Книга Моя жизнь в руинах - Карина Хэлли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот черт, – прошептал Хеми. – Это жестко.
– Кстати, откуда ты? Твой акцент…
– Новая Зеландия, – с гордостью ответил он.
– Погоди-ка. А почему ты здесь? Разве ты не должен играть за «Олл Блэкс»?
Я с гордостью продемонстрировала, что знаю, как называется их команда.
Он нахмурился.
– А, я два года играл за них, а потом меня продали, и теперь я здесь. Если честно, я был бы рад вернуться обратно. Я скучаю по дому. Но, с другой стороны, мне бы не хотелось бросать тут старину Подрига. Ему будет непросто вернуться на поле.
Внутренне я содрогнулась. Подриг еще не сообщил команде о своем диагнозе. Я знаю, что он собирался это сделать, но сейчас был явно не лучший момент. Однако меня удивило, что его лучший друг до сих пор ничего не знает.
– Ты не знаешь, когда он собирается вернуться? – с надеждой в голосе спросил Хеми.
Я лишь пожала плечами и улыбнулась:
– Я не знаю.
– Он об этом ничего не говорил?
– В последнее время мы были сконцентрированы на его отце…
Он кивнул.
– Да, конечно, понимаю.
Ответив так, я не солгала. Последняя неделя выдалась тяжелой и принесла много страданий обитателям гостиницы, все занимались организацией похорон. Агнесса из-за стресса была не в состоянии что-то делать, Подриг вообще пребывал в полубессознательном состоянии, поэтому мне пришлось все взять на себя, и, скажу честно, организовать похороны адски трудно. От похоронных агентов ждешь, что они облегчат процесс для тех, кто переживает горе, а они только и думают, как бы вытянуть из вас больше денег.
К счастью, денег у Подрига много, и он мне сказал, что я могу тратить столько, сколько потребуется.
Поэтому в целом все получилось достойно.
День был солнечным, и под лучами солнца трава, прекрасные букеты и венки с цветами казались особенно красивыми. Люди плакали и рассказывали наполненные любовью истории, связанные с Колином. Думаю, если бы Колин был с нами, он был бы счастлив, хотя, кто знает. Может он в глубине души ненавидел всех присутствующих и остался бы недоволен выбором цветов для букетов.
– Нам пора присесть, – сказал Хеми и повел меня к стульям.
Я села рядом с Агнессой, с другой стороны от нее расположился Майор. Подриг стоял на подиуме и был готов начать свою прощальную речь. На нем был темно-серый костюм, который я купила в Корке, и хотя костюм сидел не идеально, Подриг выглядел восхитительно.
– Как ты, дорогая? – спросила Агнесса, взяла меня за руку и крепко ее сжала. От этого проявления нежности у меня на глазах появились слезы.
Я кивнула, крепко сжав губы.
– Я в порядке. Вы как?
– У меня чулки порвались, – проворчала она. – А это моя единственная пара.
Я нежно ей улыбнулась и на секунду положила голову ей на плечо, давая таким образом понять, что я рядом. Юмор и ворчание были ее защитным механизмом. Мне повезло, что она простила нас. Мы с Подригом, к счастью, смогли восстановить с ней отношения.
Мне было больно от мысли, что нам не удалось помириться с Колином.
Подриг, держа в руках лист бумаги, окинул быстрым взглядом собравшихся. Лист в его руках дрожал, но я не понимала, из-за болезни это или от волнения. На этой неделе многие симптомы, такие как дрожь и усталость, можно было легко списать на переживания.
Подриг откашлялся и начал читать стихотворение Дилана Томаса[3].
Подриг откашлялся. Взгляд его был устремлен выше сидящих напротив, он моргал, словно пытаясь избавиться от слез.
Подриг снова замолчал и, тяжело дыша, закрыл глаза. Когда он их открыл, я увидела на его лице выражение страха и горя. Он посмотрел на лист – и отложил его в сторону.
Он продолжил читать стихотворение по памяти, и мне показалось, что душа его матери говорит с нами.
Произнося последние строчки, Подриг едва не разрыдался. Он прижал кулак ко рту, стараясь сдержаться. Когда он закончил, мы все рыдали, плакали, всхлипывали и вытирали глаза. Подриг сделал глубокий вдох и продолжил:
– Мой отец всю жизнь бунтовал. Даже если вы не были с ним хорошо знакомы, вы помните, как это было, если проигрывала его любимая команда.
К моему удивлению, в толпе раздался смех. Меня также удивило, что, завершив читать стихотворение, Подриг решил немного пошутить.
– Конечно, его любимой командой всегда была «Манстер».
Когда он это произнес, все захлопали и закричали. Подриг мне говорил, что почти все жители Шамблз болеют именно за эту команду.
– Когда они проигрывали, что случалось довольно часто, все в городе запирали свои двери. Но мой папа, этот Колин, был не просто злобным старым придурком. Он еще был отвратительным водителем.
Я нагнулась к Агнессе.
– Почему все веселятся?
– Это же просто похороны, – ответила она. – Когда еще смеяться, если не на похоронах?
Ладно, раз у них тут так принято, да будет так… В любом случае мне было приятно видеть улыбающегося Подрига, хотя он так и не перестал плакать. Он продолжил, глядя по очереди в глаза присутствующим.
– Я помню, как в первый раз попробовал водить машину, было это под его руководством.
