Книга Шхуна, которая не желала плавать - Фарли Мак-Гилл Моуэт

и казалось идеально послушным. Лаусон был им доволен, но все же на душе у него было неспокойно. Утром этого дня, с учетом плохой погоды впереди по курсу, он приказал перераспределить водяной балласт в нижних танках, чтобы проверить, не удастся ли улучшить остойчивость.

К вечеру девятого дня облака стали ниже, а волны все росли. К полуночи ветер с запада дул с силой в шесть баллов, это был уже хороший бриз, а к концу ночи волны и ветер набрали штормовую силу.

Лаусон не спал всю ночь. Он простоял на мостике восемнадцать часов. Все его чувства были напряжены, он вслушивался в корабль, оценивая его реакции на шторм. Приказы рулевому и вахтенному офицеру он отдавал с необычной резкостью, обрывал каждого, кто говорил не по делу или как-то еще отвлекал его внимание.

«Лейчестер» кренился больше, чем хотелось бы Лаусону, но каждый раз очень быстро возвращался в прежнее положение. Сквозь волну он проходил с удивительной легкостью, раскидывая по бортам серые усы пены. Судно прекрасно слушалось руля, но этого и следовало ожидать, так как даже при 1500 тоннах балласта оно было относительно легким. Лаусон не насиловал его. Задолго до того, как шторм достиг максимальной силы, он позвонил в машинное отделение и приказал убавить скорость. Они шли по курсу, делая около шести узлов, и судно не вызывало беспокойства.

Боцман, трижды посланный проверить балласт, сообщал, что даже во время самой сильной качки не было замечено признаков смещения груза.

Когда солнце ранним утром 10 сентября с трудом пробилось через облака, несущиеся под ураганным ветром, и его бледный свет отразился на сером пространстве взбаламученной воды, Лаусон потер рукой усталые глаза, повернулся к третьему помощнику, стоявшему на вахте, и сказал:

— Я иду в каюту. Вызывайте меня сразу же, если произойдет что-то неожиданное.

Шторм утихал, и беспокойство на какое-то время покинуло капитана «Лейчестера».

Лаусон лег, не раздеваясь, и тут же забылся тяжелым сном.

Глава вторая

Область интенсивного атмосферного возмущения, которая возникла 4 сентября над островами Зеленого Мыса, в течение пяти минувших дней оставалась без изменений. Но, судя по картам погоды, это означало лишь то, что метеорологи не располагали новыми сообщениями. Двигаясь от островов Зеленого Мыса к западу, фронт возмущения не мог встретить ни единой метеостанции вплоть до Бермуд, если только случайно его путь не пересечется с каким-нибудь судном. Таким образом, имелся достаточный запас как расстояния, так и времени, чтобы этот опасный фронт либо разросся, либо исчез. Таковы перспективы.

Зачатки циклона, прошедшие через острова Зеленого Мыса, не исчезли. В течение пяти дней, оставаясь не замеченной человеком, огромная масса воздуха, медленно кружащаяся против часовой стрелки вокруг центра области с пониженным давлением, неуклонно наращивала скорость. По мере того как увеличивалась скорость движения вперед, ветры, движущиеся по кругу, дули со все нарастающей силой, и вся гигантская система начала работать на себя, концентрировать свою почти бесконечную скрытую энергию в закручивающуюся гигантским винтом неистовую стихию диаметром в сотню миль. И этот циклон все более и более оправдывал свое имя — Змеиное Кольцо.

Тот факт, что это возмущение оставалось незамеченным в течение пяти дней, не значил, что о нем вовсе забыли или игнорировали. Бюро погоды США, которое являлось одним из мировых экспертов по ураганам благодаря своему длительному и трагическому опыту, стремилось определить его дальнейшее развитие. После пяти дней, когда о нем не поступало никаких сообщений, Бюро погоды решило больше не ждать. 8 сентября в 08.00 бывший бомбардировщик дальнего действия США вылетел с базы Гуантанамо на Кубе и взял курс на восток, в океан.

В 1948 году наблюдение за ураганом с воздуха было чем-то новым, необычным и очень опасным. О строении и внутренней природе штормовых циклонов, которые в Атлантике называют ураганами, знали тогда не так много. В частности, то, что ветры во внутренних областях циклона, около его «глаза», в отдельные моменты могут достигать скоростей в двести пятьдесят миль в час, а эффективный диаметр Змеиного Кольца меняется от пятидесяти миль до четырехсот пятидесяти. Также было известно, что ураганам требовалось в среднем от пяти до семи дней, чтобы достичь своей полной магнитуды, и что двигаются они со скоростью от десяти до тридцати миль в час. Обычно — по параболе, проходящей по впадине — области общего низкого давления между прилегающими областями повышенных давлений. Знали, что большинство ураганов Северной Атлантики возникали либо в Сахаре, либо в районе островов Зеленого Мыса, либо в западной части Карибского моря. Вот что было известно и команде рекогносцировочного самолета, которая получила приказ определить местоположение и оценить состояние урагана, исчезнувшего у островов Зеленого Мыса.

Самолет поднялся до 15 тысяч футов в ясные и безоблачные небеса. Первый и второй пилот не видели ничего, кроме спокойных голубых вод под собой да спокойного голубого неба над головой. Оператор радара, лицо которого в свете экрана казалось зеленым, как у лешего, внимательно следил за метаниями луча на экране радара, но ни единый световой всплеск, ни единый сигнал не исказил блестящую поверхность кинескопа.

Метеоролог, тщательно следя за показаниями приборов, то и дело поглядывал на горизонт через стекло своего купола. Полет был обычный — спокойный и скучный. Слышно было, как тяжело работают четыре мотора, а далеко внизу скорее угадывался, чем виделся холодный блеск океана.

Лишь через четыре часа оператор начал замечать на своем экране слабые вертикальные сигналы.

— Что-то происходит, — сказал он по интеркому. — Похоже на полосу сильного дождя, пеленг 103 градуса, удаление 20 миль.

— Действительно, что-то есть, — ответил пилот, — посмотри-ка вперед.

Небо затягивалось дымкой под огромным перистым облаком, висящим на такой высоте, что казалось, оно парит где-то за пределами земной атмосферы. Тусклое, бледное солнце едва просвечивало из-за него. Прямо над самолетом из моря вырастала огромная полоса пурпурного цвета. Узкие длинные полосы высоких слоистых облаков начали наползать выше и ниже самолета, потоки внезапно хлынувшего дождя заливали иллюминаторы.

Самолет продолжал спокойно поглощать расстояние, а поверхность океана тем временем становилась все менее отчетливой и наконец через несколько минут вовсе потемнела и исчезла из вида. Самолет начал метаться и дрожать, словно говорил, что не хочет приближаться к пурпурной стене, которая теперь высилась у восточного горизонта, вздымаясь на высоту 20 тысяч футов.

В наушниках шести членов экипажа снова послышался голос пилота:

— Вот оно. Мы спустимся до восьми тысяч и пойдем на этой высоте. Выглядит это ужасно. Но ничего парни, давайте.

Через десять минут самолет втянуло в Змеиное