Книга Большой шеф Красной капеллы - Валентин Томин

Обстановка для деятельности разведчиков в оккупированной гитлеровцами Бельгии резко ухудшилась.

Фирма «Король каучука», в соответствии с германскими антисемитскими законами, была взята под контроль немцами и как прикрытие для разведчиков фактически перестала существовать...

Полиция разыскивала коммерческого директора фирмы Лео Гроссфогеля и коммерсанта Адама Миклера, но те, сменив свои паспорта, укрылись в надежных местах.

Герман Избуцкий, арестованный бельгийской полицией, попал в тюрьму. Другие члены брюссельской группы «Отто» смогли избежать ареста.

«Уругваец» Карлос Аламо (М.В. Макаров) вернулся из Остенде в Брюссель, Винсенте Сьерра (А.М. Гуревич) — шифровальщик разведгруппы оставался на своем месте. Студенту брюссельского университета ничто не предвещало никаких опасностей и угроз.

В августе 1940 г., на одной из нелегальных брюссельских квартир представитель ГРУ И.А. Большаков встретился с резидентом Отто и его помощником Кентом.

Встреча была трудной — все понимали, что предстоят нелегкие решения, которые должны изменить их судьбу.

Леопольд Треппер должен был выехать в Париж, где ему предстояло создать другую фирму-прикрытие, используя уцелевшие от ареста средства. Несмотря на введенный оккупантами мораторий и запрещения любых банковских операций, ему удалось снять со счетов брюссельской фирмы 300 ООО франков и перевести их в Париж.

Агент Кент (Винсенте Сьерра) назначался резидентом брюссельской группы, члены которой уже доказали свое умение на деле.

Вопреки всем доводам, прозвучавшим на той встрече, А.М. Гуревич пытался уклониться от такого назначения, ссылаясь на то, что разведгруппа распалась и ее фактически не существует. О том, что можно найти и пополнить ряды агентов, он даже думать не хотел. Та работа, которую Кент выполнял, вполне устраивала его — шифровальщик незаметен для чужих глаз и опасность ничем не угрожает ему.

Судя по всему, он явно был в ужасе от этого назначения, и действительные причины для отказа были не только в страхе за свою жизнь, но и в другом.

Буквально за считаные дни до оккупации Бельгии Винсенте Сьерра познакомился с молодой вдовой Маргарет Барча, укрывшейся, как и он, в подвале дома во время воздушной тревоги. «Это была любовь с первого взгляда», — вспоминала она потом. Дочь чехословацкого миллионера даже отказалась бежать вместе с родителями во Францию из-за своего «уругвайца». Они поселились в великолепной квартире на авеню Слежер.

В беседе с писателем Юрием Корольковым, состоявшейся 13 января 1969 г. в Варшаве, Леопольд Треппер сказал:

«Кент увлекался красивой жизнью. Раз зашли к нему... Он распахнул шкаф, в шкафу 15 костюмов, и стал хвалиться. Для актера, предположим, это было понятно. Я сказал: «Знаете что: сфотографируйте все это, будете вспоминать, что пришлось вам бросить в один прекрасный момент...»

Потом был еще один штрих, которого я очень боялся: он страшно влюбился в Барчу, это было в какой-то степени до потери сознания. Я чувствовал, что их отношения будут мешать этому человеку...»

Агент Кент, себялюбивый советский шпион-недоучка, избегал опасной работы, которая ничего хорошего принести ему не могла. И все-таки, несмотря на сопротивление, был назначен резидентом брюссельской группы.

«Мы оказались в безвыходном положении. Треппер (Отто) должен был переехать в Париж, где его связи были особенно прочными. А в Брюсселе оставить Кента, который к тому времени не только органично вошел в круги коммерческо-промышленной буржуазии города, но и через нее заимел связи с руководством гитлеровских войск, особенно с командованием тыла, которому успел оказать некоторые посреднические услуги, — вспоминал позже И.А. Большаков. — Решение назначить Кента нашим резидентом в Бельгии принял я и никогда не жалел об этом».

Отношения Кента с членами своей разведывательной группы складывались непросто, они были для него «чужими людьми», которых он не знал, да и навряд ли смог бы понять...

Даже со своим однокашником, М.В. Макаровым, радистом своей группы, учинил грязную разборку.

В беседе с писателем Юрием Корольковым, состоявшейся в Варшаве 13 января 1969 г., Леопольд Треппер рассказывал:

«Когда они познакомились с Кентом (имеется в виду М.В. Макаров и А.М. Гуревич. — Прим. В. Т.), началось то, чего у меня в работе не было, — я всегда вращался в кругу старых коммунистов. Среди этих парней началось нездоровое соперничество. Макаров допустил две-три грубые ошибки, Кент сам написал об этом в Центр. Оттуда получаю распоряжение: Макарова убрать. Макаров — ко мне.

Первый раз увидел у него слезы, говорит: «Вы же меня погубите. Вы — душевный человек, но не знаете, что происходит у нас (видимо, имелись в виду массовые сталинские репрессии — чистки, проводившиеся так же и в РККА. — Прим. В.Т.). Для такого офицера, как я, отозванного с работы, все будет кончено. Для меня это конец всему».

Я сообщил (в Центр), что нечего преувеличивать его ошибки, главное — отношение Макарова к существу дела.

Центр согласился: пусть остается.

Когда началась война, я знал одно: Кент мог быть прекраснейшим разведчиком для невоенного времени, а Макаров вообще не мог быть разведчиком, но в нем можно было быть уверенным: когда смерть глянет ему в глаза, он эту смерть примет».

«Мы прибыли во французскую столицу через несколько дней после вступления в нее немцев, — вспоминал Леопольд Треппер. — Душераздирающее зрелище: над городом реяло нацистское знамя со свастикой, на улицах — одна лишь гитлеровская военщина в серо-зеленой форме. А парижане? Казалось, они покинули город, чтобы не присутствовать при вторжении в него вражеских орд».

В течение всего лета Леопольд Треппер работал над созданием парижской разведывательной организации, коммерческих предприятий, которые станут ее крышей.

В январе 1941 г. в Париже, на Елисейских Полях, открывается коммерческое предприятие «Симэкс». Его основными акционерами были Лео Гроссфогель, Альфред Корбен и Робер Брейер. В Марселе открыт филиал, который возглавил Жюль Жаспар.

ВОЙНА

22 июня 1941 года — роковой день в судьбе советского народа. За считаные часы до начала Великой Отечественной войны советский военный атташе, генерал-майор И.А. Суслопаров, находившийся в неоккупированной зоне Франции, в городе Виши, в радиограмме, посланной в Москву, сообщал:

«21 июня 1941 г.

Как утверждает наш резидент Жильбер, которому я, разумеется, нисколько не поверил, командование вермахта закончило переброску своих войск на советскую границу и завтра, 22 июня 1941 года, они внезапно нападут на Советский Союз».

На этом донесении рукой И.В. Сталина красными чернилами была начертана резолюция: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его».