Книга Путешествие на север - Любовь Федорова

Чердак был. Май взобрался по ветхой лестнице, постучал в некрашеные доски двери, не услышал ответа и вошел.

В лицо ему дохнуло сыростью, туманом и росной травой. Чирикала утренняя пташка. Он развел руками ветви деревьев, не очень понимая, где оказался. Под ногами была мокрая скользкая тропа, пологий склон холма. Дальше – маленький обрывчик, песчаное ложе ручья, туманное море с островками-рифами из верхушек деревьев и дальним-дальним синим берегом – горами Туманного Пояса.

На берегу ручья над песчаным обрывом сидели двое: Береника и тот самый граагский моряк, который был сейчас и похож на себя прежнего, и не похож.

Береника говорила:

– Они дают взамен два корабля. Он хочет переехать в Граагу. Говорит, будем возить граагское кружево во Франкию и на Альбион. Оно дорого там. Эта дура Амелия просто счастлива.

– А ты? – спросил ее собеседник.

– Я все тебе объясняла.

– Береника, – позвал Май.

Она, не оборачиваясь, кивнула.

– Бартель, конечно, крупно проиграл, – сказала она.

– Конечно, – сказал Май.

– Сколько он вам должен?

– Уже не имеет значения. Я подарил ему долг.

– Слава Богу, – сказала она, на этот раз поворачиваясь к нему. – Уж я-то знаю, как Бартель легко увлекается.

На дальнем берегу ручья из зарослей осоки всплыла в воздух черная отрубленная голова с кровавыми ошметками кожи и слипшимися патлами волос, взглянув на которую, Май вначале похолодел, а потом понял, что это представление специально для него.

– Я как раз пришел сказать вам, что думаю по этому поводу, – проговорил он.

– И что же вы думаете, господин предсказатель?

– Я думаю, что раньше свадьбы случится какая-нибудь неприятность. Я не хочу в том быть замешан. Позвольте мне взять лошадь на конюшне, и я немедленно уеду.

– Ну что же вы все время пытаетесь нас бросить наедине с неведомым? – укоризненно произнесла колдунья. – Если случится неприятность, нам без вашей помощи не обойтись и подавно. Если вы чуете беду, вам должны быть видны ее последствия.

– Я не единственный предсказатель в долине. Есть еще Нам Тибра. Вы прочитали в его рукописи про будущий год, а про сегодняшний день разве прочесть нельзя?

Береника покачала головой.

– Эти страницы давно пройдены, надо слишком много листать назад. Я пробовала, и у меня не получается. Тибра прижимает их камнем от чужого любопытства.

– A y господина Пелерина тоже не получается?

Бывший граагский моряк повернул к Маю лицо. Жесткие, словно из камня высеченные черты, высокий открытый лоб, черные волосы обрезаны по плечи – удобно, но вышло из моды вот уже лет пять, – властный взор синих глаз. На вид ему было лет тридцать пять. Хотя Май читал где-то, что колдуны взрослеют и старятся рано. Май подумал: когда же он начал ее учить и зачем? Разве что это была когда-то их детская забава...

– Я против того, чтобы знать будущее, господин Май, – сказал колдун. – Любое. Всегда.

Подул ветерок, и отрубленная голова в тростниках стала понемногу таять.

Май смотрел туда. Так-то он выполняет ее желания, думалось ему. Этому человеку ничего не стоит сказать в любой момент: я больше в этом деле не участвую. И Маю придется выбираться из Туманной долины и из Грааги как сумеет сам, и деньги в Котуре скорее всего будут потеряны. Зря он подарил Бартелю долг. Надо было оставить себе хотя бы половину.

– Нет, вы не должны уезжать, – сказала Береника. – Я боюсь, когда я ничего не знаю.

– Вы уверены, что я предсказатель?

– Да.

– Так будьте уверены и в том, что это все добром не кончится, – сказал Май, повернулся на каблуках и оказался на лестнице за дверью. Он еще раз обернулся: дверь как дверь. На чердак. Он стал спускаться по лестнице. И сказал сам себе:

Предсказааатель.

Они хотят заранее знать?

А что?

Будущего НЕТ.

А еще он подумал вот как: что толку городить этот немыслимый огород, если он никому всерьез не надобен?

В чем смысл того, что он здесь остается? Всего лишь отдает дань их желанию держаться для надежности за соломинку – желанию, которое легче исполнить, чем объяснить им, почему ему, Маю, исполнять его не следует. Однако бежать из замка он все еще не решался: колдуны. Внесла же нелегкая...

* * *

Бартель Фрей ждал Мая возле лестницы. За спиной его, вжавшись в стену и закрыв ладонями лицо, стояла Маддалена. Лейтенант успел вооружиться и швырнул другую шпагу Маю весьма бесцеремонно. Оружие Маю надо было подбирать с пола.

– Я не желаю приобретать здесь ничего ценой бесчестья! – заявил Бартель Фрей, едва увидел Мая, и Май подумал, что слова его имеют касательство к подаренным семи тысячам.

Однако Бартель опроверг его домыслы. Он схватил Маддалену за локоть и, грубо развернув, бросил к ногам Мая следом за шпагой. Маддалена упала не вскрикнув и не отнимая рук от лица.

– Забери свою шлюху! – крикнул отважный Бартель. – Я не ребенок, чтоб не знать, как колдунов лишают Силы. Уж после кого угодно собирать объедки, но не после тебя!

Май поднял Маддалену. Она прятала лицо, да он все равно посмотрел. Одна щека у нее была красной, другая как мел белой.

– Ты ни за что ударил девочку, скотина? – сказал Май. – Давай пошли. Где ты собрался драться? Веди.

* * *

Бартель владел шпагой так, как должен был владеть ею профессиональный военный, – без особых изысков, зато уверенно и хладнокровно. Но Май был опытнее, старше. Еще он был выше на голову и сильнее. Однажды Бартель споткнулся о корень дерева и упал, но он сам привел Мая в сад, чтобы им не оказаться под окнами спален, и Май позволил лейтенанту подняться – убивать Бартеля не входило в его планы. Это незначительное проявление благородства вызвало в лейтенанте настоящую бурю ненависти. Май тут же почувствовал ее на своей шкуре: Бартель располосовал ему левый рукав, и брызнула кровь. Тогда Май рассердился. Он не любил положений, в которых приходится защищаться и отступать.

И он очень боялся, что все так получится. Он не хотел, чтоб получилось именно так. Однако на что способна колдунья из Обежа, они оба с Бартелем до сих пор представляли себе плохо.

Серебряный, как паутина, аркан захлестнул руку Бартеля Фрея и дернул ее назад. Лейтенант сделал замедленное неловкое движение, а шпага Мая вошла ему под сердце и вышла возле левой лопатки. Нечаянно. Совершенно случайно.

Май охнул.

Бартель тоже и начал валиться на мокрую траву.

Шагах в десяти, среди деревьев сада, по колено в тумане, стояла Маддалена и брезгливо стряхивала с пальцев липнущую серебряную паутину.