Книга Успех и удача - Роберт Фрэнк

Мало кто из специалистов по поведенческим наукам станет отрицать, что наши представления о собственных нуждах формируются нашим окружением. Однако глубокие выводы из этого простого факта в значительной мере проигнорированы экономистами и пока еще слабо изучены специалистами по поведенческим наукам в смежных областях. Если эти выводы очевиднее для меня, то лишь потому, что я – прожив два года в одной из беднейших стран мира, – заинтересовался и десятки лет серьезно изучал «эффекты фрейминга» (framing effects).

Следуя принципу «писать о том, в чем разбираешься», я напомню главный урок моего пребывания в Непале. Он состоял в том, что намного более низкие материальные стандарты практически не повлияли на мое привычное восприятие повседневной жизни. Например, утверждая, что крошечный дом без водопровода и электричества – немыслимый для американского среднего класса – казался мне вполне удовлетворительным в Непале, я пишу лишь о том, что прочувствовал на личном опыте.

Я не собираюсь романтизировать нищету. С ростом национального дохода в жизни людей происходит много позитивного, не в последнюю очередь – снижение детской смертности. Воздух и вода становятся чище, школы – лучше, дороги – безопаснее. Единственное, что я хочу сказать: нормы, определяющие степень «достаточности» во многих сферах потребления, довольно эластичны. Если все вокруг начинают тратить меньше, то и потребительские стандарты меняются соответствующим образом.

Богатые американцы возводят громадные особняки лишь потому, что в последние годы присвоили бóльшую часть прироста национального дохода. Однако ничто не свидетельствует о том, что по достижении определенного размера громадные особняки делают их обитателей счастливее. После того как в обществе достигнут известный уровень комфорта, дальнейшее расширение площади жилища лишь сдвигает всю «систему координат» в сторону повышения критериев достаточности. Точно так же тот факт, что сегодня американское бракосочетание обходится в среднем более чем в 30 тыс. долл. (т. е. почти втрое дороже, чем в 1980-е годы), по-видимому, не делает современных молодоженов счастливее[56]. Напротив, согласно недавнему исследованию, этот факт впоследствии делает супругов более склонными к разводу[55]. Например, по оценкам экономистов Эндрю Фрэнсиса и Хьюго Миалона, у семейных пар, потративших на свадьбу свыше 20 тыс. долл., вероятность развода в любом году на 12 % больше, чем у пар, потративших от 5 до 10 тыс. долл.

Эффекты фрейминга ведут к неразумным тратам еще одним способом – формируя предубеждение в пользу частного потребления и в ущерб государственным инвестициям. Основная мысль автора в связи с этим станет понятнее на простом примере, касающемся автомобилей и автомагистралей.

Все согласны с тем, что без дорог автомобили бесполезны, как и дороги без автомобилей. Труднее определить оптимальное сочетание того и другого. Однако нетрудно понять, что сегодняшнее их сочетание в США далеко не оптимально (по крайней мере с позиции владельцев дорогих автомобилей). Поставим мысленный эксперимент: что предпочтет состоятельный автолюбитель: прокатиться на Porsche 911 Turbo (стоимостью 150 тыс. долл.) по ровной, ухоженной автостраде – или на Ferrari F12 Berlinetta (ценой 333 тыс. долл.) по шоссе, испещренному глубокими выбоинами?

Несложный вопрос. Хотя отдельные фанаты-автолюбители могут и поспорить, мы будем исходить из того, что при наличии хороших дорог предпочтительным автомобилем окажется Ferrari. Однако он будет ненамного лучше, чем Porsche стоимостью 150 тыс. долл., поскольку тот уже имеет большинство конструктивных особенностей, определяющих высокие потребительские свойства автомобиля. Экономический закон убывающей полезности (в данном случае – вложений в автомобиль) действует здесь с удвоенной силой. Он напоминает о том, что после определенного момента стоимость дальнейшего повышения качества товара возрастает экспоненциально. Так что, если Ferrari и обладает преимуществом, то весьма небольшим. Кто после этого станет всерьез доказывать, что ему приятнее трястись на Ferrari по ухабистой дороге, чем нестись на Porsche по ухоженной автостраде?

Porsche 911 Turbo, 150 тыс. долл.

Ferrari F12 Berlinetta, 333 тыс. долл.

Тем не менее богатейшие граждане Соединенных Штатов на деле предпочитают такое сочетание частных и общественных инвестиций, которое обещает им скорее езду на Ferrari по выбоинам, чем на Porsche по ровному асфальту. Это озадачивает, поскольку второе сочетание достижимо при гораздо меньших суммарных расходах. Это искаженное видение предмета объясняется следующим. Ситуация, когда расходы на автомобиль сокращает один человек, сильно отличается от ситуации, когда это делают все вокруг. В первом случае покупатель более дешевого автомобиля ощущает некоторую свою ущербность. Во втором случае, когда расходы сокращает каждый, «ценовая система координат» изменяется, тогда как мера самоуважения в сознании автовладельца остается прежней.

Парадоксально, но многие сообщества находятся в выгодном положении именно потому, что их нынешние модели потребления столь расточительны. В этом смысле им повезло уже в том, что само наличие неоправданных расходов подразумевает возможность, не жертвуя многим, поднять благосостояние каждого члена общества.

С экономической точки зрения система является расточительной, если ее можно перестроить так, чтобы люди легче достигали целей, не требуя от окружающих дополнительных жертв (в виде экономии средств). Как может разумный человек противиться подобной трансформации?

В принципе, трудно представить себе более доступную политическую цель, чем согласование предложений по устранению лишних трат. Действительно, это – простая задача, но лежащая в ее основе идея, по-видимому, пока не получила широкого распространения. Экономисты, описывая всю совокупность доступных нам ресурсов, часто используют понятие «экономический пирог». Поэтому можно сказать, что любые меры по сокращению неразумных расходов ведут к увеличению размеров экономического пирога.

Элементарная геометрия показывает, что с увеличением «экономического пирога» появляется возможность разделить его так, чтобы каждый из нас получил более крупный кусок, чем раньше. Иначе говоря, устранение лишних трат всегда способствует более полному достижению наших целей. Рост благосостояния наступает для всех – как для богатых, так и для бедных. Жизнь улучшается как для либералов, так и для консерваторов. Богаче становятся все граждане – как белые, так и цветные.