Книга Любовные ошибки леди Валери - Блайт Гиффорд

Лондон, 9 февраля 1372 г.

Несмотря на холод, казалось, весь город собрался поглазеть на королеву и увидеть герцога Ланкастера, или монсеньора Испании – он предпочитал, чтобы его называли именно так. В тот день он впервые предстал перед подданными как будущий король Кастилии.

Сэр Гилберт Волфорд стоял рядом с женихом, который готовился встретить новобрачную, королеву Кастилии, в своем величественном дворце на Темзе. Торжество омрачалось тревогой. Да, они победили в сражении, но еще не выиграли войну.

Хотя английский парламент признал Ланкастера, сына короля Англии, законным правителем Кастилии, многие кастильцы, в том числе нынешний король, придерживались на этот счет другого мнения.

Когда-нибудь Гил вернется на иберийские равнины и будет сражаться бок о бок с Ланкастером. На сей раз они не остановятся, покуда не отпразднуют победу во дворце Алькасар. Залог, который он носил с собой после их первой попытки, оттягивал карман, напоминая об обещании, данном себе самому.

Гил бросил взгляд на дам, которые собрались, чтобы приветствовать королеву. Среди них стояла и леди Валери, вдова Скаргилла. Она совсем недавно прибыла ко двору, и они еще не были знакомы, но ее показали ему издали. Ее легко можно было найти в толпе из-за вдовьего головного убора, который полностью закрывал голову. В нем она была похожа на монахиню.

Ее муж служил под его началом, и теперь ему предстояло выполнить тяжелый долг. Задача не из приятных; он охотно избежал бы ее.

В Кастилии враги прозвали Гила Эль Лобо, то есть Волк, потому что он убивал только ради того, чтобы защитить своих людей. Но ни один человек не способен спасти всех. Особенно на войне. Он не сумел спасти Скаргилла.

Процессия остановилась перед дворцом. Все устроили так, словно королева только что приехала. Можно подумать, что она и ее жених никогда прежде не встречались. На самом деле они поженились на континенте несколько месяцев назад, чтобы, не теряя времени, приступить к зачатию наследника.

Сына.

Гил гнал от себя сожаление. В тридцать лет у него не было ни жены, ни сына – и в будущем не предвиделось ни того ни другого. Он не имеет права жениться, пока не оставит позади и Англию, и прошлое своей семьи. Эль Лобо – прозвище куда более лестное, чем те, какими награждали его родичей здесь, в Англии.

Носильщики поднимались по лестнице, раскачивая паланкин с королевой из стороны в сторону. Наконец они достигли площадки, где стоял герцог. Паланкин опустили, и королева Констанца вышла и приблизилась к мужу.

Привыкшие к жаре испанских равнин, королева и ее свита не захватили с собой плащей, способных защитить их от британского холода. Им пришлось брать верхнюю одежду взаймы; их накидки не сочетались с цветами и фасонами платьев. Сразу понятно, что кастильская королева и ее приближенные живут в изгнании.

Впрочем, королева без королевства вовсе не выглядела униженной. Пусть ее муж Джон Гент – и герцог Ланкастерский, и сын английского короля, он может именоваться королем Кастилии только потому, что она – его жена. Свои притязания на трон он может предъявить только благодаря ее крови, а она – по наследству от отца.

Констанца кивнула своей спутнице, и та сняла с нее плащ.

Стоявшие за ним дамы ахнули.

Красное бархатное платье королевы было ярким, как кровь; от него невозможно было отвести взгляд. Она двинулась к мужу – нарочито медленно, демонстрируя лишь легкое почтение. Подойдя, она склонила голову и символически преклонила колено. Молодая гордячка! Ей семнадцать; она почти вдвое моложе мужа.

Гил заметил, какая она хорошенькая. Но ни одна женщина не способна заменить Ланкастеру покойную герцогиню. В ней герцог нашел не только династическую супругу, он обрел ту любовь, о которой поют трубадуры. Можно ли надеяться на то же самое во второй раз?

Гил совсем этого не ожидал.

Однако в своих мечтах он представлял, как стоит в мирных садах Алькасара с женщиной, которая смотрит на него влюбленными глазами…

Мечты, одни мечты! Сейчас не время жениться, если его супруга, подобно леди Валери, тоже может скоро овдоветь. Прежде чем он обзаведется семьей, он станет другим человеком и начнет новую жизнь за много миль отсюда, вдали от своего запятнанного прошлого.

Заставив себя вернуться в настоящее, он передал герцогу бархатный мешочек, в котором лежал свадебный подарок Констанце. Взяв мешочек двумя руками, медленно и торжественно, Ланкастер протянул ей свой дар, но она не взяла его, а отступила на шаг, показывая, чтобы подарок передали фрейлине.

При виде столь явного пренебрежения толпа потрясенно затихла.

Может быть, у нее так замерзли пальцы в дороге, что она боится выронить подарок?

Констанца кивнула стоявшему рядом с ней мужчине. Тот одной рукой подхватил мешок, а второй ловко поднял его, и все увидели покрытый резьбой золотой кубок в форме розы, с крышкой в виде летящей голубки.

Гилу нечасто доводилось видеть такие красивые предметы, созданные рукой человека.

Но Констанца, увидев кубок, даже не улыбнулась. Она снова царственным жестом показала, чтобы подарок отдали одной из ее спутниц.

Гил стиснул зубы и нахмурился. Ей следовало проявить благодарность! Если бы герцог не пришел ей на помощь, она и ее сестра, осиротев, так и скитались бы по Франции. Лишь с помощью мужа она может надеяться вернуть ту жизнь и тот титул, которые положены ей по праву рождения.

Королева подала знак одному из ее советников, плотному и широколобому кастильскому священнику. Тот сделал шаг вперед и заговорил:

– Королева просит сказать, что она счастлива приветствовать своего мужа, монсеньора Испании.

Священник говорил по-английски с сильным акцентом и запинаясь; Гил помнил, королева не говорила ни на одном наречии, кроме кастильского.

– Передайте ее величеству, – ответил Джон, глядя на Констанцу, – что я приветствую ее в Лондоне.

Королева и ее советник снова принялись переговариваться шепотом. Затем королева поджала губы и заговорила со священником довольно резко.

Тот откашлялся и снова повернулся лицом к своему «королю».

– Королева говорит: она надеется, что пробудет здесь недолго. Она ждет, что вы до конца года вернетесь к ней на родину и вновь посадите ее на престол. До тех пор пока она не вернется домой, в Кастилию, она просит, чтобы я оказывал вам всю возможную помощь в управлении страной и в разработке плана сражения.

Теперь губы поджал герцог, «монсеньор Испании». Его лицо посуровело, несмотря на деланую улыбку.

Выражение лица Гила отражало выражение лица короля. Да, Ланкастер стал королем, потому что женился на королеве. Тем не менее он – король. И сам король, а не какой-то кастильский священник, будет подбирать себе военных советников. Гил надеялся, что окажется в их числе.