Книга Тени тевтонов - Алексей Иванов

* * *

Володя очнулся на излёте ночи. Тёмное небо чуть багровело по краю, освещая изломанную линию стены и вогнутый клин полуразрушенного свода. Спина у Володи была мокрой от прошедшего дождя. Голова раскалывалась, Володя даже не решился прикоснуться к разбитому затылку. Он медленно сел, осторожно озираясь. Что случилось? Кто его ударил? Где Хельга?..

Если она мертва, то лежала бы рядом… Если жива, то почему бросила его?.. Её заставили уйти? Увели силой?.. Кто?.. Неужели Зигги?.. Понимание случившегося отозвалось новой вспышкой боли… Вероятно, Зигги прятался в руинах кирхи, когда Володя и Хельга укрылись здесь от дождя. Или где-то под развалинами находится дыра в катакомбы: Зигги вылез наружу и напоролся на Хельгу и Володю. Дальше всё понятно. «Вервольфовец» расшиб сопернику башку и утащил возлюбленную за собой.

Володя отыскал спуск в подвал кирхи. В подвале царила кромешная тьма, валялись кирпичные глыбы, отовсюду торчали доски раздробленных скамеек и шкафов. Володе повезло: под руку ему попала какая-то книга, Евангелие или Катехизис; он принялся выдирать страницы и поджигать от зажигалки, чтобы хоть как-то осветить помещение. И вскоре нашёл расчищенный от обломков железный люк в бетонном полу. Люк был заперт изнутри. Володя ни на миг не усомнился, что люк – это путь в катакомбы. А Хели – она там, внизу.

Возле запертого люка Володя трезво и ясно осознал: он больше ничего не может сделать для Хели без помощи Жени Луданной.

Идти за Женей было рискованно: комендантский час ещё не закончился; если Володя попадётся патрулю, то угодит на гауптвахту и потеряет бесценное время. А напротив кирхи находился госпиталь. Володя перебежал дорогу и, увидев караул, поднял руки. Его охлопали по бокам и отправили на КПП.

– Лейтенант, срочно позвони в общежитие на Банштрассе! – потребовал Володя у командира. – Вызывай сюда ка-капитана Луданную из СМЕРШа!

Слово «СМЕРШ» обладало волшебной силой.

Уже через полчаса у главного входа в госпиталь остановился разъездной «виллис» комендатуры. За рулём зевал дядя Гриша. Володя ждал в приёмном покое, ему промыли и обработали рану на затылке, и медсестра наматывала бинт. При виде Жени дежурный врач поднялся и отдал честь.

– Что с Нечаевым? – сразу спросила Женя.

– Трещина в правой теменной кости, гематома, сотрясение мозга.

– Товарищ капитан, п-плевать! – отмахнулся Володя.

– В машину! – сухо приказала ему Женя.

Она волновалась за Володю всерьёз. В эту ночь она не смогла уснуть, лежала на роскошном кожаном диване и ругала себя последними словами: зачем отпустила Нечаева к немчику, за которым охотится «Вервольф»? Женя оделась и пошла на квартиру к Людерсам. Пусто. Женя явилась в комендатуру и расположилась в кабинете дежурного офицера: пила чай и делала вид, что рутинно исполняет свои обязанности. Она знала, что про ЧП в первую очередь докладывают в комендатуру. Туда и позвонили с КПП общежития.

– Судя по всему, немчика ты прохлопал, – насмешливо сказала Женя.

О сержанте Нечаеве она думала куда больше, чем следовало, и сейчас, успокоившись, корила себя за эту бабскую тревогу. Ей хотелось каким-нибудь образом принизить Володю, превратить его в обычного пехотного простака.

– Да, меня оглушили и ма-мальчишку уволокли, – согласился Володя. – Но я всё же отыскал вход в ка-катакомбы. Он в подвале разрушенной кирхи.

