Книга Наполеон и Гитлер - Десмонд Сьюард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако фюрер не был готов к тому, чтобы сделать Северную Африку основным фронтом. Он обещал послать туда крупное подкрепление, но оно так и не прибыло. Если бы подкрепление прислали, по мнению Роммеля, к весне 1942-го можно было бы разбить англичан в Египте, выдвинуться в Ирак и отрезать русских от Басры. Не стал фюрер, несмотря на призывы Йодля, и пытаться захватить Мальту, на которой базировались британские подлодки, блокировавшие снабжение Африканского корпуса. Всякая надежда на захват Египта и Суэцкого канала исчезла при Эль-Аламейне осенью 1942 года, когда Монтгомери с огромным количеством людей, вооружения и самолетов блокировал и наголову разбил немцев.
Безусловно, в Эрвине Роммеле было что-то от наполеоновских маршалов; и это касается не только его солдатских качеств. Влияние фюрера на него было таким же, как влияние Наполеона на некоторых его командиров. Во многих кинороликах его можно видеть рядом с Гитлером. Благодаря доктору Геббельсу, назвавшему Роммеля «достойным подражания», после взятия Тобрука тот стал всеобщим любимцем. Фюрер всячески приветствовал прославление нацистского героя. Наполеон никогда бы не позволил себе этого, так как был чрезвычайно ревнив.
Успех Роммеля убедил Гитлера в том, что Северную Африку необходимо удержать и что это можно сделать (иллюзия, усилившаяся после разгрома американцев у Кассерина в феврале 1943 года, после вторжения англичан и американцев в Тунис). Роммель покинул Африку в связи с болезнью в марте и не мог предотвратить поражения и сдачи Африканского корпуса в мае. Фюрер потерял 240 тысяч ветеранов, которые в другом месте могли бы быть для него весьма ценными.
Англо-американское вторжение в Италию во второй половине 1943 года повлекло за собой смещение Муссолини королем Виктором Эммануилом III. Хотя итальянцы и перешли на другую сторону, мастерство фельдмаршала Кессельринга — гораздо более талантливого полководца, чем Роммель, которого можно было бы назвать немецким Веллингтоном — надолго отлучило союзников от Италии.
Часто забывают о важности Балкан для фюрера. Он всегда боялся, что союзники нанесут удар именно здесь, чтобы облегчить положение России. Особенно эти опасения усилились после поражения Африканского корпуса. Уинстон Черчилль хотел, чтобы высадка состоялась в «мягком подбрюшье Европы», в Югославии, а не в Италии. Югославские партизаны сражались с немцами с 1941 года, связывая большое количество германских войск. Надо сказать, что оккупанты получали поддержку от хорватов и усташей, а также от многих офицеров старой австро-венгерской армии, желавших отомстить сербам за унижение 1918 года. Могли они также рассчитывать на поддержку болгарских ВВС и албанской Скандербегской дивизии СС. Однако горы и леса были идеальны для партизанской войны. Даже отборные альпийские стрелки не могли остановить действия партизан. Гитлер не отваживался вывести войска с территории, так близко расположенной к итальянским и румынским нефтяным полям. Опыт России напоминал ему, что партизаны не менее опасны, чем регулярная армия.
Венгрия могла стать еще одной ахиллесовой, пятой. Венгерские аристократы, правившие страной, не испытывали большой симпатии к Гитлеру, хотя большевизм ненавидели еще больше. Фюрер инстинктивно не любил их и не доверял. Особенно ему не нравился вычурный старомодный немецкий язык, на котором писал ему свои послания регент адмирал Хорти. Он не мог забыть, как в 1941 году премьер-министр князь Телеки застрелился в знак протеста после того, как его страну вынудили принять участие в оккупации Югославии. Почти такое же беспокойство Гитлер испытывал по поводу Карпат, контроль над которыми был необходим для успешной обороны Балкан. Весной 1944 года он оккупировал территорию Венгрии.
На последних стадиях своей карьеры Наполеон и Гитлер настолько растянули все свои фронты, что им требовалось все больше и больше людей. Оба применяли национальную широкомасштабную стратегию. В такой ситуации они не могли преуспеть. Годы конфликта истощили их страны, подорвали боевой дух их армий, в то время как сами они становились более самоуверенными и оторванными от действительности, что мешало им правильно действовать. Они утратили всяческую гибкость — и политическую, и дипломатическую.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ВОЙНЫ НАЦИЙ - 1813 И 1944
Гитлер настолько разрывался между Африкой, и Россией, что это стало для него неразрешимой дилеммой, повлекшей за собой крах, подобный наполеоновскому.
Клаузевиц одобрил бы попытки Гитлера в начале его карьеры использовать вооруженные силы в качестве инструмента политики, но наверняка обратил бы внимание на то, что неограниченный характер его устремлений превратил войну в тотальную, в результате чего он стал неспособен управлять событиями.
В конце концов император и фюрер оказались в окружении коалиций гораздо более мощных, чем их собственные. Несмотря на это они продолжали бороться до самого конца, и были моменты, когда об исходе войны нельзя было судить наверняка. В 1813 году, имея на одном фронте Россию, Австрию, Пруссию и Швецию, а на другом — Британию и Испанию, Наполеон имел все же шанс победить на первом фронте и сдержать второй; невзирая на поражение в России противники продолжали его бояться. После неудач в Германии у него еще была возможность сохранить большую часть своей империи.
Он сражался за свою империю, за свою мечту о европейской монархии, хотя и объединил почти всю Европу против себя. Гитлер тоже сражался за свою империю, за свою гегемонию, становясь в позу главного борца с большевизмом на континенте. Если бы император отступил за «естественные границы» Франции (Рейн, Альпы и Пиренеи) в первые месяцы 1813-го, до того как у его врагов появилось время мобилизовать свои силы, Россия, Пруссия и Австрия отстали бы от него, занявшись разграблением Восточной Европы и Германии. Несмотря на требование союзников о безоговорочной сдаче в январе 1943-го, если бы Гитлер отступил к границам 1941 года в Польше, Сталин мог бы прийти к соглашению с ним, сконцентрировав впоследствии свои усилия на Ближнем Востоке. Однако ни Наполеон, ни Гитлер не рискнули нанести такой удар по своему престижу. Оба знали, что окружающие жаждут мира, но боялись, что если он наступит, то покоренные народы начнут требовать политических свобод. Ни один из них не потерпел бы сокращения своих территорий.
В случае с Гитлером ситуация отличалась его отношениями с Америкой. Хотя Соединенные Штаты вступили в войну с Британией в 1812 году из-за вмешательства в их морскую торговлю, большинство североамериканцев недолюбливали Наполеона. Однако их было слишком мало, они были слишком бедны и
