Книга Легенда из подземелий - Алёна Дмитриевна Реброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того, как Бэйр украла «прах привидения» из коллекции одного влиятельного некроманта, они объявила, что ее часть лекарства готова. Они с Фавнгрифом договорились встретиться у Северного леса, где оставался последний единорог в Рашемии: тогда его еще можно было спасти, к тому же, его рог был последним ингредиентом. Но по роковой случайности драгоценное лекарство попало в руки человека, который даже представить не мог, что находится у него в мешочке на поясе. Те месяцы, которые я проскиталась вместе с Дейкстером, смешали все карты. Я скрывалась, и все те, кто знал о моей миссии, не могли найти меня и «напомнить» о лекарстве, которое ждали тысячи больных. Грядущее избавление для младших нелюдей и безобидной нечисти, вроде домовых, внезапно и без единого следа исчезло на просторах Скаханна. Можно представить, чем это могло обернуться.
Но произошло настоящее чудо, и я оказалась в том самом Северном лесу, где меня нашел Фавнгриф… впрочем, ни ему, ни его спутникам, ни единорогу я уже не могла помочь – я опоздала, они были на последней стадии, и времени на то, чтобы все мне объяснить, у них не оказалось. Только потому, что времени не было, Фаавнгриф без моего согласия сделал то, что должна была сделать сама Бэйр: вбил мне в кисть рог единорога и смешал обе части лекарства с моей кровью, заключив его в мое тело.
Но все это было сделано в спешке, кое-как, без должного ритуала, поэтому эффект был не совсем тот, которого добивалась прежняя Бэйр – ведь она даже не успела рассказать Фавнгрифу, как должна была действовать ее часть.
Исцеление болезни оказалось только одной возможностей моей искалеченной конечности – той частью, которую я еще не могла проверить, потому что не знала, как этим пользоваться. Приобретенные способности позволяют мне вытягивать не только магическую заразу, но и саму магию, из которой были сотканы души младших нелюдей. Причем внутри меня вытянутая магия преобразовывалась в чистую энергию, которую я могу использовать для чего угодно: от поддержания собственной жизни до зверских пыток и убийств нелюдей. Иссушив нескольких домовых, я без всяких потерь могу полностью наполнить самый мощный накопитель чистой энергией.
Лекарство внутри меня превратилось в ни что иное, как бесконечный источник сил: убивай никому ненужных духов и пользуйся их душами в свое удовольствие! О таком грезят все маги, гоняющиеся за могуществом, для них секрет порошка, который превратил мою левую руку в комбайн для производства дармовой силы, – предел всех мечтаний. Если бы кто-то узнал о том, что изобрела прежняя Бэйр, из нее бы под пытками вытягивали этот рецепт. Именно поэтому мне стоило держать в секрете свои способности… а с этим я не очень хорошо справилась.
Так получилось, что перчатка, закрывающая узоры на руке, оказалось недостаточным прикрытием для моих возможностей. Стоило мне появиться в Агираде, где я перестала прятаться и даже пошла в академию, в распростертые объятия к магам, и все, кому надо было, узнали, что Бэйр с Равнин создала бесконечный источник могущества, обрела возможность питаться чужой магией. Конечно, слухи об этом не касались студентов и большинства преподавателей: они понятия не имели об эпидемии и о лекарстве, им так же не было дела до моих чудачеств и «татуировок» на руке. Но интересные особенности подметили те, кто был в курсе происходящего с младшими нелюдями и слышали о похождениях моей предшественницы. Эти-то осведомленные и представляли угрозу для меня и для лекарства. Благодаря шпионам из академии вести обо мне быстро распространились по Рашемии, Тангейю и Агираду – странам, где уже началась настоящая эпидемия нечисти. Среди охотников за моей рукой были те пятеро, которые пытались поймать меня с помощью проклятого золота.
Как только нужные люди подтвердили мои способности в определенных кругах, случилось то самое, чего опасались такие как Рэмол, Лабава, Люциус и даже уродец Гренгаль – те, кто, в отличие от меня, понимал, что происходит, старался защитить лекарство и меня. А случилось то, что исцеление для одних, прекрасный источник возможностей для других – моя рука стала главным призом на начавшейся охоте за моей головой.
Хуже того, до сих пор законные власти – ордена и государства – даже не подозревали об эпидемии среди младших нелюдей и нечисти. Дейкстр был прав, когда не стал сообщать своему ордену о том, что мы узнали в пустыне: прослышав об эпидемии, люди и нелюди принялись бы уничтожать всех без разбору. Теперь же, когда Кред, пытаясь повторить мой опыт с рукой, не выдержал того, что сделал, и погиб прямо на главной площади, начнутся расследования. И эти расследования рано или поздно откроют перед судом все, что происходит: они узнают про руку, потом про изобретение Бэйр и про то, для чего оно было предназначено.
Сложно описать, что я испытывала, когда Рэмол рассказывал мне все это после венчания. Все перевернулось для меня с ног на голову: и прежняя Бэйр, о которой я уже практически забыла, и боли в левой руке, которые все еще изредка навещали меня, и все те беды, которые мне пришлось пережить, спасаясь от озверевших чудовищ… Все те загадки и вопросы, которые мучили меня долгое время, оказались связаны в один веник, которым стремительно сметалось все, чем я уже приготовилась жить.
Никакой семейной жизни, никакого покоя, ничего я не получу, потому что еще не закончилось то, с чего все началось, потому что я еще не выполнила возложенной на меня задачи, о которой даже не подозревала все это время… Как по-дурацки геройски это звучит!
Обычно кажется, что стать частью такого благого дела – честь для любого. Но я герой никакой, и с радостью предпочла бы проворачивать авантюры на Черном Рынке, чем строить из себя волшебницу-спасительницу.
А вот глаза Арланда горели, когда он слушал о том, во что нам предстоит ввязаться. Вся эта морока со справедливостью, помощью угнетенным – это то, без чего он себя больше не представлял. Как я узнала чуть позже, он уже давно помогал Рэмолу с этим делом про бешенство. Инквизитор узнал обо всем еще с тех пор, как побывал в тереме, и тогда же предложил свою помощь. Правда, в чем заключалась его часть дела, кроме того, что
