Книга В плену страстей - Ферн Майклз

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – Калеб вспомнил, как хорошо подходила Рэн к его руке и как приятна была ее близость.

Он хлебнул рома, добавил еще порцию в закипевший бульон и передал бутылку Питеру. Пока тот приканчивал первую бутылку, Калеб открыл еще две.

– Одна для тебя, другая для меня, – Питер пьяно икнул.

– Только не думай, что свою я вылью в котелок! – возмутился Калеб.

– Ты капитан, а я всего лишь первый помощник. Высший чин всегда наполняет котелок, – ухмыльнулся Питер.

– Кто это тебе сказал? – недоверчиво спросил Калеб.

– Густав, кто же еще! – не моргнув глазом соврал Питер, поднося бутылку к губам и промахиваясь.

Он громко выругался, вытирая мокрую грудь.

– Кажется, ты прав, – пьяно согласился Калеб, щедро подливая ром в котелок. – Ты прав: я капитан этого корабля.

– И чертовски хороший капитан! Ты единственный капитан, который умеет варить бульон. Даже этот чертов кок не знает, как варить! – весело рассмеялся Питер.

– Знаю, и мне, черт возьми, стыдно перед матросами. Они ожидают хорошей еды, а мы жрем какие-то помои. Я закупаю лучшие продукты, а Густав все портит. Но сегодня наконец-то у нас будет праздничный ужин.

Оба уставились в котел.

– Я думал, что мы варим бульон для караульного… А почему у тебя слезятся глаза, капитан? – спросил Питер, поднимая голову от котелка, из которого валил пар с сильным запахом.

– Если б я знал, черт возьми! Может быть, от лука, что я положил туда? – ответил Калеб, вытирая глаза.

– То был не лук, а картошка. Лук у Густава закончился еще несколько дней назад, – Питер откупорил еще одну бутылку рома и передал ее Калебу. – Это в бульон. Ты капитан и не должен выливать свою порцию в котел.

– Я тоже так считаю, – довольно согласился Калеб, отправляя в котел содержимое третьей бутылки. – Ну, теперь у нас хватит еды на целую армию! От души поедим сегодня вечером.

– Ты хороший человек, капитан, хотя сначала плохо обошелся с теми… ну… верующими на борту.

– Знаю… Я не мог выносить их, – доверительно зашептал Калеб. – От них были одни неприятности, а теперь ты говоришь мне, что строишь планы насчет жены священника. Вопрос в том, строит ли жена священника планы насчет тебя? – захихикал он, размахивая в воздухе бутылкой и чуть не задев голову Питера.

Первый помощник глубокомысленно кивнул.

– Она смотрит на меня, а потом опускает глаза.

– Это означает, что ты ей нравишься, – объяснил Калеб. – В этом деле можешь положиться на меня!

Увидев подозрительный взгляд Питера, он расхохотался.

– Даже мой отец сказал, что в этом деле у меня большой опыт.

Питер снова кивнул.

– Бутылка пуста! – объявил Калеб и швырнул ее через весь камбуз.

Питер рассмеялся, когда в разные стороны брызнули осколки.

– Ты разбил ее, а Густав ходит по камбузу босиком. Теперь тебе придется убирать.

– Я капитан! – взревел Калеб. – Мои обязанности заключаются в следующем: я управляю кораблем и варю бульон. Так что тебе придется поработать шваброй.

– Вроде звучит справедливо, – Питер склонился над котелком и отскочил назад, закрыв лицо руками. – Капитан, кажется, ты слегка перебавил рома!

– Как ты можешь так говорить! Слишком много – еще не значит, что достаточно. Если ты беспокоишься из-за того, что пары затыкают твой нос и обжигают горло, – это ерунда. Это способ приготовления. Смотри, какой он становится густой, наш бульон…

Калеб отошел от плиты и… рухнул как подкошенный.

Через два часа, когда пациент уснул, Лидия пошла на камбуз проверить, как там справляются Питер и капитан.

Резкий запах, исходящий из котла на плите, заставил ее попятиться назад. Она осторожно заглянула в дверь: Калеб лежал на полу и громко храпел, в одной руке он держал бутылку из-под рома; Питер старался – хотя и безуспешно – собрать шваброй осколки стекла. Делал он это с отвращением, одновременно прихлебывая из бутылки.

– Чем вы тут занимались? Кто устроил такой беспорядок? Кто будет здесь убирать? – громко и сердито спросила Лидия.

Питер уронил бутылку и швабру и зажал уши руками.

– Что ты кричишь? Мало того, что я не могу открыть глаза от этого чертового пара, так ты еще хочешь сделать меня глухим? Не смотри на меня так, будто я устроил этот погром! – Питер ухмыльнулся, указывая дрожащим пальцем на распростертого на полу капитана. – Он делал то, что ты приказала, а я всего лишь наблюдал. Думаю, что это будет самый лучший чертов бульон, который мы когда-нибудь ели… Жаль, что он его не попробует…

Питер сделал шаг, затем другой – к благоухающему ромом котелку – и растянулся на полу. Камбуз сотряс мощный, раскатистый храп.

Лидия беспомощно всплеснула руками. Но, в конце концов, что она теряет? Не переставая утирать слезящиеся глаза, женщина налила щедрую порцию бульона для своего пациента. Либо это его убьет, либо исцелит. Если сам капитан приготовил это варево, то наверняка оно чего-нибудь да стоит.

На взгляд и запах «бульон» очень напоминал чистый, неразбавленный ром.

* * *

Калеб метался в беспокойном пьяном сне на той самой кровати, на которой спал вместе с Рэн, когда у нее была лихорадка. В мучительных видениях он слышал ее крик: «Калеб, помоги мне!»

* * *

Рэн забылась в тревожном сне, в котором к ней опять приходил Калеб. Через несколько часов Малькольм грубо растолкал ее и поставил на ноги. Он ослабил путы, и Рэн негромко застонала, ощутив, как по венам хлынула кровь. Девушку вовсе не утешало, что теперь ее ноги стоят на твердой земле. Она оглянулась по сторонам, но во тьме увидела только черные, похожие на призраки деревья. Она обнаружила, что стоит в скользкой грязи, доходящей до лодыжек. Не было никакой возможности скрыться от Уэзерли. Куда бежать в этой непроглядной ночи?

Малькольм толкнул ее вперед и сделал вид, что осматривается вокруг.

«Если я не могу ничего увидеть в темноте, то что может разглядеть он единственным глазом?» – со злостью подумала Рэн. Она уже хотела сказать об этом вслух, но передумала, решив не испытывать судьбу.

– Я очень хочу есть, и тебе, черт возьми, лучше меня накормить, – прошипела она. – Если ты рассчитываешь получить у капитана ван дер Риса хороший выкуп за меня, я должна быть сытой и здоровой, иначе цена упадет.

– Заткнись! – прорычал Малькольм. – Иди вон к тому дереву. Привяжу тебя к нему за талию. Ты сможешь шевелить руками и ногами, но если ты не закроешь рот, мне придется снова заткнуть его кляпом.

– Ты хочешь, чтобы я замолчала? Хорошо. Но прежде я скажу, что ты, без сомнения, самый настоящий сукин сын! – Рэн сразу почувствовала себя лучше, высказав свое мнение.