Книга Эмбрион. Поединок - Юрий Мори

– Жаль, одноразовый! – крякнул певец и бросил остатки замаскированного гранатомета под ноги. – Дома придется новый делать.

Но Кат его уже не слушал, он бросился на помощь Лешему, упавшему под свинцовыми очередями, но еще сопротивляющемуся. Вот оборотень почти зацепил длинными серпами когтей ногу врага, чуть-чуть, но раненый порч отскочил и выбыл из боя.

Еще бы немного. Последнее усилие.

Кат с разворота ударил одного из врагов кулаком. Ему, на спор бившему кирпичи с одного удара еще во время учебы на Базе, показалось, что он попал. Но – то ли порч оказался крепче кирпича, то ли самому сталкеру просто показалось, что он преуспел, – эффекта не было. Враг небрежно отмахнулся, угодив кулаком в челюсть Ката.

В глазах что-то полыхнуло, будто в голову ему попала четвертая, самая маленькая ракета. И мир после попадания почему-то погас, сменившись ровной серой мутью, как в эпицентре живого тумана, там, в Воронеже.

– …будешь?..

Он слышит что-то или ему чудится? Боги знают… Глаза болят, словно в них заколотили по гвоздю, вбив их в мозг, раздавив и порвав.

– Жить, говорю, будешь?

Какой противный голос. Пусть он замолчит. К тому же вокруг не тишина, а странное гудение, иногда прерываемое скрежетом и хлопками, но вновь возвращающееся к ровному тону.

Перед глазами по-прежнему серая пелена. Такое ощущение, что он плывет в облаках, ныряет глубже, поднимается, но так и не достает взглядом космической дали, усыпанной звездами, которая должна быть выше.

– Не знаю, – отвечает Кат. Кому он это говорит, зачем?

– …удешшш… – срывается в шипение противный голос.

Но сталкеру не до него – туман (или это само небо?) вокруг расцветает странными точками, связанными полупрозрачными нитями. Точки горят каждая своим цветом, блестят, больно царапая глаз. Однако в их мешанине и нарочитом беспорядке разбросанных по клубку нитей стразов есть свой порядок. Есть незнакомая, но очень стройная система.

И он не только видит их. Он слышит эти хрупкие, словно сделанные из хрусталя, звезды. Они шепчут, обсуждают, говорят разными голосами, сливающимися в один стройный хор.

– Великая Сфера, сталкер…

– Она указала на тебя.

– Она не ошибается. Мы не ошибаемся.

– Но есть риск…

Цветные точки сорвались со своих мест, закружились в странном хороводе, двигаясь то плавно, то рывками. Движениями смертельно раненного животного.

Три из них приблизились, образовали равнобедренный треугольник вокруг Ката. Странно, но он видел их все, несмотря на то что две задние сферы были у него за плечами. Теперь, когда они стали ближе, он различал действующие, искрящие внутри себя молниями стеклянные шары. Как тогда, в мастерской Рыжего, где он увидел такой шар впервые. Странные электрические игрушки, кроме которых вокруг больше никого и ничего не было. И – как показалось – быть не могло.

Они и были всем миром, доступным сейчас сталкеру.

– Подходит…

– Сфера не ошибается.

– Он готов к инициации. Гнездо ждет…

Кат пошевелился, ощутив под собой какую-то жесткую поверхность. Доски? Слегка трясло, но он не мог понять, на самом деле или это ему кажется после удара. И гудение, назойливое, как пойманная в кулак пчела, приложенная к уху.

– Риск – дело благородное, – ответил он вслух.

– Ты чего, очнулся? – спросил кто-то. Противный голос, противный… Звезды так не разговаривали.

– Не пойму, – прошептал Кат.

– Глаза-то открой, чего зажмурился!

Садко, связанный и украшенный расплывавшимся на скуле здоровенным синяком, улыбался. Иногда только щурился и отплевывал снег, летевший в лицо.

– Вот, так-то лучше… – проворчал певец. – А то я думал – сдох. Хотя чего тебя мертвого везти? Выкинули бы.

Кат пошевелился, пытаясь лечь удобнее, и понял, что его запястья и лодыжки тоже стянуты веревками. Не вскочить. К тому же рядом с ними сидел неулыбчивый порч, держа наготове свой странный короткий автомат.

Все они находились… А, черт, кстати, где? Лодка? Было бы похоже, если б не зима.

– Это аэросани, – словно прочитав его нехитрые мысли, уточнил Садко. – Лешего в расход, не помогли ему зубы и когти. А нас с тобой в плен взяли, падлы. Теперь везут к себе.

Кат выгнул шею, стараясь посмотреть на корму их странного транспорта. Да, как раз оттуда гудение и доносилось. Сам двигатель заслонял собой еще один порч, но забранный в решетку гигантский – диаметром не уступавший росту самого сталкера – пропеллер увидел. Ну как увидел – белесое пятно, слившееся в круг, которое и толкало сани вперед.

Покрутил головой еще. Вон на носу водитель, сжимающий в руках нечто вроде мотоциклетного руля. Порчей осталось всего трое? Впрочем, связанным он и с Садко-то не справился бы, не говоря уже о них.

Перед глазами, мгновенно уставшими от ветра и бьющих в лицо зарядов снега, мелькнуло воспоминание – тело Лешего в его зверином образе, пробитое десятками пуль. Лежит, только задняя лапа дергается… Мир праху, почти выручил их.

– Я, кажется, догадался… – прикрыв глаза, сказал он Садко, – почему Леший за тебя жизнь отдал.

– А я сразу сказал – толковый ты. Только нам это теперь вряд ли поможет. Мои люди ждут приказа, а эти, – певец махнул головой в сторону пленивших их порчей, – такую добычу, как ты и я, не упустят.

– Ну ты-то понятно, – Кат прикрыл глаза. Голова не просто болела, она шла трещинами, будто кто-то методично отбивал зубилом куски черепа. – Бензин, дизтопливо… А я им нахрен?

– Как раз Дюкер нам особо ни к чему, – вмешался в разговор охранник. Все те же интонации, та же манера говорить, что и у остальных. Блядь, да кто ж они есть?! – Но пригодится. А искали мы тебя, Александр. Ты – человек, в присутствии которого меняется мир. И нам это сейчас жизненно необходимо, так сложилась схема будущего.

Кат расхохотался, плюнув на боль и вызвав недоуменный взгляд Дюкера, так успешно маскировавшегося под бродячего артиста, чтобы все время быть в центре событий.

– Ребята, я же Кат – потому что «катастрофа». Вам самим не страшно?

– Нам ближе версия с «катализатором». Великая Сфера говорит нашими голосами об этом.

– Вы – психи, да? – От смеха и ветра в лицо на глазах Ката выступили слезы. Ему на самом деле стало смешно. Вся эта мутная история с Поединком – только ради того, чтобы узнать, что сражение который раз будет позже? Вашу ж мать…

– Мы – птенцы Гнезда. Голоса Великой Сферы. Части единого, которому нужен и ты.

На этот раз говорили все трое – охранник, рулевой и сидевший сзади моторист. Как актеры, не перебивая друг друга и озвучивая каждый свою роль.

– Бред, – недовольно сказал Садко. Или Дюкер. Или как там его еще зовут, октанового короля. – Предлагаю выкуп, раз уж я вам не нужен. Половина склада. Сразу, в обмен на меня. А этого городского оставьте себе, раз уж так вышло. Не обидишься, бро?