Мысли у Жени тотчас перескочили в привычную колею боевой задачи. Она опять ощутила ту жадность к жизни, которая ей так в себе нравилась.

– И е-ещё, – добавил Володя, изображая безразличие, – «вервольфовец», который меня ударил, говорил при мне, что но-ночью Кох уйдёт из катакомб.

Володя, конечно, врал: в кирхе он даже не увидел Зигги и ничего не знал о планах гауляйтера. Но Хельгу надо было выручать как можно скорее.

И только ложью Володя мог вынудить Женю действовать немедленно.

– А как гауляйтер собирается бежать из Пиллау?

– Людерс – лоцман. Наверное, у га-гауляйтера припасён катер.

– Товарищ капитан, – вдруг оглянулся водитель дядя Гриша, – простите, что лезу… Я ведь ненароком слышу… Извиняюсь, конечно…

– Дядя Гриша, ты меня злишь, – предупредила Женя. – Ну, выкладывай.

– У фрицев есть подводные лодки размером со «студер». Четыре таких мы тут на верфи нашли, а Второй Белорусский в Эльбинге сто шестьдесят штук взял. Про них «Красная звёздочка» даже фотокарточку печатала.

Женя замолчала, размышляя. «Виллис» потряхивало на ямах, заделанных кирпичом. Город тихо проступал из рассветной хмари розовеющими стенами и крышами домов. Душа у Володи была как отбитая, но Володя не давал волю тоске, иначе отчаяние доведёт его до ошибки, отвлечёт от цели.

Машина затормозила возле ворот бывшей Школы подводников.

– Итак, товарищ дядя Гриша… – многообещающе начала Женя.

– Роток на замок, ключик в воду! – по-детски ответил пожилой шофёр.

Женя открыла Володе свою комнату в общежитии.

– Отлежись, не мешайся мне, – нарочито грубо сказала она.

– Женя, сегодня мы до-должны обшарить катакомбы…

– Без тебя разберусь, Нечаев.

Женя оставила Володю у себя, а сама поднялась на третий этаж, где находилась комната Перебатова, – майора СМЕРШа тоже поселили отдельно.

Общежитие просыпалось. За дверями звенели будильники, раздавались мужские голоса. В коридоре навстречу Жене попадались командированные с полотенцами на плече и чайниками кипятка. Возле уборной толклась очередь.

Перебатов сидел на койке уже в брюках, но ещё в исподней рубахе.

– Чем обязан, Женька? – спросил он с опасливым удивлением.

Женя закурила, прошла мимо Перебатова и боком – насколько позволяла тесная юбка – пристроилась на подоконник, чтобы смотреть на майора сверху.

– У меня к тебе важный разговор.

– Тогда валяй с главного, – недовольно буркнул Перебатов.

– Хорошо. – Женя сбила пепел в консервную банку. – Дело в следующем, Коля. В катакомбах Пиллау прячется Эрих Кох.

– Который гауляйтер, что ли? – не поверил Перебатов.

– Да, – кивнула Женя. – И это абсолютно точно.

– Твою мать, Женька!.. – только и сказал Перебатов.

– Брать его надо сегодня, – продолжила Женя. – Иначе он уйдёт в море. У него уже всё наготове. А у меня ничего нет. Сам знаешь, три профессора с фотоаппаратом. Мне нужна твоя опергруппа.

Перебатов криво усмехнулся:

– Как в койку, так сержантик, а как на захват – так «Коля, пособи»?

Этого Женя и боялась. Перебатов приревнует и откажет из обиды. И Женя ударила его ещё больнее, чтобы уж сразу всё прояснить:

– Знаю, как ты в управлении сыпал по всем углам, что я не гожусь для контрразведки. А если я привезу гауляйтера, тебе, Коля, будет совсем неловко. И даже если ты мне поможешь, я не позволю тебе присвоить мой успех, потому что хочу остаться в армии. Вот так, любимый.