Книга Затонувшие города - Паоло Бачигалупи

– Не беспокойся о лишнем рте, – сказала Маля, – Сальваторе заберет его, как только он сможет есть самостоятельно. А доктор пришлет тебе еды.

– И зачем ему только однорукая помощница? – спросила Амайя. – Тани поэтому умерла? Потому что у тебя нет руки?

– Я не виновата в том, что она забеременела.

– Нет. Но за что ей досталась в сиделки бесполезная китайская калека?

– Я не китаянка, – ощетинилась Маля.

Амайя просто посмотрела на нее.

– Не китаянка, – повторила Маля.

– У тебя кровь на лице. Китайское отродье до мозга костей, – собеседница отвернулась, но вдруг остановилась и снова посмотрела на Малю.

– Все время думаю, что с тобой не так? Почему миротворцы тебя выгнали? Если они отказались о тебе заботиться по дороге в Китай, то почему, Норн ради, мы должны это делать?

Маля пыталась сдержать закипающий в ней гнев.

– Ну, ребенок не китаец и не ошметок. Он родился в Баньяне. Возьмешь его? Или я скажу доктору, что ты отказалась?

Амайя посмотрела на Малю, как на кучу козьего навоза, но все-таки взяла младенца.

Как только ребенок оказался у нее в руках, Маля придвинулась ближе. Она посмотрела в лицо Амайи, прямо в глаза – ну, насколько могла посмотреть в глаза взрослой женщине. С удивлением Маля обнаружила, что почти сравнялась ростом с Амайей. Та отступила к лесенке, ведущей в хижину, и вцепилась в ребенка.

– Можешь называть меня ошметком, – сказала Маля, – китайским отродьем и как угодно еще. – Амайя попыталась отвернуться, но Маля удержала ее, смотря ей в глаза. – Мой старик был миротворцем, но моя мать родилась здесь. Если ты хочешь войны, давай, – Маля подняла обрубок правой руки и ткнула им в лицо Амайи, – может быть, порезать тебя так же, как Армия Бога порезала меня? Посмотрим, как ты обойдешься одной левой. Тебе понравится?

В глазах Амайи плескался ужас. На мгновение Маля почувствовала себя полностью удовлетворенной. «Вот теперь ты меня увидела. Наконец-то. До этого я была для тебя просто ошметком, а теперь ты меня разглядела».

– Маля! Что ты делаешь?

К ним спешил доктор Мафуз. Маля отпрянула и сказала:

– Ничего. – Но доктор Мафуз смотрел на нее испуганно, как будто она была взбесившимся животным.

– Маля, что происходит?

– Она назвала меня китаянкой, – сердито пояснила Маля.

– Но ты и есть китаянка! Это не оскорбление! – доктор всплеснул руками.

– Она угрожала мне, – вмешалась Амайя, – эта тварь мне угрожала. – Теперь, когда рядом появился доктор Мафуз, она впала в ярость. Рассердилась из-за того, что испугалась отродья войны. Маля приготовилась к головомойке, но не успела Амайя и слова сказать, как доктор взял Малю за плечо.

– Иди домой, Маля, – велел он.

К удивлению Мали, он вовсе не сердился. Просто Мафуз… устал.

– Иди, поищи Мыша. Нам нужно собрать побольше еды, чтобы помочь Амайе с новым младенцем.

Маля подождала немного, но смысла оставаться не было.

– Извините, – сказала она то ли доктору, то ли Амайе, то ли самой себе. Повторила: – Извините, – и ушла.

Мафуз всегда советовал ей потерпеть, не слушать оскорбления, а она чуть не ввязалась в драку. Она почти слышала его голос в голове, пока шла обратно к хижине доктора и искала своего друга Мыша: «Тихих сирот войны они могут не любить, но сочувствуют им. Но если они решат, что ты жестокая, то обойдутся с тобой, как с койволком».

Короче говоря, ее не тронут, пока она будет тихо себя вести. Но если только она высунется, девушку быстро окоротят.

Сунь Цзы говорил, что ввязываться в бой стоит только в том случае, если ты знаешь, как выглядит победа. Побеждают те, кто знает, когда нападать, а когда отходить, и Маля подозревала, что здорово сглупила. Она позволила врагу увидеть свое истинное лицо.

Ее отец бы рассмеялся, узнав об этом. Буйный нрав – одно из худших качеств для полководца, а тех, кто слышит оскорбления, легко победить. Маля поступила так, как всегда поступал народ Затонувших городов: бросилась в драку, не подумав.

Отец бы назвал ее животным за такое.

Глава 4

Хижина доктора Мафуза пряталась в развалинах пятиэтажного здания. Пули и ракеты оставили дыры в бетонных стенах, а верхние этажи вообще снесло бомбой. Но, несмотря на все эти повреждения, железный каркас здания оставался крепким. Вот доктор и угнездился на третьем этаже, среди прочных металлических прутьев.

Дом.

Когда доктор забрал к себе Малю и Мыша, в хижине еле хватало места для одного человека. Не из-за размера, хотя она была крошечная – внутри, в тени, хранилось столько гниющих книг, что доктору приходилось спать на открытом воздухе, если не было дождя. Сохранить книги было важнее всего.

Но с появлением девчонки-ошметка из сердца Затонувших городов и парня-сироты из сгоревшей деревни Брайтон доктор наконец-то признал, что его дом вряд ли можно вообще назвать домом.

С помощью Мыша и Мали, когда обрубок правой руки зажил, доктор уложил между балками грубо обструганные доски, увеличив площадь хижины. Из ржавых консервных банок и пластика сложили крышу, которая удерживала дождь. На стены тоже поначалу пошел пластик. Конечно, для тепла стены были не нужны, даже в темное время года, но болотные пантеры иногда прокрадывались на третий этаж, поэтому потом они нарубили для стен бамбука, проконопатили его глиной и соломой и выстроили крепкий домик для людей и для заплесневевших книг.

На первом этаже расположились кухня и маленькая операционная. На арматуре, торчащей из стен кухни, висели мятые сковородки. Огромный горшок, в котором Маля кипятила хирургические инструменты, всегда стоял наготове на круглой металлической печке, одной из тех, которые миротворцы раздавали в деревнях вокруг Затонувших городов. На боку печки красовались слова по-английски и по-китайски: «С пожеланиями мира от народа острова Шанхай».

Поодаль от хижины доктор Мафуз сложил из старательно обтесанных булыжников хлев, почти такой же прямой и квадратный, как здания в Эпоху Ускорения. К тому же он был достаточно крепким, чтобы удержать койволков и пантер. Гэбби, их коза, стояла на привязи за домом и мирно жевала ветку кудзу. Маля подошла к ней, и Гэбби заблеяла.

– Тебя уже доили, – сказала Маля. – Отстань.

Маля обошла дом. В ведрах для стирки уже плескалась вода из бассейна, образовавшегося в подвале соседнего разрушенного здания. Значит, Мыш болтался где-то рядом.

Маля вскарабкалась по лесенке, вырезанной из бревна, и пролезла сквозь люк. Ее окутал запах опилок и мокрой бумаги, напоминавший ей о докторе. Книги валялись везде, громоздились на полках, закрывающих все стены. Доктор не любил надолго оставлять библиотеку. Маля прошла между кучами книг.