой, и безобразный сафьяновый навес, регент выглядел потным достоинства, от него исходила мощь. Все спорщики невольно умолкли. Только на Калкора эта демонстрация, казалось, не произвела впечатления. Тан с молчаливой усмешкой наблюдал за происходящим.

– Султанша Иносолан, – задумчиво повторил регент. – Мы ведь можем титуловать тебя султаншей, не так ли?

Нерешительностью Инос воспользовался Азак и похозяйски выступил вперед, обдав жену одним из своих «львиных» взглядов. Но Азак для Инос уже не существовал. Рэп жив, и теперь она твердо знала, что Азак – досадная ошибка. Если он захочет уличить ее в нечестности к нему, то она с чистой совестью обвинит его в том же самом по отношению к ней: согласие на брак султан вырвал у нее угрозой.

С тех пор как умер ее отец, Инос не рассчитывала на Рэпа, полагая, что и он тоже мертв…

«О нет, – одернула себя Инос. – Правда совсем в другом. Я никогда не представляла Рэпа своим возлюбленным. Ни о чем подобном я и думать себе не позволяла – ведь он простой конюх, а я с молоком матери впитала уверенность, что принцесса может выйти замуж только за ровню. В этом и крылась моя великая ошибка. Лишь там, в Алакарне, когда он так неожиданно появился, я осознала силу своих истинных чувств к нему, но было уже поздно. Нет, мне только казалось, что поздно. Но это не так! Рэп жив, а мой брак с Азаком – попросту фикция. Такой брак, как наш, не имеет юридической силы».

Все еще колеблясь, Инос гадала, как ей быть: «Поднять вопрос о законности брака сейчас – все равно что пустить волков в овчарню. Остаться с Азаком? Ни за что! Рэп жив, и к черту дворцовое воспитание!»

Инос смотрела на Рэпа и чувствовала себя птицей, вырвавшейся из клетки. А регент ждал ответа.

– Ваше высочество? – Ничего лучшего Инос не пришло в голову. На всякий случай она постаралась придать своему лицу выражение крайнего простодушия – сказывались уроки Кэйд, – чувствуя себя под этой маской простодушия совершенной идиоткой. Глаза разгневанного Итбена превратились чуть ли не в щелочки.

– Едва ли ты можешь рассчитывать остаться королевой Краснегара, одновременно являясь султаншей Алакарна. Выбор неизбежен. Итак?..

– Эээ… – протянула Инос.

Азак испепелял жену взглядом, но ей не было до него никакого дела. Быстро обернувшись, она бросила взгляд на Рэпа и углядела… В следующий миг это исчезло. Лицо фавна стало непроницаемым.

«Что же я успела поймать? – недоумевала Инос. – Боль или страсть? Он не раз пересекал горы и моря, чтобы быть рядом со мной. Какие могут быть сомнения?»

Она происходила из древней королевской династии, так что решительности ей было не занимать. Гордо вскинув голову, Инос заявила:

– Ваше высочество, мой муж собирался воззвать к Четверке. До тех пор пока просьба моего мужа не будет выслушана и Хранители не вынесут окончательный приговор, я ничего не могу решать. Сейчас я не знаю, в чем именно мой интерес.

– Ха! – возликовал Калкор. – Она не хочет видеть меня на троне Краснегара!

– Молчать, ты, дикарь! – заорал Итбен. Регента трясло от злости. – Где этот посол? Где Крушор?! Сюда его, немедленно, и пусть он уберет это голое безобразие. Эй, посол, отмой его и заставь одеться прилично или запри в клетку, если его иначе не унять, но убери от…

– Прикуси язык, выскочка! – прорычал Калкор. – А ты, женщина, признаешь ли меня королем Краснегара? Отвечай сейчас же, и если нет, я вызываю тебя на Божий Суд!

– Ничего подобного ты не сделаешь! – возопил Итбен. – С нас хватит одного кровавого вздора.

В спор вмешался резкий голос джинна:

– Ваше императорское высочество, в вашем присутствии джотунн посмел оскорбить мою жену. Разве за такое не полагается соответствующее наказание?

От подобной наглости у вельмож перехватило дыхание, а бледное лицо Итбена вспыхнуло ярким румянцем.

– Как ни жаль, но сделать ничего нельзя. Ему обещана дипломатическая неприкосновенность. Единственное, что мы можем, – это заковать обидчика в кандалы, доставить к границе и вышвырнуть из Империи. Пожалуй, это не так уж и плохо.

– Существует некое пророчество, – заявил Калкор.

– Какое пророчество? – изумился Итбен. – О чем и кому предрекается?

– Спроси женщину.

Все как по команде уставились на Инос.

– Мой предок, колдун Иниссо, – начала она, – создал в своей башне в Краснегаре волшебное окно. Мне оно предрекло, что тан Калкор будет драться на Божьем Суде.

– Дуэль уже состоялась, – огрызнулся регент. Итбена разбирала злость по вполне понятной причине: калкорская интрига опутала весь двор словно сетями.

Инос тоже начала злиться, Калкор и ей осточертел. Но, возможно, ее раздражали направленные на нее взгляды посторонних, хотя это было еще глупее.

– Не против ттролля, и поединок был с моим защитником. В пророчестве его соперником…

– Волшебные окна не дают пророчеств, – перебил Инос Рэп.

Теперь все взгляды уперлись в фавна.

– А тыто что знаешь о волшебных окнах? – в ярости прохрипел регент.

– Я владею некоторой волшебной силой, – признался Рэп.

Присутствующие вздрогнули, и вокруг Рэпа образовалась пустота, хоть никто вроде бы и не двигался. Инос тоже вздрогнула, но совсем по другой причине – Рэп встречался с драконом, а драконы подчинялись Хранителю Юга. Теперь Инос догадалась, кто послал фавна в Алакарну – это сделал Литриан. Так кем или чем стал этот странно угрюмый парень?

«Это Рэп, правда Рэп? Да, он мой Рэп», – отбросила сомнения Инос.

– Он мой, крошка, – с холодной усмешкой, от которой у девушки волосы встали дыбом, произнес Калкор, – мой. Тот, с кем я дерусь.

– Мы не желаем больше никаких Божьих Судов, – категорически заявил регент. Однако уверенности в его голосе поубавилось.

На мгновение всем показалось, что создалась безвыходная ситуация, никто не решался слова сказать. Народ продолжал покидать место дуэли. Толпа таяла чем дальше, тем быстрее. Горожане переваливали через склон и исчезали из поля зрения. Легионеры устраивались отдохнуть перед тем, как построиться в когорты и тоже покинуть поле. Растирая плечи и сыпля проклятиями, они тяжело усаживались на промокшую траву. Дождь поливал город с новой силой.