Книга Злое небо - Виктория Щабельник

— Эх, на что переводим амброзию, — со стороны бородача раздался тяжелый вздох, и он протянул Толкену флягу. Мне на рану брызнули нечто, сине-фиолетового цвета с сильным запахом денатурата, видимо в качестве анестетика. Когда он поднес иглу к ране и сделал первый стежок, мне захотелось хлебнуть «амброзии» и, отравившись, быстро умереть.

Это длилось несколько бесконечно долгих минут, которые я, как мне кажется, выдержала достойно. Не вырывалась, не пыталась сбежать, лишь пару раз вздрогнула, и мысленно желала себе потерять сознание. К сожалению, этого не произошло.

Когда я немного пришла в себя, мужчины уже сидели у огня, тихо о чем-то переговаривались и прихлебывали ложками с общего котелка. Толкен первый увидел, что взгляд мой приобрел осмысленное выражение, улыбнулся, и вручил мне в руки горячую жестяную кружку.

— Приятного аппетита, — пожелал он мне.

Я настороженно взглянула на ее содержимое, вздохнула и выпила короткими глотками. К моему удивлению, варево оказалось съедобным и даже приятным на вкус. Вот только почему-то мне не хотелось знать его ингредиенты.

— Значит, они решили тебя прикончить? — Миха вытер рот рукавом рубахи, сыто рыгнул и вопросительно уставился на меня. — Неужели мстят за того огрызка, которого ты порешила на «Медузе»

— Не думаю, — на какое-то мгновение мне самой пришла в голову эта мысль, но я быстро ее отбросила. Это было бы слишком просто, жаль, что все не так. Эти люди, сидящие сейчас здесь со мной, и кажущийся бесхитростным Миха, и скромный профессор, даже не догадываются о том, кто я такая. Надеюсь, они этого не узнают никогда. Сколько бы нам не довелось времени провести вместе. Я бы не хотела их… разочаровывать. Хотя, если все мы оказались в этом ледяном аду, может быть, каждый из нас это заслужил?

Год назад

Дом как будто спал, но я знала: на первом этаже слева от лестницы, в дальней комнате, заставленной книгами, горел камин. И меня ждали. Я пересекла коридор и на цыпочках прошла по мягкому ковру. Знаю, было слишком расточительно снимать целый дом, когда многие офицеры до сих пор жили в казармах и едва сводили концы с концами. Но я всегда мечтала о чем-то своем, родном. Куда можно прийти и быть самой собой. Поэтому почти все, что зарабатывала, отдавала за аренду. Но и этих денег не хватило бы, если бы не…

— Это ты? — я улыбнулась его вопросу. Ну, кто же еще?

— А ты ждал кого-то другого? — лукаво спросила я и бросилась в объятья Рейна. Высокий голубоглазый шатен, сильный, добрый, самый лучший на свете. Наверное, я не беспристрастна, но глядя на этого мужчину, мне хотелось прожить с ним жизнь, нарожать детей и никогда больше не расставаться. Он нежно привлек меня к себе, поцеловал, провел кончиками пальцев по волосам, и я почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

— Как семья? — он сел в кресло и усадил к себе на колени. Я обняла его за плечи и уткнулась подбородком в его макушку. Стало тепло и уютно.

— Передают тебе привет. Хотят видеть жениха их дочери и сестры.

— С удовольствием с ними познакомлюсь, — Рейн улыбнулся, и от его открытой улыбки мое сердце забилось быстрее.

Вот уже два месяца, как мы приняли решение жить вместе. Сразу после того, как Рейн Вилард, пилот, а с недавнего времени командующий новеньким боевым крейсером «Фурия» (названного так, по словам моего жениха, «в мою честь»), сделал мне предложение руки и сердца. Однажды утром я проснулась, а у меня на пальце уже было надето кольцо из платины с голубоватым бриллиантом в виде звезды, а Рейн, даже не скрывая удовлетворенного взгляда, заявил, что раз я не сняла его сразу, значит, согласна принять его предложение. Кольцо было прекрасно! У меня бы никогда не хватило духу его снять. Поэтому… пришлось согласиться. По крайней мере, именно так я пояснила причину своего согласия жениху.

Мы знали друг друга уже давно, еще с Академии, но близки стали намного позже. Для многих было бы странно узнать, как долго я оттягивала это событие. Не потому что не любила… Он был старше на два курса. Наверное, я просто не верила, что завязав отношения с мужчиной, буду отдаваться учебе с прежним рвением. Или не хотела знать, что кроме космоса есть и другая жизнь, романтика, любовь. Рейну пришлось потратить много времени и сил, чтобы изменить мое мнение. Когда же зашла речь об аренде дома, все свое красноречие пришлось применить мне. Я была упряма и настойчива. Да, я хочу быть независимой, даже от собственного будущего мужа. И ничего, что я сейчас почти на мели. У меня контракт, а, значит, скоро я вполне смогу содержать себя сама. Поэтому все, на что я согласилась — это позволить Рейну вносить половину суммы оплаты за дом.

— Знаешь, — я нахмурилась. Одна мысль не давала мне покоя всю дорогу с Земли. Мне хотелось с кем-то посоветоваться, чтобы Рейн меня успокоил, и уверил, что все будет хорошо, — папа получил выгодный контракт на Дельте-2. Но не хочет так надолго бросать маму и Даринку. Мама мне сообщила, что всерьез подумывает перебраться в колонию всей семьей.

— Тебя это беспокоит? — Рейн внимательно всмотрелся мне в глаза. Он всегда чувствовал мое настроение.

— Дельту-2 можно назвать оазисом благополучия. Там спокойно, жители ни в чем не нуждаются. Но она далеко! Ты сам прекрасно знаешь, сколько в последнее время совершено нападений на пассажирские суда. Даже в сопровождении охраны.

— Если тебя тревожит только это, мы придумаем, как безопасно доставить твою семью к месту назначения. Могу взять несколько дней увольнительных, я так и не использовал отпуск за последний год. Заодно, познакомлюсь с будущими родственниками.

* * *

Я вынырнула из воспоминаний, которые засасывали меня, словно тина. Почувствовав на глазах влагу, украдкой смахнула непрошеные слезы. К счастью, мужчины не заметили моего состояния. Не хочу выглядеть слабой. Хватит того, что я ранена и уязвима.

Сколько еще мы сможем просидеть в этой пещере, пока нас не найдут? И кто может прийти сюда, если учесть, что на этой планете у нас нет друзей. Лишь охранники и конкуренты, борющиеся, как и мы за выживание. Будто в ответ на мои не слишком приятные мысли, камень, скрывавший вход дрогнул. В образовавшийся пока что узкий проем ворвался ветер и снег.

— Черт возьми!

— Твою мать! — два восклицания моих товарищей прозвучали одновременно. Я промолчала, сжав в руке оставленные профессором ножницы и надеясь продать свою жизнь подороже. Наконец, камень оказался отброшен с чьего-то пути и нас троих оглушил громкий звериный рев.

4

Рычание гулким эхом отразилось от стен пещеры и мне захотелось заткнуть уши и закрыть глаза. Но я переборола в себе этот порыв. Не следует терять бдительность и выпускать ножницы, особенно если тебя соберутся все-таки сожрать.

Первой в открывшийся проем пролезла чья-то оскалившаяся морда, затем, издав недовольный рев, она исчезла, и на ее месте появилась уже вполне человеческая физиономия, заросшая бородой, припорошенной снегом.