Книга Большой шеф Красной капеллы - Валентин Томин
- Жанр: Книги / Приключение
- Автор: Валентин Томин
(18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вот истинные победители в этой войне: русский солдат, отморозивший ноги под Сталинградом, рядовой американской морской пехоты, зарывавший свой нос в красноватый песок Омаха Бич, югославский или греческий партизан, сражающийся в горах. Что касается разведок, то ни одна из них не повлияла решающим образом на исход конфликта. Ни Зорге, ни Радо, ни Треппер ничего определяющего в этом смысле сделать не могли. Являясь партизанами, действующими на самом что ни на есть переднем крае, в меру своих возможностей и благодаря беззаветной самоотверженности своих товарищей, они способствовали конечному успеху действий вооруженных сил. Мне представляется необходимым внести в этот вопрос полную ясность.
Прежде всего, думается, нужно ответить на один очень важный вопрос. Я бы его сформулировал так: Красный оркестр? Очень хорошо! Но зачем он? К чему эта группа отважных людей, действующих в тылу врага и словно бы вырывающих у него информацию и документы? Все это тоже хорошо, но все-таки что это были за люди и какова их ценность?»
Большим шефом назвала гитлеровская контрразведка выдающегося советского военного разведчика Леопольда Треппера, который в годы Второй мировой войны с помощью своих единомышленников-антифашистов создал разведывательную сеть в Бельгии и Франции и передавал в Москву собранную информацию. Нет, он не был военным человеком, хорошо подготовленным для такой работы, его школой стала жизнь «коминтерновца», жизнь революционера, бойца за великие гуманистические идеалы. Как и почему Леопольд Треппер стал военным разведчиком? Об этом, конечно, лучше всего рассказывает он сам в своих воспоминаниях, книге «Большая игра», изданной в Москве в 1990 году.
«Мне было ясно, что в грядущих сражениях роль Советского Союза будет решающей. Сердце мое раскалывалось на части при виде революции, становящейся все меньше похожей на тот идеал, о котором все мечтали, ради которого миллионы других коммунистов отдавали все, что могли. Мы, двадцатилетние, были готовы пожертвовать собой ради будущей жизни, прекрасной и молодой. Революция и была нашей жизнью, а партия — нашей семьей, в которой любое наше действие было пронизано духом братства.
Мы страстно желали стать подлинно новыми людьми. Мы готовы были себя заковать в цепи ради освобождения пролетариата. Разве мы задумывались над своим собственным счастьем? Мы мечтали, чтобы история, наконец, перестала двигаться от одной формы угнетения к другой. И кто же лучше нас знал, что путь в рай не усыпан розами? Мы стремились к коммунизму именно потому, что наша юность пришлась на пору империалистического варварства.
Но если путь оказывается усеянным трупами рабочих, то он не ведет, он никак не может вести к социализму. Наши товарищи исчезали, лучшие из нас умирали в подвалах НКВД, сталинский режим извратил социализм до полной неузнаваемости. Сталин, этот великий могильщик, ликвидировал в десять, в сто раз больше коммунистов, нежели Гитлер.
Между гитлеровским молотом и сталинской наковальней вилась узенькая тропка для нас, все еще верящих в революцию. И все-таки вопреки всей нашей растерянности и тревоге, вопреки тому, что Советский Союз перестал быть той страной социализма, о которой мы грезили, его обязательно следовало защищать. Эта очевидность и определила мой выбор. С другой стороны, предложение Берзина позволяло мне с чистой совестью обеспечить свою безопасность. Польский гражданин, еврей, проживший несколько лет в Палестине, человек, лишившийся родины, журналист, сотрудничавший в ежедневной еврейской газете... Для НКВД я не мог не быть стократ подозрительным. С этой точки зрения останься я в СССР, дальнейшая моя судьба была бы необратимо предопределена. Она завершилась бы в тюремной камере, в лагере, в лучшем случае меня бы сразу поставили к стенке. И напротив, борясь далеко от Москвы, находясь в первых рядах антифашистов, я мог продолжать быть тем, кем был всегда, — коммунистом, верящим в свои идеалы».
Леопольд Треппер родился 23 февраля 1904 г. в небольшом галицийском городке Новы-Тарг, который тогда входил еще в состав Австро-Венгрии. Их семья — отец, мать и братья — проживала в скромном домике по улице Собеского. На первом этаже размещалась лавочника, на втором этаже — три комнатки, которые занимали члены семьи. Семья жила очень бедно, но дружно.
Свою германизированную фамилию, как и многие другие евреи, проживавшие в Новы-Тарге, они получили еще в конце XIX века по разрешению австрийских властей, которые считали, что немецкие фамилии помогут евреям полней и быстрей адаптироваться среди местного населения, поэтому в свидетельстве о рождении мальчика было записано имя: Леопольд Треппер.
Спокойная, пронизанная теплом семейных отношений, жизнь городка быстро изменилась после начала Первой мировой войны. Начались тревожные, для многих очень трудные месяцы. Когда появились слухи о приближении русских войск — «Казаки идут!», то власти организовали эвакуацию еврейского населения в направлении Вены. Вместе с остальными уехала и семья Треппер.
Война взяла и у них свою кровавую жатву — один брат Леопольда пропал без вести на итальянском фронте, другого, искалеченного контузией, отец разыскал в полевом госпитале. В Вене Леопольд многое пережил и многое понял — жизнь оказалась гораздо сложней, чем о ней рассказывалось в гимназии.
После двухлетнего отсутствия семья Треппер вернулась в Новы-Тарг. Вскоре после возвращения на них обрушилось новое несчастье — надорвав непосильным трудом свое здоровье, от сердечного приступа скончался отец Леопольда, умер совсем не старым — в возрасте 47 лет.
Когда после нескольких лет варварской войны мир начал приходить в себя, Леопольд Треппер был уже вполне созревшим юношей.
Утратив веру в Бога, он верил в Человечество, чьи страдания и муки открылись ему. Он понял: тот, кто осознал свое положение и желает изменить его, может рассчитывать только на себя и не надеяться на какие-то потусторонние силы. Помогай себе сам. Небо не поможет тебе.
В новой Польше, возникшей после войны, национальные меньшинства, существовавшие под немецким, австрийским или русским господством, составляли одну треть населения. Для ассимиляции трех миллионов польских евреев не было никаких предпосылок. Напротив, все благоприятствовало возрождению антисемитизма.
Убежденный в том, что иудаизм выражается не столько в религиозной принадлежности, сколько — и это главное — в самом существовании национального меньшинства, тесно сплоченного столетиями преследований и страданий, имеющего собственный язык, культуру и традиции, Леопольд Треппер примкнул к еврейскому молодежному движению «Хашомер хацаир». Эта организация считала, что она формирует людей нового типа, которые, отрешившись от мелкобуржуазного образа жизни, заживут друг с другом по-братски. В галицийском городе Тарнове состоялся первый съезд «Хашомер хацаир», на котором Леопольд Треппер был назначен руководителем городской организации в Новы-Тарге, а два года спустя, на втором съезде, он был избран в состав национального руководства.
