Книга Вратарь и море - Мария Парр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я рассказал деду о плоте, Биргитте и Лене. Он ведь не из тех, кто расскажет дальше или сорвет важное дело.
Ветер нырял с горы и взрыхливал мелкие волны на море. Было раннее предрассветное утро. Мы стояли за сараем и провожали взглядом деда и «Тролля», они как раз прошли мол и исчезли вдали. А вдруг дед правда стал такой старый, думал я, что ему не по силам управляться одному? Может, надо почаще ходить в море вместе с ним?
Биргитта прятала подбородок в ворот куртки и смотрела с большим сомнением.
– Дует неплохо, – сказал я.
Прищурившись, Лена вытянула палец. Облизала его и подняла вверх.
– И строго в сторону города.
Она притащила весла от моей продырявившейся резиновой лодки. И три спасательных жилета. Поговорили – пора за дело.
И вот мы уже сидим на плоту – каждый на своем ящике для рыбы. Парус поднят. На нем слева видна голова Лены и моя, остальное замазано акварелью. Плот у нас очень надежный, но шаткий.
Впрочем, все неважно – важно, что мы плывем. За какие-то несколько секунд мы проплыли бакен и вышли на глубину.
Лена гребла одним веслом, я – другим, Биргитта держалась за мачту. Мне хотелось как-то ободрить ее, чтоб она меньше боялась, но я не успел придумать ничего путного – Лена затянула пиратскую песню. И Биргитта на секунду улыбнулась. Это было так прекрасно, что я даже грести перестал.
Вот только на ноги все время плескала вода, и качало так сильно, что приятным я бы это не назвал. Тоненький голосок разума нашептывал мне, что мы затеяли что-то не то. Но в одном Лена точно оказалась права: ветер был попутный и с силой гнал нас к городу. Поворачивать было поздно, оставалось лишь твердо держать курс и идти к цели. Папа и дядя Тор ведь справились.
Я ободряюще улыбнулся Биргитте.
– Are you ok?[14]
– Мм, – она кивнула.
– Йо-хо-хо! – закричала Лена. – Паром идет! Хорошо, что мы вовремя вышли: провозились бы еще десять минут – он нас в щепки бы разнес!
Паром не крейсер, идет неспешно. Мы с Леной порой над ним потешаемся и говорим, что другого такого тихохода еще поискать. Лена утверждает, что паром нарочно тащится еле-еле, чтобы матрос Уттергорд успевал за каждый переход не только продать билеты, но и спокойно выпить чашечку кофе. Но сегодня паром как подменили.
– Дополнительный мотор они поставили, что ли? – сказала Лена.
За рекордно короткое время паром превратился из игрушечного кораблика на горизонте в настоящий корабль. Казалось, он за нами гонится.
Я греб изо всех сил. С другого борта Лена молотила веслом по воде так, как будто хотела сделать из моря отбивную.
– Разве большое судно не обязано пропускать маленькое? – спросила она сердито.
Я только застонал безнадежно.
– Лена! Все наоборот!
Биргитта была белее мела.
Тем временем паром приблизился настолько, что нос его казался пастью огромного чудовища. Дело шло к катастрофе, и я отчаянно махал руками.
Наконец паром протяжно загудел, вильнул и разминулся с нами. Какое счастье!
– Тоже мне, чучелы-маручелы! – завопила Лена. – Спят там как сурки! А если бы задавили нас? Вот было бы весело!
Она погрозила парому кулаком с такой яростью, что я сразу понял: она очень испугалась.
Но рано мы радовались. Паром поднял волну выше, чем плоту по силам. Первая прокатилась по всему плавсредству и смыла в море два ящика для рыбы. Вторая волна так качнула плот, что тот едва не опрокинулся. А под напором третьей Лена поскользнулась и с воплем упала в воду.
Я бросился на выручку, но только я перегнулся за борт, как нас нагнала четвертая паромная волна и утащила меня в море.
– Это кораблекрушение! – прокричала Лена изнутри своего огромного спасжилета.
Она вцепилась в плот, молотила ногами и пыталась забраться на него. Наконец с помощью Биргитты ей это удалось.
Губы у Лены были совсем синие. Хорошо еще, что ярость придала ей так много сил.
– Да я этот паром в щепки разнесу в следующий раз! – вопила она. – Пусть он мне только попадется! Да я его!..
– Эй, сначала меня вытащи! – крикнул я.
Я никогда раньше не плавал в одежде. Хоть на мне и был спасательный жилет, меня как будто утягивало под воду, во мрак на дно. Я испуганно лупил руками по холодной воде.
Когда я стал забираться на плот, Биргитта и Лена отодвинулись в противоположные углы, чтобы он не потерял равновесия. Что-то угрожающе хрустнуло подо мной, и один брикет изопора отвалился. Следом еще один. И вся конструкция расползлась. Я болтался между дрейфующим ящиком для рыбы и разломанным плотом и уже собирался впасть в панику, но тут мы увидели, что паром остановился.
Онемев, дрожа от холода, мы во все глаза глядели, как с парома спускают спасательную шлюпку.
Лена застонала и закрыла лицо руками:
– Если это Рейдар плывет нас вылавливать, лучше я сама потопну!
Конечно, это был папа, кто бы сомневался. Как он ругался! Он орал хуже футбольного тренера из города. Правда, посреди самого оглушительного залпа стиснул меня в объятиях и с такой силой поцеловал, что я чуть не задохнулся. Но он уже ругался дальше: мы могли утонуть! Умереть от переохлаждения! Когда мы наконец повзрослеем?! Почему мы не подумали своей головой, что на пароме полно машин и людей, что все опаздывают на работу? А теперь все расписание всмятку из-за того только, что мы тут барахтались, как перепуганные птенцы, прямо в судоходном фарватере. Посреди фьорда!
Вдруг до папы дошло, что нас трое, и он совсем потерял голову. Биргитту он видел впервые; когда она к нам вчера заходила, его не было дома.
– Вы что, заложника взяли? – грозно спросил папа.
– Да, – пробормотала Лена. – Она из Голландии. Мы как раз плыли ее возвращать.
С тех пор Биргитта у нас не показывалась. Постепенно до нас дошли разговоры: ее родители считают, что мы плохая компания для их девочки. Их можно понять. История про плот и его крушение разнеслась по деревне в мгновение ока. И я впервые устыдился, что вляпался в такую глупость. Да еще и Биргитту втянул. О чем только я думал, дурак?
Я посматривал в сторону Холмов и прикидывал, чем она там сейчас занимается. Летние каникулы заканчивались, последние вольные денечки. Надо бы побольше порезвиться впрок, а мне все было скучно. Как будто Щепки-Матильды скукожились и стали слишком маленькими.
