Книга Огонь в его ладонях - Глен Кук

Он повел людей дальше в ночь, понимая, что темнота не остановит Нассефа. Остановить его могла только сама Черная Дама. Трое мальчишек все больше и больше слабели. Лошади встали и отказывались двигаться дальше. Даже верблюды становились все более и более несговорчивыми. Даже Браги начал злиться. Он не знал, как сладить с животными.

Гарун забил наиболее слабую лошадь, собрал её кровь и распределил между беглецами. Их запасы воды давно закончились. Он обращался к Богу, сам не зная какому, чтобы тот одарил его мужеством, указал путь и сотворил чудо. Все его королевство сейчас ограничивалось узким и, возможно, не имеющим конца сухим руслом, извивающимся по пустыне.

В середине ночи долина реки растворилась в пустыне, залитой серебряным светом равнодушной луны. Если бы Гарун остановился, чтобы прислушаться, до него ясно донеслись бы крики людей и ржание лошадей. Нассеф снова приближался к беглецам.

Через несколько мгновений после того, как они вышли из долины, Гарун в изумлении остановился. Перед ним возвышалась странная старинная башня. Гарун сразу узнал тип строения. Императоры Ильказара построили сотни таких башен в качестве укрытий для местных гарнизонов. Их руины можно было увидеть во всех местах, где проходили Имперские легионы. Он был поражен потому, что никак не ожидал встретить следы человеческого обитания в подобной глуши.

– Что это? – подходя к нему, спросил Браги.

Из башни донесся жалобный стон.

Гарун покачал головой и оглянулся. Мальчишки, не выдержав напряжения, рухнули.

Стенание повторилось.

– На животное не похоже, – сказал Браги.

– Может быть, ветер?

– Скорее всего какой-то дух.

Гарун обратился к своему шестому чувству шагана.

Оно ему ничего не сказало. Степень его магического искусства осталась низкой, и, кроме того, он устал, ослаб и был голоден.

– Ничего не чувствую.

– Посмотри!

В амбразуре возникло освещенное бледным светом лицо.

– Это не дух.

– Может быть, мы сумеем добыть здесь воды?

– Скорее всего это убежище бандитов. Или гнездо демона. Не исключено, что в башне, опасаясь гнева Эль Мюрида, скрывается какой-то колдун.

Но в том случае, если бы здесь присутствовали магические силы, шестое чувство шагана должно было предупредить его об этом.

Гарун прислушался. Где-то вдали, на грани зоны слышимости уже можно было различить голоса людей и ржание лошадей.

– Я намерен посмотреть.

– Нассеф чересчур близко.

– Может быть, удастся найти что-то полезное. Воду, например.

– Да, воду…

– Пошли.

Было очень трудно заставить себя снова двигаться. Мышцы и суставы молили об отдыхе. Рана то и дело давала о себе знать, а боль уже расползалась и на плечо. Он опасался, что рана воспалится. Однако в любом случае, для того чтобы очистить и прижечь её, следует как можно дальше оторваться от Нассефа.

Браги силком поднял лошадей, верблюдов и мальчишек и, не жалея ударов, заставил их возобновить путь. Гарун обнажил зазубренный меч и в поисках входа побрел на налитых свинцом ногах вокруг башни.

– Нашел что-нибудь? – спросил Браги.

– Нет.

– И что же собираешься делать?

– Попробовать ещё раз. Оставайтесь на месте.

– А как же Нассеф?

– Я быстро.

Он снова отправился вокруг башни. На сей раз на стороне, обращенной к югу, он увидел какое-то углубление. Гарун был поражен. Когда он проходил здесь в первый раз, никакого входа здесь не было. Присутствия магии он по-прежнему не ощущал. Неужели он настолько устал, что полностью лишился шестого чувства шагана?

Стенания возобновились. Перед мысленным взором Гаруна возникли образы множества оплакивающих что-то людей. Это видение пробудило в нем массу эмоций, и в первую очередь сочувствие.

От неожиданности Гарун открыл рот.

В проеме стены стоял ребенок. А может быть, бесенок или херувим. Он стоял обнаженным, упершись кулачками в бедра и с наглой улыбкой на физиономии.

– Эй, Претендент, и чего же ты больше всего боишься?

Исходя из сложившийся ситуации, ответ напрашивался сам собой. Но Гарун, подозревая, что бесенок имеет в виду нечто более глубинное, воззвал к жизни самые мрачные образы, из тех, что таились в глубинах его души. Со змеями, пауками, Эль Мюридом и Бичом Божьим можно было совладать при помощи сапог или клинков. Демоны души несли в себе гораздо большую опасность.

В итоге он так и не смог найти достойного ответа.

Он оглянулся на своих спутников. Те погрузились в сон, в том месте, где остановились. Даже животные от изнеможения легли на землю. Гарун прислушался. Преследователи, как ему показалось, не приблизились.

Бесенок пожал плечами, ухмыльнулся и, отступив назад, исчез в черноте проема. Гарун ничего не мог понять. Здесь, вне сомнения, присутствовала магия, но чувства шагана не могли её обнаружить. Он отправился вслед за бесенком…

Темнота взорвалась событиями сразу за порогом. Вначале перед ним предстал помаргивающий от удивления и не знающий как поступить лев. Зверь, так и не успев оценить ситуацию, погиб от клинка Гаруна. За львом последовали летучие мыши-вампиры. Они порвали его плоть в дюжине мест, прежде чем он покончил с последней. Затем пришел черед змей, скорпионов и пауков.

О бегстве он не помышлял. Он поражал очередную волну нападавших, обратившись к запасам энергии, гнева и отваги, о существовании которых в себе он и не подозревал.

Лишь после этого перед ним возникло призрачное нечто, подлинный враг, постоянно меняющий форму. Именно этот ужас он узрел в глубине души, ища ответ на вопрос дитя-дьяволенка. Это нечто постоянно выбрасывало из себя части своей сущности, которые пытались напасть на него сзади. Нападения призрака сопровождались злобным шепотом и горькими стенаниями, бившими по его и без того напряженным нервам.

Он отступил на шаг и поднял израненную левую руку, чтобы защититься. С громовым зловещим кудахтаньем чудище вдруг удвоилось в размере. Гарун, не глядя, взмахнул мечом. Хотя клинок встретил лишь пустоту, раздался вопль, в котором слышалась боль.

От усталости он едва не падал. Боль в ране стала невыносимой. Гарун знал, что обречен. Однако вопль показал ему, что его единственный шанс уцелеть – нападать и нападать без остановки. Он, спотыкаясь, двинулся вперед, рассекая мечом темноту ночи.

И здесь Тьма приняла его в свои нежные объятия. На мгновение ему почудилось, что к нему приближается незнакомая рыдающая красавица. Гарун понял, что он заглянул в лицо самой Смерти. Затем наступил момент неуверенности и колебания – он вдруг вспомнил, что Бич Божий мчится по его следу. После этого наступило Ничто.